Пьетро Аретино. «Праотец западной журналистики»?

«Бич государей» умел одновременно осмеять «великих мира», то есть был беспощадным публицистом, но с равным успехом писал о «божественном» и о «низменном» (эротические стихи). Вот такой многогранный человек, как многогранна сама жизнь, как бывают многогранны периодические издания.

И пасквили, и драматические произведения, и серьезные религиозные тексты, и безудержное сочное «срамословие» — как это может принадлежать перу одного человека, пусть даже незаурядному? Такие разные жанры, такой безграничный и полярный диапазон интересов?

«Кондотьер от литературы» (Тициан о Пьетро Аретино)

«Предтеча европейской журналистики» Пьетро Аретино (или просто Аретин) родился, как видно из фамилии, в городе Ареццо 20 апреля 1492 года. Как звучала его настоящая фамилия — неизвестно (иногда указывается Дель Тура), не исключено, что появился он на свет вне брачных уз. Также отцом указывают сапожника по имени Лука. Но, в любом случае, родился он в бедной семье, воспитывался одной матерью.

Знаменитый публицист, драматург, сатирик не получил никакого образования, с подросткового возраста бродяжничал. Провел 10 лет в городе Перуджа, пытался учиться, но отовсюду был изгнан за вольнодумство. Хотя основами латыни овладел.

Перебрался в Рим, и там пришла первая известность. Аретино был вхож в богатые дома, но при этом вел себя совершенно независимо. С ним боялись иметь дело: уже тогда расцвел его недюжинный талант в сфере сатиры. И Пьетро Аретино совсем не боялся шокировать достопочтенную публику. Скорее, наоборот. Остроты, едкие каламбуры, площадная брань — и тут же изысканность, тонкость и ум. И уже тогда — прекрасное знание европейской политической жизни, проницательность и бесстрашие.

Удивительное дело: выбрав любимой целью насмешек папский двор, он, тем не менее, был вполне обласкан папой Львом X. Любимым жанром к тому времени стал пасквиль («пасквинат»). В Риме до сих пор есть Пасквинская статуя — античный обломок, безрукий торс. Но это очень важная для римлян статуя. Еще до Аретино на нее вывешивалось все: анекдоты, сплетни, эпиграммы. А тот привнес к пьедесталу статуи «плоды своего остроумия», вливая в них «свой кипучий темперамент».

(Много раз различные правители хотели сбросить статую в Тибр, однако дожила она до нашего времени. Висели на ней пасквили и на Гитлера, и на советских руководителей. Безусловно, и свои родные никогда не забывались.

Приходилось Аретино и сбегать из Рима, и возвращаться. Окончательно он покинул город после тяжелого ранения, нанесенному ему епископом, — тот был уж очень разобижен.

Умереть от смеха дано не каждому

Аретино выбрал Венецию — самый свободный, разгульный город, гнездо пороков, что вполне устраивало драматурга и сатирика. В Венеции к нему пришла еще большая слава: его любили и боялись, с ним стремились дружить влиятельные лица, его награждали орденами, полились нешуточные денежные потоки. Короли и князья не жили в такой роскоши, как он. Но при этом сотни людей кормились у него дома. Аретино создал бизнес на сатире: «я тебе плачу, чтобы ты меня не задел своим острым язычком, а еще лучше будет — если заденешь моего врага, и тогда плата двойная».

Ему платили пенсию одновременно с разных отчаянно враждующих сторон. И он «честно» торговал эпиграммами, злыми сонетами, сатирическими предсказаниями (пародиями на астрологические) и пасквилями. Эти сочинения всегда были остроумны и били прямо в цель.

Но Аретино не всегда мог сдержаться и прохаживался-таки по европейским государям, не стесняясь в выражениях. А умаслить могущественного сатирика пытались не только европейцы: дары присылались и от султана Сулеймана, и от знаменитого турецкого пирата Хайр-ад-Дина (Барбароссы II). Аретино жил на широкую ногу в роскошном дворце, пользовался большим влиянием и сам влиял на общественное мнение. Несколько попыток проучить сатирика (и убийц подсылали, и палками пытались побить) закончились только одним: подстрекателей гневно осудили, а Аретино получил что-то вроде статуса журналисткой неприкосновенности. «Английский посол запятнал ту свободу, которая дарована Аретино всеми христианскими государями», — так написал флорентийский секретарь о «заговоре послов» против Аретино.

Искренне дружил Пьетро Аретино с художниками, особенно с Тицианом, который написал несколько его портретов. Сам тоже немного учился рисованию и любил живопись. Но и здесь часто извлекал интерес, посредничая между ними и меценатами. Хотя мог помочь и бескорыстно. Врагов тоже было достаточно — после смерти сатирика книги его вошли в «индекс запрещенных книг», а биография наполнилась пикантными деталями. Возможно, и оболгали из зависти, как теперь узнать? Да и был Пьетро Аретино человеком своей эпохи, которая умудрялась совмещать всё: и благочестие, и неприкрытую греховность, и политические интриги.

Первый свободный публицист Пьетро Аретино умер, когда расхохотался, услышав непристойный анекдот. Случилось это в ставшей ему родной Венеции 21 октября 1556 года. По одной версии — задохнулся от смеха, по другой — хохоча, упал и разбился. Некоторое время даже бродило выражение «аретинов смех».

Его долго еще поминали в литературе, в том числе, и в русской: и Пушкин, и Тынянов, и Марина Цветаева. Пьетро Аретино — герой нескольких литературных произведений, в том числе — фантастической книги Роджера Желязны «Пьеса должна продолжаться (Театр одного демона)».

В живописи Пьетро Аретино также отражен немало, причем не только портретами. Он изображен и в образе святого на бронзовых дверях сакристии собора святого Марка, и довольно своеобразно у Микеланджело (в образе святого Варфоломея, с которого содрали кожу).

В фильме «Великий Медичи» (2001 года, совместный, итальянское название «Il Mestiere delle armi») повествование ведется от лица Пьетро Аретино.

Человек, который писал житие девы Марии, святой Екатерины, Фомы Аквинского и других, написавший книгу «Вочеловеченный Христос»;
человек, который написал с десяток пьес;
человек, который писал весьма неприличные стихи, на грани порнографии;
публицист, прекрасно разбирающийся во всех вопросах, одновременно независимый и заказной, держащий монархов в страхе перед своим язвительным словом.

Многовато для одного человека. Вполне достаточно для маститого журналиста. Все-таки отцом европейской журналистики его называют не зря.

Я люблю вас, и потому вы скорее станете ненавидеть меня за открытую вам правду, чем обожать за произнесенную мною ложь (Пьетро Аретино).