Началась наша необычная экскурсия с построения. Преподаватель, человек суровый, военный, бывший «краповый берет» (хотя, они вряд ли бывают бывшими), проверял наличие у нас паспортов и наш внешний вид. Последнее особенно касалось девушек. Нам предстояло посетить мужскую зону, и излишняя открытость одежды студенток могла вызвать у осужденных нежелательную реакцию. Впрочем, все наши девушки с пониманием отнеслись к ситуации и выглядели как воспитанницы института благородных девиц. Преподаватель остался доволен. Последние инструкции перед тем, как откроются ворота: из строя не выходить, с осужденными не разговаривать, сторожевых собак не гладить.
Вход на зону для нас по паспортам. Первое, что удивляет — высокие пороги, через которые приходится переступать, почти что перелезать. При массовом побеге о них обязательно споткнутся и устроят давку.
Часовой на вышке не дремлет. Овчарки рвутся с цепей при виде свободно передвигающихся незнакомых людей и совсем не вызывают желания их погладить.
Первый объект нашей экскурсии — местная часовня. Мы идём строем, сопровождаемые сотрудниками зоны с расчехлённым оружием. Мы напряжены до предела, хотя и пытаемся шутить. Всё время кажется, что сейчас из-за угла покажется маньяк-убийца с сумасшедшим взглядом и оскаленными зубами.
Но вот на нашем пути появляется неприметный мужчина лет шестидесяти. У него грустные усталые глаза и натруженные руки. Только по форме одежды мы понимаем, что перед нами ЗК.
«Вы хотите нашу часовню посмотреть? — спрашивает мужчина тихим голосом. — Ну проходите, проходите. Вот, сами строили, своими силами. У нас и батюшка есть, с воли приходит, службы проводит».
Мы всей толпой протискиваемся в маленькую часовню. Парни снимают шапки. Озираемся по сторонам и молчим, помня наставления преподавателя. Когда молчание становится совсем уж невыносимым, начинаем выходить. После нас на чистом полу остаются грязные следы. Мужчина смотрит нам вслед своими грустными глазами. И только одна наша студентка, выходя, говорит ему «Спасибо».
Мы проходим административные помещения, знакомимся с системой охраны зоны, изучаем «доску позора» с фотографиями нарушителей режима. По дороге встречаем ещё одного ЗК. И тоже совсем не страшного с виду. Он только что получил посылку и теперь спешит обратно в барак, прижимая к себе пакет с карамелью и сигаретами россыпью. Мы почтительно пропускаем его и спускаемся по лестнице во двор. Лестница примечательна отсутствием ступенек — просто металлическая покатая поверхность. По ней не пробежишь. Мы идём медленно, держась за перила.
Мы проходим мимо огороженного дворика — места, где гуляют заключённые. Один отряд как раз на прогулке. Теперь мы видим настоящее лицо ЗК, более соответствующее общепринятым представлениям. Нам вслед летит улюлюканье и радостные возгласы «Ого, пополнение привезли!». Молчат только ЗК, сидящие у забора на корточках. Мы знаем, что это обозначает, и стараемся побыстрее пройти мимо.
Нас ведут в школу. Обшарпанное и довольно унылое здание, но в целом мало чем отличающееся от обычной сельской девятилетки. Отдельно показывают кабинет химии — предмет гордости учителей. Он оснащён электрической таблицей Менделеева с лампочками на каждом элементе. Для чего они нужны, нам так и не смогли внятно объяснить. Школа почему-то пустует, только учителя сидят на своих местах. А мы идём дальше.
В столовой тоже нет ничего примечательного. Длинные ряды скамеек, столы с пожелтевшими клеёнками. На стенке в рамочке меню. Повар предлагает попробовать что-нибудь. Мы вежливо отказываемся — запах из котлов уже дал нам всю полноту информации. Одна стена столовой расписана сценами из русских сказок и снабжена ставнями. Нам объясняют, что это местная сцена. «Здесь проходят праздничные концерты, — говорит нам один из наших провожатых. — На Новый год мы тут устраиваем представления с Дедом Морозом и Снегурочкой». «Снегурочку выбираем из числа заключённых. Каждый раз огромный конкурс», — добавляет второй наш конвоир. Мы осторожно улыбаемся, совсем не уверенные, что это была шутка.
