Замысел этой статьи менялся несколько раз. Сначала я хотел написать большую рецензию на фильм «Хитровка. Знак четырёх», с обилием цитат и длинным перечислением относящихся или, что не исключено, совершенно не относящихся к теме фактов, имен и образов, но затем решил ограничиться коротким (ну, относительно) текстом, построенным по знакомой всем экономистам бухгалтерской схеме «актив-пассив-сальдо» (она же — «плюсы-минусы-итоги»). Хотя, следует признать, в процессе работы, как это бывает сплошь и рядом, автор увлекся, и небольшая заметка начала превращаться в немаленькую статью. Впрочем, изначальная схема все-таки сохранилась.
Итак, сначала о плюсах кинокартины.
Один из главных — это, конечно же, само имя замечательного российского режиссера Карена Шахназарова, которое является лучшей рекламой фильма (впрочем, в рекламе как таковой, недостатка тоже не наблюдалось).
Действие «Хитровки» происходит в Москве в 1902 году. Молодой, но подающий большие надежды режиссер 
Станиславский обращается за помощью к признанному знатоку московских трущоб «криминальному репортеру» Гиляровскому, который организует для него экскурсию по легендарной Хитровке (как тут не вспомнить песню Розенбаума: «Есть в Одессе Молдаванка, а в Москве Хитровка»). Простая экскурсия быстро превращается в захватывающее приключение, и Гиляровский и Станиславский проводят собственное расследование таинственного убийства одного из местных жителей, индуса по происхождению, в ходе которого знакомятся со звездой Хитровки — обольстительной и загадочной красавицей Княжной.
В основе фильма К. Шахназарова лежит реальный факт. Станиславский, его соратник Немирович-Данченко и театральный художник Симов на самом деле посещали Хитровку с целью изучения быта «низов» в процессе работы над постановкой пьесы М. Горького «На дне». К. Станиславский в своих воспоминаниях писал:
Рассказы Горького разожгли нас, и нам захотелось видеть самую гущу жизни бывших людей. Для этого была устроена экспедиция, в которой участвовали многие артисты театра, игравшие в пьесе, В. И. Немирович-Данченко, художник Симов, я и др. Под предводительством писателя Гиляровского, изучавшего жизнь босяков, был устроен обход Хитрова рынка. Религия босяка — свобода; его сфера — опасности, грабежи, приключения, убийства, кражи. Все это создает вокруг них атмосферу романтики и своеобразной дикой красоты, которую в то время мы и искали.
На самом деле многоопытный Гиляровский для знакомства с жизнью московских «отверженных» привел гостей не абы куда, а в то место, где жила «босяцкая интеллигенция», состоявшая из грамотных людей. Причем некоторые из них даже занимались перепиской ролей для театра и уже знали навестивших их театральных интеллигентов или, во всяком случае, слышали о том, с кем имеют дело. Впрочем, даже здесь не обошлось без скандала, грозившего перерасти в драку, однако хорошо знакомый с местными нравами Гиляровский успел вовремя пресечь разгоравшийся конфликт.
Разумеется, К. Станиславскому вполне хватило одной (или нескольких?) экскурсии по Хитровке, и углубленно знакомиться с жизнью ее обитателей, а тем более проводить какие-либо расследования — детективные или иные, он не собирался, у него хватало своих забот. Но это в жизни, искусство же, и кинематограф в особенности, имеет обыкновение изображать не только то, что реально происходило, но и то, что могло, а зачастую и никогда не могло быть — пресловутую «альтернативную реальность».
Некоторые рецензенты подвергли игру актеров, исполнявших главные роли в фильме, критике, подчас достаточно жесткой. Но мне «Хитровка», если не цепляться к мелочам, в целом понравилась, при этом больше всего впечатлил Константин Крюков, сыгравший образ
Хотя финал киноленты (впрочем, не только он) меня разочаровал, до определенного момента я наблюдал за происходящим на экране с неподдельным интересом, отдавая дань если не изобретательности и творческой новизне, то высокому уровню профессионализма создателей фильма. Обилие знакомых каждому интеллигентному человеку имен (Станиславский, Немирович-Данченко, Гиляровский, Чехов… не хватает, разве что автора пьесы «На дне» Максима Горького) можно расценивать и как плюс, и как минус.
