Дадим слово ему самому:
«Если бы мне надобно было образовать себе политическую партию, я мог бы молчать о беспорядках, чтобы пощадить известных лиц, но, будучи тем, что я есмь, — для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое». («Государственные доходы — Государства, а не Государя»).
И если во внешней политике он продолжал прежний курс, во внутренней все и сразу противоречило обыкновениям предшествующего царствования.
Насколько шокировала тотальная строгость, видно во множестве писем, дневников, мемуаров. При всей пристрастности, это документы эпохи! В них одновременно и факты, и оценка их современниками. Шокировали не только реформы, а все поведение Павла, прекрасно видевшего происходящее в стране.
Конечно, став императором, он все делал «наперекор» матери!
Павел унаследовал от отца взбалмошность и поспешность в поступках. Политические решения и отца, и сына были продуманны — а вот реализация их напоминала стихийностью времена Петра I. Политика Екатерины отличалась эволюционностью. А Петр I, Петр III и Павел требовали всего и сразу. Кстати, сходство характеров — свидетельство того, что Павел (вопреки утверждениям) был сыном Петра III. Романовым и законным государем. Правнуком Петра Великого. И внешнее сходство отца с сыном хорошо заметно на портретах.
Но Павел еще и засиделся в наследниках. И спешил, а страна нуждалась в переменах. Возможно, он не слишком верил, что воспитанный бабкой Александр продолжит его политику. И выстраивал надежную структуру власти, воспитывал нужных людей.
Екатерина в последние годы еще и мало занималась делами. А Павел жаждал действий!
Принято считать, что все конструктивное подсказано ему окружением (снова сходство с отцом!). Но о своих взглядах и намерениях он заявлял за годы до воцарения! Хотя влияниям окружения и бывал подвержен… как, наверное, все мы, Павел умел и менять мнение. Не просто перенимая чужое — судя по всему, он был склонен размышлять и делать выводы. Его указы всегда обоснованны, формулировки точны и конкретны.
Указов за 4 года выпущено 2179. Приказы на вахт-парадах приравнивались к именным указам, что ускорило их исполнение.
С гражданских чиновников он требовал как с военных, с военных — в соответствии с прусской дисциплиной. В 8 утра чиновники уже работали!
Многочисленных «лишних» штабных офицеров Павел распределил по полкам. А гатчинцы заодно обучали гвардейцев новым уставам. Порядок наводился везде… и особенно в столице.
Конечно, «приличные» люди ликовали по поводу смерти «тирана»! Но были и другие…
Современник писал, что большинство населения могло благословлять Павла. Другой вспоминал, что спрятался при проезде государя! Случившийся рядом крестьянин сравнил Павла с Пугачевым. Автор возмутился, а крестьянин возразил в духе: «Что ж ты, барин, спрятался?» «Барин» признает: крыть было нечем…
По словам современников, «никто» не был уверен в будущем. Дотошный и вспыльчивый император любого мог разжаловать и сослать. Да и телесные наказания для дворян вернули! Дворянство снова стало служилым, а не привилегированным. Снова есть царь и остальные:
«В России велик лишь тот, с кем я говорю, и до тех пор, пока я с ним говорю». Вроде бы он отправил в ссылку целый отряд, скомандовав: «В Сибирь, марш!» Если это анекдот (есть версия, что история эта случилась на самом деле, но… «не так все было. Совсем не так…») — то он, утрируя, все же отражает тенденцию! Павел выразился однозначно: «В России нет вторых — первый и остальные».
Император Павел действительно отличался горячностью, мгновенно наказывая за провинность… А при его страсти к порядку недочеты нашлись бы…
Сейчас Гегель считается одним из величайших умов человечества. А что его не понимают - так гениев всегда не понимают. А выходит, при...