Далее по плану посещение жилой части зоны. Входим в барак и сразу начинаем кашлять. Воздух невыносимо спёртый, влажный и прокуренный. Наши конвоиры проходят вперёд нас и встают в дверях каждой комнаты, не давая её обитателям приблизиться к нам. Мы заглядываем в комнаты на ходу, стараясь дышать как можно реже. Картинка угнетает: двадцать человек в крохотной каморке, единственная обстановка которой — многоэтажные нары, маленькое зарешеченное окно под потолком и царящий вокруг смрад. Называется это «общие условия содержания на зоне общего режима». Далее нас ведут в «строгие условия».
Здесь уже не заглянешь через дверь. Вместо комнат — запираемые камеры. Мы не видим, что творится внутри, только слышим явное оживление по ту сторону, вызванное нашим появлением. Как заключённые узнали о нас, остаётся загадкой. Кажется, что унюхали. Кто-то из девушек всё-таки воспользовался сегодня духами.
Развлечения ради конвоиры заводят нас в пустующую камеру и запирают. Нескольких минут, проведённых в неволе, хватает, чтобы понять: шутка эта злая. Видимо, энергетика этих стен не позволяет нам отнестись к происходящему только как к учебному мероприятию.
Заканчивается экскурсия в рабочей части зоны. Мы осматриваем мастерские, лишённые стёкол в окнах. На дворе зима, и заключённые работают в своих форменных полушубках. Это не экономия на стёклах, это отсутствие вентиляции в мастерских. Если застеклить окна, рабочие задохнутся отходами производства. Но работа для них не дополнительное наказание, а скорее поощрение. Не работающие, а значит, не проводящие достаточно время на воздухе, осуждённые уже через полгода, проведённые на зоне, зарабатывают туберкулёз.
Мы выходим за ворота зоны, получая на КПП паспорта. И у каждого невольно вырывается: «Свобода!». На нас неодобрительно косятся женщины у пункта приёма передач, шепчутся: «Что за бордель привезли?». Мы не обижаемся. Этих женщин можно понять. В отличие от нас, они пришли сюда не из-за любопытства.
Преподаватель снова выстраивает нас в шеренгу: «Я надеюсь, главный урок из нашей сегодняшней экскурсии вы извлекли?» Мы киваем. «И какой же?» Ответ у всех один: «Лучше сюда не попадать».
привет! я конечно учусь на юрфаке, но честно даже на экскурсию в тюрьму не тянет. я слышал, что там между охранниками и заключенными складываются очень интересные отношения. зеки часто пытаются их унизить. и не знающий или не понимающий человек даже не поймет этого. например, зеки часто тянут руки, чтобы поздороваться со следователем или начальником тюрьмы. конечно можно поздороваться, только вот перед этим данный товарищ толчок чистил или плюнул на руку. у них это считается в уважухе, так унизить кого нибудь. или например идет начальник тюрьмы по коридору, а там полы моет зек. так зек перед начальником якобы случайно разливает ведро воды, пачкая его обувь, а потом якобы чтобы исправить ситуацию. хочет её протереть, только сначала плюетна обувь (чтобы лучше оттиралось), а потом протирает. вот так!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Единственно уж очень литературано. Но это вопрос вкусов. В любом случае спасибо автору.
Оценка статьи: 4
0 Ответить
Очень наивный, и в то же время ТОЧНЫЙ отчетик о первых впечатлениях.. 5.
Удачи! и чтобы не появлялось вторых и последующих
впечатлений.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Я подрабатывала на зоне в школе и в ПТУ. Там надбавка за вредность 25% к учительским 18 часам. Начальником режима была моя мама. Убивает только шмон на КП и новый состав вохры. А в России охраняют азиаты и наоборот. Вольняшки стервозные. А з\к, он везде з\к. Зона знает за 3 дня вперед кума, кто в зону идет. Меня мои ТУшники поздравили подарком задолго до дня рождения - переплели в красивую книжку письма з\к на волю. Когда я потом, много позже, рыдала над Калиной красной, слова были просто оттуда. У них там всегда фраер есть - малявщик. Он за пару сигарет или кружечку чефира напишет слезное. Для меня лично зона - как дом родной. Мама с 47 по самую пенсию в системе, журнал "К новой жизни" МВД был моим букварем. Рассылался подписчикам в сургучном конверте. Для тех, кто там никогда не был, полезно почитать. Пять не могу поставить, потому как по одному впечатлению и снимок немного искаженный. Не так все на зоне немного. А тут экскурсия студентов в антомический театр. Но 4+ твердое и радость, что будет еще лучше у автора - потенциал хорош и буду читать от и до!
