Влад Ошин

До скептицизма Юма как-то само-собой считалось, что индуктивный метод ведет к истине. Ну, например, если курица замечает, что каждое утро с восходом солнца хозяин приносит ей зерно, то и появление зерна с необходимостью следует (согласно куриным мозгам) из факта восхода солнца по принципу причина-действие. До тех пор пока хозяин не пришел с топором.

Кант показал в "Критике чистого разума", что Юм в определенном смысле прав и индуктивный метод позволяет лишь выйти на обобщение, которое вовсе не способен доказать. Кант сформулировал проблему так: "как возможны истинные синтетические высказывания?" Кант полагал, что решение проблемы состоит в том, что истина зашита в нас наподобие откровения мира ощущений (транцедентальной апперцепции), из чего вытекало, например, что для человека существует только одна геометрия (Евклидова) и больше никакая. Кант не видел особой разницы между естественнонаучными теориями (физикой) и математикой или метафизикой.

После Канта, когда научная мысль де-факто преодолела иллюзию "аппаратно зашитой в нас истины", породив теории, несовместимые с той же Евклидовой геометрией, спор о критериях научной истинности разгорелся вновь.

К сожалению умы, равные по честности и масштабу Канту, появляются редко и потому возникло много течений, в частности позитивизм, которые пытались скорее замаскировать проблему, чем решить ее. Стало хорошим тоном говорить о "верификации", о "критериях истины" и т.п.

Окончательно, на мой взгляд, эту проблему решил Карл Поппер в своей книге "Логика научного исследования". Он показал, что никакие критерии и никакие "верификации опытом" не позволяют доказать истинность естественнонаучных теорий, но зато у нас есть возможность опровергать ложные теории при помощи опыта. Так был изобретен прицип фальсифицируемости научных теорий.

Самое же замечательное в открытии Поппера даже не это, а то, что он ввел демаркационный критерий, позволяющий отделить естественную науку от метафизики.

Если существует эксперимент, могущий опровергнуть некоторую теорию, то только тогда эта теория может претендовать на то, чтобы ее отнесли к области науки.

При этому существует еще одно важное требование о том, что сама теория должна быть внутренне непротиворечивой. в противоречивой теории два взаимоисключающих утверждения становятся истинными. В А. их даже немного поболее будет)

На сегодня попперовский демаркационный критерий является общепризнанным. Если теория может быть опровергнута в опыте, то она может претендовать на роль научной.

До тех пор, пока она согласуется с опытом, мы вправе считать ее истинной. Если возникает некий опыт, опровергающий данную теорию, мы ищем новую теорию, более совершенную, постепенно все больше и больше приближаясь к истине, но скорее всего мы так никогда и не найдем основания, позволяющего утверждать, что какая-либо научная теория является окончательной.

Решения не вытекают непосредственно из фактов,
научные решения суть результат коллективных вердиктов.
Даже если найдется отдельный ученый-гений, который изобретет теорию, согласующуюся с его личным опытом, она не станет наукой до тех пор, пока другие люди не будут посвящены в эту теорию и не подтвердят/опровергнут эту теорию на основании своего опыта

Итого:
Это нам может послужить добрую службу для разоблачения лженаучных или интеллектуально нечестных теорий, позволяя их с определенностью отличить от честных естественнонаучных гипотез, оказавшихся на поверку ложными.
То есть попперовский критерий отнимает возможность у псевдонаук апеллировать к тому, что, дескать, "теория эфира тоже была опровергнута" или "генетику тоже запрещали". Дело не только в истинности/ложности. Существуют гораздо более мощные способы разоблачить интеллектуально нечестное построение.

наукой называется знание, могущее сообщать нам законы, а не просто истинные высказывания о фактах. Чем иногда занимается А.

Примеры:
Пока мы не знаем о том, что гены определяют структуру будущего белка (закон), о том, что они передаются по наследству (еще один закон), о том, что существуют доминантные и рецессивные гены, что определяет то, какой из них работает, а какой молчит (опять закон), пока мы всего этого не знаем, а знаем лишь, что ген это лишь "научное название" для участка ДНК, мы ничего научного и не знаем по сути.
Высказывание "гены существуют" совершенно не научно. Хотя и истинно.
А вот высказывание "гены определяют строение будущего организма" научно, так как оно может быть фальсифицировано.
Это не просто определение генов как слова, которым мы что-то назвали.
Это сообщение о том положении вещей в мире, что не существует никаких факторов, которые могли бы определять структуру белка вопреки генам, например, внушение или аристократическое воспитание. Если же такие факты предъявлены, то наша теория нуждается в исправлении, а не в изменении отношения к истинности высказывания "гены существуют". Гены будут продолжать существовать даже если мы полностью опровергнем всю генетику, предъявив чудесных тварей, которые усилием ума способны менять свои ДНК.

если я скажу, что черти существуют, то мое высказывание будет истинным в том смысле, что я найду массу людей, которые подтвердят, что видели их собственными глазами. При этом данное утверждение нельзя считать научным. Не потому что черти не существуют, вовсе нет. А потому что такого рода высказывания так же далеки от науки, как и высказывание Демокрита "весь мир состоит из атомов". До тех пор, пока мы не покажем некоторый закон, который мы пытаемся утверждать, это будет так.

Если я скажу, что черти проявляются всегда после распития 2.5 литров водки в вечернее время на перекрестках дорог, то это будет уже научная гипотеза. И если научное сообщество, попробовав, придет к выводу, что это не всегда так, то моя гипотеза будет признана ложной.
за исключением, опять же человеческого фактора, ибо кто хочет найти - тот найдет и то, чего нет.