Кто посмел отказать Наполеону? Кардинал-полиглот Меццофанти

Правда, до сих пор исследователи расходятся во мнении, сколько же именно языков он знал, т. е. мог разговаривать на них и писать, переводить устную и письменную речь? Зато известно, что падре всю жизнь провел в родной Италии и никогда не путешествовал вне ее пределов.

По одной версии, Меццофанти владел всеми основными европейскими языками, а также эстонским, латышским, грузинским, армянским (древним и новым), албанским, курдским, турецким, персидским, китайским. По другой — мог делать переводы со 114 языков и 72 наречий, не считая множества диалектов, а изъяснялся на шестидесяти! Наконец, большинство источников сходится в том, что в совершенстве кардинал владел 38−39 языками.

А каким образом и сколько времени он изучал их? Всю жизнь, начиная с детства, проведенного в Болонье. Сын бедного плотника в школе учил классические (латынь, древнегреческий), испанский, немецкий, мексиканский, а также (благодаря преподававшим там иезуитам, изгнанным из Америки) — еще и южно-американские диалекты испанского.

Мальчик имел феноменальную память и склонность к наукам. В 12-летнем возрасте (!) он занялся курсом философии, а в 15 лет — защитил диссертацию. Приступив к богословским наукам, он освоил их так быстро, что по возрастному цензу не имел права стать священнослужителем. Тогда он начал изучать восточные языки.

В жизни молодого человека был знаменательным 1797 г.: Меццофанти получил профессорскую должность в Болонском университете и принял сан священника. Но это было бурное время наполеоновских войн, события которого захватили и Болонью… Честь и достоинство молодого священника не позволили ему принести присягу новой власти образованной Наполеоном Цизальпинской республики, и он потерял место в университете. Жил частными уроками, усердно помогал раненым из разных стран, переполнявшим городские госпитали (одновременно это была и языковая практика — не в качестве самоцели, разумеется).

Наконец, в 1803 г. он вернулся в университет в качестве ассистента библиотекаря, а затем получил и должность профессора древнееврейского и древнегреческого языков. Но через 3 года, отказавшись от приглашения Наполеона переехать в Париж, вновь лишился работы, т.к. кафедру, на которой преподавал, закрыли. В 1814 г. знаменитый полиглот получил еще одно предложение сменить местожительство, на этот раз — от папы Пия VII переехать в Рим. Но и это приглашение было отклонено.

Лишь в 1815 г., по истечении сроков, отпущенных Наполеону на управление судьбами народов, Меццофанти вновь обрел научную практику в университете: он был назначен библиотекарем и получил кафедру. К этому времени его уже прозвали «исповедником иностранцев», поскольку, исполняя священническую миссию, он часто проводил это церковное таинство для тех, кто не владеет итальянским.

В 1831 г. Болонья отправляет делегацию к Папе римскому испрашивать прощения городу за неповиновение. Джузеппе Меццофанти, бывшего в ее составе, по прибытии в Ватикан просят остаться, чтобы направить свои ученые труды непосредственно на служение Святому Престолу. Потребность в священнике-полиглоте была вызвана интересами Конгрегации пропаганды веры, ведавшей евангелизацией народов. Просьба папы оказалась столь настойчивой, что ему удалось победить сопротивление приглашенного.

Он получает сан прелата и место каноника в церкви Санта Мария Маджиори, а затем — в Соборе Святого Петра, через 2 года назначается главным хранителем Библиотеки Ватикана и советником Отдела по исправлению богослужебных книг восточного обряда. С февраля 1838 г. занимает место на высшей ступени иерархии вокруг папы, став кардиналом и получив имя Преосвященного Онофрио Джанколо.

Во второй половине 1840-х гг. Меццофанти настигла тяжелая болезнь, усугубившаяся тревогой за судьбу страны, которая оказалась во власти революционных потрясений и военных действий. В грохоте и огне буржуазной революции и Австро-итальянской войны 1848−1849 гг. смерть его оказалась столь незаметным событием, что даже памятника на могиле кардинал не был удостоен (он был поставлен лишь в 1885 году).

К сожалению, среди документального наследия Джузеппе Каспаро Меццофанти не сохранились его работы по этнографии, археологии, нумизматике и астрономии, хоть и известно, что он ими занимался. Так что в исторической памяти он остается примером редкого таланта освоения языков. Кстати, однажды на вопрос «Сколько языков может знать человек?» кардинал ответил сообразно сану: «Столько, сколько угодно Господу Богу». Можно считать это легендой. Их на самом деле много. Например, говорят, что Меццофанти однажды выучил некий редкий язык всего за одну ночь, потому что утром должен был исповедовать иноземного преступника, приговоренного к смертной казни.

Но есть и документальные свидетельства непревзойденного мастерства кардинала-полиглота. Например, Байрон отзывался о нем так: «Это лингвистическое чудо, ему следовало бы жить во времена вавилонского столпотворения, чтобы быть всеобщим переводчиком. Я проверял его на всех языках, на которых знаю хоть одно ругательство, так он поразил меня настолько, что я готов был выругаться по-английски».