0 Ответить
Юлия - как хорошо вы написали и как страшно это. Брр!!!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Знаете, я не могу сказать, страшно ли тем, кто там сидит. Скорее, им уже всё равно. А тем, кто туда приходит "с воли" на работу или экскурсию, страшно только поначалу. Зона - странное место. Оно тянет к себе. Многие наши ребята и девчата после посещения колонии приняли решение идти работать в службу исполнения наказаний.
0 Ответить
страшно только поначалу
Знаете, напомнило...
У меня свекровь работала в психиатрической больнице, я к ней частенько забегала.
Поначалу настороженно смотришь на людей на территории, потом тебе рассказывают, что опасные все под замком - и расслабляешься, а потом тебя на тихой аллейке берет под локоток тихий дядечка и рассказывает в подробностях, как он соседку убил, а его не посадили, потому что псих, а тут ему так хорошо, даже свободно гулять выпускают... А посреди территории два памятника - главврачу и замглавврача, которых убили пациенты...
Это я к тому, что расслабляться в таких местах нельзя... Думать, что всё уже знаешь - тоже.
0 Ответить
шутите? И правда странное место...Я бы мою дитятю в такое место побоялась на работу отправлять. А вообще, конечно - больше боимся именно того , что не знаем. В этом вы правы. И там люди живут.
Знаете, хорошо написали свою зарисовку - просто и без патетики. Мне именно это понравилось.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
ОЧЕНЬ хороший текст.
5
0 Ответить
Мне зона при посещении напомнила армию. Только "в серых тонах". Я, правда, бывал на зонах общего режима. Интересно еще вот что: зеки разделены на отряды, это все знают, но отряды никак не контактируют друг с другом: входы в жилые помещения огорожены металлической сеткой, у каждого отряд, свой, в столовую они ходят по очереди. Как мне объяснили, это придумано для того, чтобы зекам в случае бунта невозможно было слиться в единую толпу. Еще запомнился "санаторий" - некое общежитие, где зеки проводят свой отпуск. Им он, как и всем гражданам страны, положен, только 12 дней. На это время к нему может приехать жена, с которой он и проведет это время в своем "санатории". Представляю, как они ждут этого отпуска...
0 Ответить
Статья впечатляет! не только будущим юристам стоило бы показывать такие места, но и документальный фильм можно было бы снять для широкого показа, особенно для подростков , склонных к правонарушениям.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Мой отчим, прокурор высокого ранга говорил : "Надо, чтобы каждый студент юридического ин-та хотя бы неделю - две проходил практику в тюрьме в положении заключенного. Тогда он, решая судьбу подследственного или подсудимого будет более внимателен при определении его судьбы."
Статья полезная для тех, кто нарушает законы.
0 Ответить
На недельку будущих юристов в зону? Полезная была бы практика, думаю. Статья впечатлила +5...
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Любопытная статья - 5. Но стоило ли делить на две части? Если немного подредактировать из двух получится полновесная статья.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Честно говоря, я пока не очень ориентируюсь в правилах Школы. В FAQ было написано, что если статья превышает 4000 символов, надо делить на две. Что я и сделала.
Спасибо за оценку
0 Ответить
Вроде бы в FAQ такого нет, а в инструкции в кабинете автора сказано: "Объем – 3000-4000 знаков ... Меньший объем не нужен. Больший нежелателен. Если чувствуете, что тема не укладывается – лучше сократите."
На практике - принимаем статьи от 2500 до 6500 знаков. Две части должны быть самодостаточными статьями, с вступлением и заключением. Но Вам стоит объединить части.
0 Ответить
Хорошо, последую Вашему совету
Спасибо.
0 Ответить