Проективный метод. Отождествляет ли себя тестируемый с персонажем, нарисованным художником?

Возьмём тест, считающийся классическим и очень любимый работниками учреждений, проводящих психолого-психиатрические экспертизы, — тест Вагнера («Тест руки»). Он заключается в том, что испытуемому показывают изображение нарисованной руки в разных положениях и предлагают сказать, что она делает.

Если человек резонно отвечает, что эти положения можно толковать как угодно, поскольку они на самом деле нейтральны, такой ответ не принимается и тестируемого заставляют дать какую-то одну интерпретацию. Если в отношении большинства рисунков будет сказано, что рука бьёт, указывает или делает запрещающий жест, делается вывод, что испытуемый — агрессивный, социально опасный человек. Эксперты полагают, что, толкуя действия руки на рисунке, испытуемый называет те действия, которые хотел бы совершать сам, однако такое суждение ошибочно.

Человек не воспринимает жестикуляцию нарисованной руки как свою собственную хотя бы потому, что когда мы жестикулируем, то не смотрим на свои руки. Испытуемый прежде всего обращает внимание, кому — мужчине или женщине — принадлежит эта рука (при этом, независимо от пола испытуемого, практически всегда предлагается тест Вагнера с явно мужской рукой!), и соотносит пол героя рисунка с полом Доминировавшего и Подчинённого родственника в своей семье. Он начинает представлять себе, что жесты, изображённые на рисунке, выполняет Доминирующий или Подчинённый. Иначе говоря, если рука мужская, а у человека Доминирующий — отец (самый распространённый случай), он представляет, что означенные действия выполняет его отец, но вовсе не он сам, а далее уже всё зависит от того, насколько часто родитель испытуемого «распускал руки».

Таким образом, откровенно забитых и бессловесных детей ошибочно относят к категории задиристых. Запредельно абсурдными являются результаты теста Вагнера в отношении девочек, которые в принципе не могут воспринимать изображение мужской руки как собственную жестикуляцию.

В случае, если даётся изображение мужской руки, а мужчина в семье испытуемого играл роль Подчинённого, тот может интерпретировать жесты нарисованной руки как просительные, из чего психологи делают безапелляционный вывод о том, что обследуемый инфантилен.

Многие будто бы проективные тесты на деле не являются таковыми, поскольку испытуемый видит в них не себя, а своё ближайшее окружение. Результаты этих тестов обусловлены теорией доминирования и дают представление о Доминирующем и Подчинённом родственнике в семье тестируемого. Здесь, кстати, возникает нравственный и правовой вопрос: какое право имеет эксперт добывать сведения о семье этого человека, которая, в отличие от тестируемого, не давала согласия на проведение исследования?

Следует заметить, что методы, базирующиеся на теории доминирования, основаны не на скрытом проникновении в «подсознание» (вернее, в том, что ошибочно принимается за таковое), а на сознательном анализе особенностей личности Доминирующего и Подчинённого самим человеком, который делает это (пусть и с помощью специалиста) сам, прекрасно осознавая причины и результаты каждого своего шага. И этот подход является единственно нравственным и не нарушающим неприкосновенности частной жизни, в отличие от методов, где тестируемого используют вслепую и на которых, кстати, держится карательная психиатрия.

Где применяется «Тест руки» и другие подобные «проективные» тесты? Во-первых, при обследовании подростков, содержащихся в детских домах, — чтобы признать их неспособными жить в обществе и не дать причитающуюся им от государства квартиру, а оставить в специальном психоневрологическом интернате. Во-вторых, конечно же, при решении вопроса о том, совершил ли данный человек преступление, которое ему инкриминируется.

Широко известна история четырнадцатилетнего Дмитрия Медкова, ложно обвинённого в убийстве собственной сестры, которая через три года объявилась живая-здоровая, поскольку на самом деле сбежала из дома и вышла замуж в другом городе.

Специалисты института им. Сербского вынесли заключение, согласно которому Дима страдает «параноидной шизофренией» и отличается «эмоциональной извращенностью, холодностью, жестокостью, склонностью к импульсивной агрессии… с учетом содеянного, Медков представляет особую социальную опасность, нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа».

После того как сестра Димы объявилась, в том же институте была проведена ещё одна экспертиза, признавшая, что указанные черты личности ему не свойственны. Более того, было установлено, что парень психически здоров, даже с учётом того, что все три года, что он пребывал в больнице, его усиленно «лечили» тяжелейшими препаратами.

Мне не известно, как именно была установлена социальная опасность Медкова, однако то, как она проверяется обычно, описано выше. Напрашивается предположение, что семья, в которой рос Дима, была неблагополучной, и именно неблагополучие семьи, а не самого испытуемого, показали задания, которые мальчик выполнил в ходе экспертизы. Недаром ведь сестра сбежала из дома, а в своём письме, написанном через три года, обращалась только к матери. И на приговор сыну мать не написала жалобу. Отец, по крайней мере, одно письмо отправил — Элле Памфиловой, председателю Совета при Президенте Р Ф по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека. Правда, оно почему-то не дошло до адресата, а настойчивости родители не проявили.

Судя по всему, «проективные» методики, по которым работали эксперты, выявили вовсе не его, Димы, эмоциональную холодность…

Продолжение следует…