Легка ли судьба королевы русской песни в изгнании? Алла Баянова: с детства на сцене…

Но в сценических кругах, тем не менее, поговаривают, что случилось это событие, счастливое не только для родителей, но и для всех, кто любит старинные песни и романсы, несколькими годами раньше. Не будем уточнять, оставив за великой певицей право самостоятельного решения вопроса о возрасте.

…Семья известного оперного певца Николая Левицкого (взявшего артистический псевдоним Баянов из-за любви к известному музыкальному инструменту) незадолго до рождения дочери переехала из Одессы в Кишинев, столицу Бессарабской губернии, а через несколько лет эта территория отошла к Румынии вместе со всем ее населением. Так в самом юном возрасте будущая легенда романса оказалась эмигранткой.

Потом отец перевез жену и дочь в Париж, оставил оперную сцену и начал выступать в известном эстрадном театре Никиты Балиева «Летучая мышь», много гастролировавшем по свету. По прошествии некоторого времени Николай Леонардович Баянов решил перейти к более «оседлому образу жизни».

Он ушел из театра и предложил театрализованный номер-балладу «Кудияр» руководству вновь открывавшегося ресторана «Казбек», в музыкальной программе которого участвовали самые известные певцы и танцоры. В этом номере и дебютировала дочь певца, выступая в роли поводыря старца, каявшегося в грехах былой разбойничьей жизни.

Причем музыкальный дебют состоялся в результате самовольного поступка Аллы. Ее задача по ходу действия заключалась в том, чтобы временно заменить еще не подобранную кандидатуру мальчика, который должен был сопровождать отца, проходившего через зал на сцену и обратно — по окончании выступления, помогать садиться и вставать, и никак не предполагала певческого участия.

Однако во время паузы в финальной части номера, предварявшей исполнение Н. Л. Баяновым «Вечернего звона», она затянула романс сама, под впечатлением созданного отцом образа, и он начал подтягивать. Через много лет певица вспоминала:

«Что тут началось! Боже мой, что это было: все ринулись к нам, утирая глаза, тискали меня и целовали, мужчины пожимали руки отца и обнимали его. Владелец „Казбека“ заявил, что никакого другого поводыря он не хочет, а только меня, что он будет платить за наше выступление, сколько скажет папа, и что вообще я — чудо-дитя и что-то невиданное».

Там, в «Казбеке», однажды увидел Аллу Александр Вертинский, сразу же проявивший активное внимание к юной исполнительнице, которая была к тому же еще и несравненно хороша. Обворожительный Вертинский быстро переманил талантливую певунью на парижскую сцену Большого московского Эрмитажа, где выступал сам. Через многие годы, продолжая дорожить дружбой с ним, Алла Николаевна посвятила песню его памяти.

А тогда… Неугомонный характер отца не дал ему возможности реализовать собственную же идею жить на одном месте. Семья переехала в Белград, затем в Грецию, Сирию, Ливан, Палестину… пока он не решил вернуться в Румынию — поближе к Родине. В Бухаресте состоялось знакомство Аллы со знаменитым Петром Лещенко, который, открыв собственный ночной ресторан, пригласил ее выступать в нем Аллу. Разумеется, она согласилась и пела там, пока не перешла в театр «Альгамера», где исполняла русские песни.

Взрослея и расцветая, Алла Баянова вызывала восхищение не только изумительным голосом, но и яркой внешностью. В нее влюблялись то князь (погибший вскоре после сделанного предложения руки и сердца), то шейх, и матушка восходившей звезды эстрады тревожилась о ее будущей семейной жизни.

Тем не менее, наперекор родительской воле девушка по страстной любви вышла замуж за музыканта Жоржа Ипсиланти. Брак оказался недолгим, но на всю жизнь любимой для певицы осталась одна из песен, написанных для нее этим человеком — «Я тоскую по Родине», со словами пронзительной боли:

Я тоскую по родине,
По родной стороне моей.
Я теперь далеко-далеко
В незнакомой стране.
Я тоскую по русским полям.
Мою боль не унять мне без них.
И по серым любимым глазам, —
Как мне грустно без них…

В 1940 году наступил черный день, когда Аллу Баянову арестовали и осудили за просоветскую агитацию, каковой посчитали песни. Больше года томилась она в концлагере, пока родители собирали деньги, чтобы выкупить дочь. Но и после освобождения выступать на сцене она не могла, т.к. репертуар не соответствовал идеологии фашистской власти. Зато надлежало ежедневно отмечаться в жандармерии.

Один из таких визитов завершился предложением главы силовой структуры «быть ласковой» с ним, а решительный отказ дамы вызвал смех и пожелание «все же подумать». Это так глубоко оскорбило несчастную, что по дороге домой она рыдала и чуть не попала под автомобиль.

Из машины вышел, сильно бранясь, разгневанный мужчина, но, увидев слезы на глазах красавицы, резко поменял тон и спросил: «Кто вас обидел?». А потом отвез домой, представился родителям и… сделал предложение. Это был Стефан Шендри, человек знатный, богатый и влиятельный. Он перевез супругу в свое имение, где доверил вести немалое хозяйство: полутысячное стадо овец, дюжину коров, 400 га земельных и 500 га лесных угодий.

Когда в Румынию вошли советские войска, певица вместо клейма большевички, присвоенного ей прежней властью, сразу стала считаться белоэмигранткой. Из имения пришлось бежать, поскольку мужу грозил, с одной стороны, арест, с другой — расправа революционно настроенных крестьян. Скитания по подвалам и чердакам Бухареста закончились тем, что Стефана все же схватили и отправили на каторгу. Через три года он вернулся с совершенно расшатанными нервами, и дома начались скандалы, в результате которых семья распалась.

Зато потом наступил период новой славы. Алла Баянова переводила многие песни советских композиторов на румынский язык, и публика слушала их, затаив дыхание. Да и как же еще можно слушать этот неподражаемый голос, обогащающий любую мелодию!

Но и эти времена сменились. Положение в стране становилось все более сложным. Выступать не разрешали, запрещали пользоваться телефоном, отключали то газ, то воду, взвинтили цены на электричество.

Наконец, в 1976 году Алле Баяновой удалось побывать в Советском Союзе, куда она всю жизнь стремилась, в составе гастрольного румынского коллектива… Потом еще несколько раз приезжала. Но гражданство советское получила лишь в конце 1980-х.

И с тех пор обретается в Москве. Не потеряла присущего ей чувства юмора, очень любит животных, коих у нее немало: белый терьер Нафиг, колли Люся, названная в честь любимой собаки А. Вертинского, кошка Марьиванна… По-прежнему не любит лекарства и не разбирается в диагнозах. Однажды в радиоинтервью на вопрос «Алла, тебя так давно не видно. Что с тобой случилось?» она ответила: «У меня был перелом шейки матки». А потом еще и удивилась: «Не понимаю, что вы смеетесь?».

И она продолжает выступать на концертах и записывать диски.

Добрая, славная, бесподобная Алла Николаевна, живите долго и счастливо!