…С меня при цифре «тридцать семь» в момент слетает хмель.
Вот и сейчас как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль,
И Маяковский лег виском на дуло.
Задержимся на цифре «тридцать семь». Коварен бог —
Ребром вопрос поставил: или — или.
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,
А нынешние как-то проскочили.
Дуэль не состоялась или перенесена,
А в тридцать три распяли, но не сильно.
А в тридцать семь — не кровь, да что там кровь — и седина
Испачкала виски не так обильно…
(В. Высоцкий, «Песня о фатальных датах и цифрах»)
Это известная песня Владимира Высоцкого. Он упомянул далеко не всех, ушедших в 37 лет. И больше всего почему-то в этом горестном списке — поэтов. Действительно, фатальное число.
Высоцкий и Губанов — люди одного поколения. И при жизни Высоцкого, вопреки его же словам, проскочили далеко не все «нынешние». В 37 ушел Г. Шпаликов («Я шагаю по Москве»), и Леонид Губанов умер тоже в 37 лет. Губанова называли «лучшим русским поэтом второй половины ХХ века». Трудно выяснять — кто лучше, не та категория для поэтов, но то, что поэт был исключительного дарования — сейчас не подвергается никакому сомнению.
Леонид Георгиевич Губанов (1946−1983 годы) — русский поэт, практически не публиковавшийся. Единственная более-менее солидная публикация — в журнале «Смена», и та — с помощью Е. Евтушенко. Это была известная «Полина».
Полина-полынья
Полина! Полынья моя!
Когда снег любит, значит, лепит,
а я, как плавающий лебедь,
в тебе, не любящей меня.
Полина! Полынья моя!
Ты с глупым лебедем свыкаешься,
и невдомек тебе печаль моя —
что ты смеркаешься, смыкаешься,
когда я бьюсь о лед молчания.
Родился будущий поэт в семье московских интеллигентов 20 июля 1946 года. Несмотря на то, что мать была работницей ОВИРа, мальчика крестили в церкви. И это — в 1946 году…
И пахло телятами, Божьими фресками, жатвой.
Кабак удивлял своей прозою — трезвой и сжатой.
И пенились бабы, их били молочные слезы,
как будто и вправду кормили их грудью березы.
(Л. Губанов)
Стихи Леонид Губанов начал писать с детства, в 1965 году создает независимое поэтическое объединение: СМОГ. В него входили поэты В. Алейников, Ю. Кублановский, В. Батшев (ныне — председатель Союза русских писателей в Германии). Стихи выходили за границей и в самиздате. Кто-то из этих известных сейчас поэтов прошел тюремные сроки, кто-то — психиатрические больницы.
Я сослан к Музе на галеры…
(Л. Губанов)
Л. Губанов работал рабочим археологической экспедиции, дворником, фотолаборантом, грузчиком. Обычная история для того времени.
Самого Губанова называют «утаенным гением эпохи», стихи его иногда определяют как немыслимую смесь С. Есенина и Велимира Хлебникова (последний тоже ушел в 37 лет…). Но стихи Губанова — абсолютно самобытны. И до сих пор недооценены. Разве что поют нынешние, оставшиеся «в подавляющем меньшинстве» и «уходящей натурой уходящей эпохи» барды свои песни на его стихи.
Сегодня хочу за цыганскими песнями
на вечность забыться, и только вот разве
на клюкве губы ощущать твою Персию,
в которую верил и Дьявол и Разин!!!
(Л. Губанов)
Россия исключительно богата поэтическими дарованиями. Если составлять антологию подлинной, настоящей поэзии конца 20 века России, то эта поэтическая «сборная» вполне могла бы потягаться со «сборной» всего мира. Не просто потягаться, а одним легким дуновением положить мир на все его многочисленные лопатки. Россия — страна поэтов, кем бы не были по национальности те, кто создавал на русском языке поэтические шедевры. Россия — страна поэтов. Но именно в России поэзия, похоже, никому не нужна.
Душа моя — ты таль и опаль.
Двор проходной для боли жаждой.
Но если проститутка кашляет,
ты содрогаешься, как окрик.
Но все же ты тепла и зелена
и рифмой здорово подкована.
Я сплю рассеянным Есениным,
всю Русь сложив себе под голову.
(Л. Губанов)
Странная «катакомбная» культура в России, которой нет конца — и это независимо от властей и политических режимов.
А где-то с криком непогашенным,
под хохот и аплодисменты,
в пролет судьбы уходит Гаршин,
разбившись мордой о бессмертье.
Так валят лес, не веря лету.
Так, проклиная баб и быт,
опушками без ягод слепнут
запущенные верой лбы.
Так начинают верить небу
продажных глаз, сгоревших цифр,
так опускаются до НЭПа
талантливые подлецы.
(Л. Губанов)
По дурной традиции поэту следует умереть, прежде чем он начнет жить как поэт. Но и здесь не слишком получается. Впрочем, и это Губанов предвидел:
Знаю я, что меня берегут на потом,
И в прихожих, где чахло целуются свечи,
Оставляют меня гениальным пальто,
Выгребая всю мелочь, которую не в чем.
Галя, еще одно спасибо - от души. Вспомнила, что уже год лежит недоработанный материал по Введенскому - тоже ведь ушел из жизни в 37.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Валя, материалы надо дописывать. И людей вспоминать.
А по поводу цифры 37 - тут ведь не только Высоцкий заметил. Вот сейчас нашла даже статью в википедии на тему этой цифры. так что не только образ и метафора получается...
Спасибо.
0 Ответить
Галя, так я дописала и уже сегодня поставила . Спасибо тебе.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Пошла смотреть.
0 Ответить
Галя, спасибо. Не знала такого поэта, теперь - знаю.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Маша, по отдельным рассказаи о школе (музей французского Сопротивления и так далее) давно поняла, что там было то, что называется - Уровень.
0 Ответить
читать дальше →
Вот здесь звук лучше:
www.youtube.com/watch?v=m_SKOtXoa-0&feature=related
Я в шоке, но мне понравилось (только не Бережной!)... Дожился, блин... Что с людьми ШЖ делает!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Какой он замечательный поэт был. Помню, в старших классах на уроке литературы нам прочли его стихи. Я с тех пор "заболела" им. Жаль, не смог почти никто из "мэтров" оценить по достоинству.
0 Ответить
Mаша, спасибо! А я к стыду своему о нем не так давно узнала.
Что же это за школа была????!!!! Фантастика.
0 Ответить
Галя, песни хорошие какие. Фролова молодец все-таки.
А по поводу школы - хорошая школа была, одна из трех лучших московских. Да дело не только в школе. Учительница литературы у нас была уникальная. Не боялась никого и ничего, если речь шла о настоящей литературе. И все это, замечу, в самое предперестроечное время, андроповское. А как-то была у нас тема - поэты-шестидесятники. Губанов публиковался в середине шестидесятых в "Юности", Евтушенко его представил. Так вот нам и прочли эту подборку, сказав, что это - один из лучших наших поэтов. Потом читала его много в самиздате, а потом довелось слушать его на "квартирных чтениях". Уже перед самой смертью его. В восемьдесят третьем, кажется.
0 Ответить
В стихах не разбираюсь, почти не знаком... Но если как-то "инстинктивно", то эти кажутся замечательными, но несколько позерскими, что ли...
читать дальше →
Оценка статьи: 5
0 Ответить