…Подозрительный субъект снимает уличную проститутку и покорно следует за ней в квартиру свиданий, параллельно фиксируя процесс на припрятанную под плащом кинокамеру. Однако акт любви не состоится, потому что незнакомец выбрал себе не партнершу, а жертву. Утром этот же неприметный молодой человек с любопытством записывает на пленку, как полиция увозит хладный труп. Юношу зовут Марк Льюис, и он работает ассистентом оператора на одной из лондонских киностудий.
Тихоня Марк прекрасно обходится без друзей, и даже постояльцы его дома не знают, что таинственный жилец, занимающий весь второй этаж — их арендодатель, сын покойного ученого и по совместительству маньяк-убийца. Днем Льюис трудится на студии, по вечерам подрабатывает эротическими фотосессиями, а ночами просматривает свои записи.
Неожиданное разнообразие в размеренную жизнь Марка вносит его соседка Хелен, не ведающая о смертоносном хобби этого приятного молодого человека. Однако ее избранник уже не в силах остановиться, так как благодаря своему отцу-естествоиспытателю Марк получил в наследство редкое психическое заболевание — скоптофилию (вуайеризм). И подобно папочке, ставившему над сыном опыты, Марк теперь сам исследует природу страха, рисуя в своей голове кошмарный документальный фильм с трагическим концом…
Нетрудно догадаться, что картина с подобным сюжетом в 1960 году резко контрастировала на фоне остальной кинопродукции Туманного Альбиона. Английские критики, некогда боготворившие Пауэлла, безо всякого сожаления подвергли «Подглядывающего» такому разносу, что режиссер незамедлительно попал во всевозможные черные списки и, фактически, потерял возможность творить на родине.
Цензоры нещадно купировали ленту, вырезав часть диалогов, сцен и почикав все эпизоды с обнаженной натурой. В театральной версии остались лишь намеки и полутона, но и этого хватило для полномасштабного скандала. Насилие, психические и сексуальные патологии и прочие девиации вызвали у публики шок. Несмотря на то что впоследствии картину внесли в «золотой фонд» Британского киноискусства, современники стараний Пауэлла не оценили. Часть отрезанных кусков пленки в итоге потерялась, поэтому в первозданном виде фильм последующим поколениям уже не увидеть никогда.
На Пауэлла обрушились все без исключения. Негативные рецензии сыпались со всех сторон, и лишь непрофильные издания осмеливались давать фильму положительную оценку. Критики в один голос заявляли, что более уродливого, кощунственного и нездорового опуса им в жизни видеть не приходилось. Кое-кто из рецензентов даже пообещал покинуть родину, если картины вроде «Подглядывающего» характеризуют будущее английского кинематографа. При этом абсолютное большинство отмечало профессионализм режиссера, отличную актерскую игру и великолепную работу оператора и художника. Разумеется, каждый считал своим долгом напомнить читателям, что ранее Пауэлл снимал «правильные» фильмы, в то время как за «Подглядывающего» ему должно быть стыдно.
На самом деле ничего сверхъестественного в этом замечательном и очень искусном триллере нет. Просто Пауэлл опередил свое время, а также незначительно обскакал своего американского коллегу Альфреда Хичкока, чей знаменитый «Психо» вышел на экраны парой месяцев позже. Появись «Подглядывающий» в кинотеатрах десятилетие спустя, и никто бы и ухом не повел. С другой стороны, мы бы частично потеряли целое поколение знаменитых режиссеров, от Ардженто и Антониони до Скорсезе и Де Пальмы, которые не раз заявляли, что скандальный опус Пауэлла во многом повлиял на их мировоззрение.
Бурная реакция англичан испортила карьеру отдельно взятого режиссера, но на мировые тенденции в кино никак не повлияла. В том же 1960-м свет увидели и другие провокационные, смелые, талантливые и невероятно важные в истории кинематографа фильмы. Такие как уже упомянутый «Психо» Хичкока, «Великолепная семерка» Стерджеса, «Спартак» Кубрика, «Сладкая жизнь» Феллини, «На последнем дыхании» Годара и «Девичий источник» Бергмана. Как сказал бы один всем известный персонаж: «Лед тронулся, господа! Лед тронулся!»
Сейчас Гегель считается одним из величайших умов человечества. А что его не понимают - так гениев всегда не понимают. А выходит, при...