Какую печаль таили слёзы Гераклита?

«Плачущий философ» был выходцем из царско-жреческого рода в городе-государстве (полисе) Эфесе, расположенном неподалёку от Милета — родины многих учёных и одного из «семи мудрецов» Древней Греции, знаменитого астронома и математика Фалеса, основавшего там свою школу. В отличие от него Гераклит не открывал обучающих заведений — он оправдывал социальные революции в Элладе и стал философом-одиночкой, отказавшись от своих прав в пользу брата.

После свержения власти царей многие аристократы перебрались в Персию, но «плачущий философ» не покинул милый сердцу полис и встретил на родине своё сорокалетие (акмэ) на 69-ю олимпиаду (504 — 501 гг. до н. э.). Он не искал мудрости в других странах как Фалес, Пифагор, Демокрит и другие античные философы, а сам пытался определить, как зародились Вселенная и жизнь на Земле, ознакомившись с трактатом «О началах» основателя философской школы в Милете, полагавшего первоначалом воду, «разумную и божественную». Гераклит же, поразмыслив, решил, что началом всего сущего является не вода, а божественный огонь, что космос, возникший из него «путём вниз», не вечен и сменяется периодически «путём вверх».

Огонь этот, утверждал Гераклит, — не только живая сила, но и разумная: «…охватит всё и всех рассудит мировым судом». Древние люди не знали, что горение — это процесс химической реакции окисления с выделением света и тепла, однако странная подвижность пламени и его изменчивость убеждали философа в божественном происхождении: «Этот космос, единый из всего, не создан никем из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнём, в полную меру воспламеняющимся и в полную меру угасающим».

Гераклит решил, что божественный огонь не только определяет мироздание, но и присущ человеческой душе, являющейся одной из его метаморфоз, возникающей, испаряясь из влаги, и чем больше в ней огня, тем она лучше. Он утверждал в своих сочинениях, что сухая, огненная душа отличается самовозрастающим божественным разумом, не менее глубоким, чем разум, правящий космосом: «Идя к пределам души, их не найдёшь, даже если пройдёшь весь путь…».

Философ не мог сдержать слёз жалости, наблюдая в отношениях сограждан проявления жестокости, нечестности и лицемерия: «Большинство людей не понимает, с чем оно сталкивается. Для бога всё прекрасно, хорошо и справедливо, а люди одно принимают за справедливое, а другое — за несправедливое».

Он болезненно ощущал, что каждая минута приближает его к последней черте, что время превращает жизнь в иллюзию, что все люди, живущие рядом с ним, обречены исчезнуть в чёрной дыре небытия, что время всё превращает в ничто и всё уносит. «Плачущий философ» размышлял всю жизнь над секретом времени и прекращением жизни: он страдал, видя заблуждения людей, принимавших иллюзию за реальность, боявшихся осознать своё появление из чёрной дыры небытия и обречённость в неё вернуться.

Гераклит видел, что его современники живут по своему разумению, находясь в плену собственных интересов и желаний, предавая друг друга и обманывая в погоне за обогащением: «Люди, как и ослы, предпочитают солому золоту, но счастье не в услаждении тела, а в размышлениях, в умении действовать согласно природе…». «Плачущий философ» осуждал пьяниц, людей, предающихся без меры удовольствиям, говорил, что их души особенно влажны, что у мудрых граждан «души сухие и наилучшие».

Главный закон мироздания Гераклит видел в борьбе противоположностей: «…борьба — родитель всего и царь над всем», «…борьба всеобща, и всё рождается благодаря борьбе и по необходимости». В этой борьбе скрыта гармония, и она сильнее явной. Тайная гармония, несмотря на борьбу противоположностей, пронизывает мироздание, растворяя всё зло.

Философ обливался слезами печали, убедившись, что тайны Вселенной интересуют немногих, что познание мудрости дано не каждому, хотя почти все люди от природы разумны, талантливы, и им дарованы творческие задатки созидания, осмысление действительности, осознание своей роли в ней.

Ему хотелось просветить народ Древней Греции, и он спешил поделиться своими мыслями о единстве мира, о первоначале мироздания, названном им «огнелогосом». В печали «плачущего философа» таилось прозрение в осознании кратковременности человеческого бытия и чуда огненного разума, недоступного большинству, беспредельно глубокого, самовозрастающего. «Логос» буквально означает «слово», и огонь Гераклита, наделённый им, разумен и божественен. Элеаты (философы школы в Элее) не приняли учение Гераклита, считая, что ум его беспомощно блуждает, что тезисы надо доказывать.

«Плачущий философ» чувствовал, что его не понимают, и страдал от этого: его речь была загадочна, полна метафор, выдержек из мифов. Сократ, прочитав его сочинения, произнёс: «То, что я понял, превосходно. Думаю, что таким является и то, что я не понял…». Гераклит решил уединиться и уйти подальше от «дурно живущих» людей. Он построил себе хижину в горах, жил бедно и одиноко, завершая свои прозаические сочинения. Величие природы ласкало его страдающую душу, отвлекая от мрачных мыслей, но он опять шёл к людям, видел их заблуждения, и, убедившись в мнимости жизни, не выдержал и бросился сам в бездну смерти.

Другой античный философ, Демокрит, смеялся над заблуждениями людей, и его смех продлевал ему жизнь. Он прожил больше ста лет, по преданию, ослепил себя, назначил дату своей смерти и в этот день покинул мир.

Много лет с тех пор прошло, но слёзы «плачущего философа», таившие глубокое сострадание, осознание, что время и смерть превращают бытие в трагедию, напоминают сквозь века человечеству: «Жизнь быстротечна. Проживите без порока, люди, без насилия, пронесите достойно дар божественный, приумножьте огнелогос космический!».