С одной стороны, такие личности, как Немирович-Данченко и Чехов, как справедливо указывают критики, похожи в картине скорее на маски, чем на полноценные кинообразы. С другой, это все-таки второстепенные персонажи, которые, тем не менее, умело включены в общую канву событий. Должен же был кто-то познакомить Станиславского с Гиляровским и сообщить будущему великому режиссеру, а ныне дилетанту-сыщику о нравах туземцев Андаманских островов? И если это делают люди, носящие громкие имена, то легко предположить, что градус восприятия происходящего на экране не падает, а скорее растет.
Первоначально я хотел похвалить авторов фильма за то, что они удачно воссоздали атмосферу и колорит старой Хитровки (насколько все это верно с историко-этнографической точки, предоставим судить экспертам). Но похвала не слишком-то получилась… а точнее, получилась с оговорками.
Воссоздать образ старой Хитровки, если речь идет о городском ландшафте, бытовых сценах и костюмах, авторам фильма, в общем-то, удалось. Пишут, что для съемок фильма были построены уникальные декорации — не только самой Хитровки, но и подземной реки Неглинки и даже индийского храма (как-никак, действие фильма завязывается в Индии).
Но… Как принято считать, самое важное в тексте всегда следует после «но». Даже если атрибуты и декорации были в целом и верны, и, в любом случае, достаточно зрелищны, авторам, на мой взгляд, не удалось объективно показать саму атмосферу Хитровки в той мере, как этого требовала суровая правда жизни. Например так, как воссоздал картины повседневной жизни района «Пяти улиц» в «Бандах Нью-Йорка» Мартин Скорсезе:
— Мы сделали, скажем так, «злачную Москву», — говорит художник-постановщик картины Сергей Февралёв. — Что это подразумевает? То, что в одном месте собраны все грехи. В метафорическом смысле здесь будут сосредоточены все круги ада: публичные дома, притоны, воровство, обжорство
и т. д. …Наша Хитровка — это та самая грань, за которой заканчивается порядок. Здесь есть, в общем-то свобода. Но эта свобода начинает вызывать страх, даже ужас.
Но похоже, что декларированное художником утверждение о том, что созданная им Хитровка предстает средоточием грехов, местом, вызывающим страх и ужас, является несколько преувеличенным (как тут не повторить знаменитые слова Станиславского «Не верю!»). Хитровка, которую мы видим в фильме, выглядит всего лишь одним из районов большого шумного города, пусть достаточно своеобразным и явно не самым благоустроенным и безопасным, однако не лишенным своего колорита и, не побоимся этого слова, очарования.
Гиляровский в своей книге «Москва и москвичи» описывает быт Хитровки в гораздо менее приглядном свете:
А еще совсем недавно (очерк написан уже после разгона советской властью «Хитровки») круглые сутки площадь мельтешилась толпами оборванцев. Под вечер метались и галдели пьяные со своими «марухами». Не видя ничего перед собой, шатались нанюхавшиеся «марафету» кокаинисты обоих полов и всех возрастов. Среди них были рожденные и выращенные здесь же подростки-девочки". Это, стоит заметить, днем и вечером. А по ночам из хитровских трущоб и подземелий: «Выползали на фарт «деловые ребята» с фомками и револьверами… Толкались и «портяночники», не брезговавшие сорвать шапку с прохожего или у своего же хитрована-нищего отнять суму с куском хлеба… Ужасные иногда были ночи на этой площади, где сливались пьяные песни, визг избиваемых «марух» да крики «караул».
Продолжение следует…
Как интересно студенты жили... Спасибо, Костя! Напомнил студенческую жизнь, общагу, студенческую столовку... какое, оказывается,...