Какими они были, те «старики», что шли в бой? Виталий Иванович Попков. Часть 5: будем жить!

Г. К. Жуков, бывший в то время Заместителем Верховного Главнокомандующего и 1-м Заместителем Наркома Обороны СССР, во второй половине 1942 года находился в Сталинграде в качестве представителя Ставки. Его очень удручало положение, сложившееся в воздухе. Немцы имели явное преимущество и массированными налётами бомбардировщиков, поддерживаемых истребительной авиацией, наносили существенный ущерб нашим частям, сражающимся как в городе, так и вокруг него.

По воспоминаниям самого Попкова, подтвержденным устными воспоминаниями других участников этих событий, Жуков вызвал к себе семь лётчиков, только что вернувшихся из воздушного боя, и приказал их расстрелять перед строем. Мотивировка приказа заключалась в том, что эти лётчики не смогли предотвратить бомбардировку наших позиций. Однако расстреляли не их, а каких-то трёх военных без знаков различия.

Через много лет Виталий Иванович Попков вспоминал, что Жуков пообещал расстрелять и их, если они будут плохо воевать, и приказал с того дня не считать лётчикам ни боевых вылетов, ни сбитых самолётов, а также не представлять их к званиям и наградам. Поэтому в личный счёт Виталия Ивановича не вошли как многие боевые вылеты, так и несколько сбитых им лично немецких самолётов.

Ещё Попков вспоминал, что на торжественном заседании, посвящённом 70-летию маршала Жукова, он оказался в президиуме рядом с юбиляром. Далее цитата из воспоминаний В. И. Попкова:

«Он сказал мне: «Генерал, а я вас, кажется, на войне встречал? Я отвечал: Да, товарищ маршал, это было дважды. И один раз вы меня чуть не расстреляли…» Подъехал чёрный правительственный «ЗИЛ» и Жуков предложил подвезти меня домой. В машине он вдруг сказал: «Я должен был тогда так действовать, чтобы прекратить панику, поднять деморализованный дух армии и остановить отступление под Сталинградом. И если что-то оказалось не так, каждый должен теперь понимать, что время было такое…»

Была и другая встреча с Жуковым, о которой он говорил маршалу. Тогда Попкову было поручено обеспечить безопасность перелёта из Москвы в Ленинград Первого секретаря Ленинградского обкома партии Жданова и представителя Ставки Жукова. Обратно на двух транспортниках ЛИ-2 следовало доставить на большую землю раненых бойцов Красной Армии.

У молодого лётчика в городе на Неве жила тётя, работавшая директором детского дома. По согласованию с начальством в один из самолётов было положено несколько мешков с продуктами — подкормить детдомовских детишек. Когда же Попков увидел 30 маленьких скелетиков, буквально обтянутых кожей, то он уговорил лётчиков транспортных самолётов слить немного горючего, но детей вывезти в Москву. Их жизни были спасены. Так бы все и забыли о вполне рядовом во время войны случае, если бы однажды Попков в разговоре с ленинградскими киношниками сам не вспомнил о нём. История всплыла и потянула за собой неожиданное продолжение.

Оказалось, что выжившие дети нашлись и на память об избавлении от того кошмара в своей жизни подарили Виталию Ивановичу, «Ангелу с неба», как они его называли, алюминиевую тарелку с выгравированными подписями всех 30 спасённых детей. Лётчик неоднократно говорил, что самая дорогая для него награда — это спасённые жизни детей, которых удалось тогда вывезти из блокадного Ленинграда.

Наверное, любой лётчик-истребитель помнит все одержанные в небе победы, ведь они такие разные, что не должны путаться в памяти. Но наверняка некоторые из них запомнились настолько, что их даже калёным железом невозможно оттуда выковырять. Такой и стала 25-я победа В. Попкова.

Случилось это под Харьковом в июле 1943 года, когда младший лейтенант Попков стал мастером воздушного боя всем на зависть. Немецкая лётная элита из 52-й истребительной эскадры разукрасила свои Ме-109 таким образом, чтобы их издали можно было увидеть и уступить им дорогу: кок с белой спиралью, жёлтые кончики крыльев, пиковый туз рядом с бегущим по волнам корабликом. Почему туз? Этот вопрос не давал мне покоя с первого просмотра легендарного фильма Л. Быкова. Именно там неоднократно упоминалось о «бубновых». Оказывается, ас — немецкое название карточного туза, по правилам бьющего любую карту. Вот так просто оказалось.

Это через какое-то время немцы уяснили, что такая раскраска только привлекает внимание советских асов, обладающих мастерством не меньшим, если не большим, нежели они, и замазали свои тузы. Но было поздно, ведь ко дню Победы из первой сотни немецких асов дожили единицы, в то время как большинство советских встретили его в небе Германии. Но тогда, летом 1943 года, немцы ещё кичились своей непобедимостью. Вот один из этих «тузов», любитель молодых неопытных советских пилотов, и повадился на них охотиться.

Однажды он практически над аэродромом, где базировалась поющая эскадрилья, подстерёг одного из новичков и зашёл ему в хвост… Дальше всё ясно. Похоронив товарища, Попков дал слово по-мужски разобраться с фашистом. Немец прилетал почти каждый день и кружился неподалеку, ожидая очередную жертву. Когда он появился в очередной раз, навстречу ему с разных концов аэродрома взлетели Попков и Пчёлкин. Немец попытался уйти, но Попков зашёл ему в хвост и война для фашиста закончилась. Разукрашенные остатки его самолёта разлетелись по степи, а самого аса задержали местные крестьяне. Но к сожалению, ему удалось обмануть их и сбежать.

Последний немецкий самолёт в берлинском небе Попков сбил тараном. Причём сбил он его после спора с одним нашим лётчиком, который имел на своем счету две победы тараном и очень ими гордился. Попков долго пытался доказать товарищу, что таран — это самое последнее дело, сбивать надо отличным владением техникой и прекрасной стрельбой, а не тупым ударом своим самолётом по противнику. Свой самолёт надо холить, лелеять и уничтожить на нём не одну машину врага. Но любитель таранов настаивал на своём: «Кто не использует таран, тот трус». Вот Попков в запале и поспорил на часы «Павел Буре» и бритву, что в первом же бою собьёт врага этим пресловутым тараном. Не забудем, что к тому времени ему не исполнилось даже 23 года.

На следующий день прямо у всех на глазах Попков крылом своего самолёта ударил Ju-88. Тот начал разваливаться, и его кусок, попав в кабину самолёта Попкова, содрал часть кожи на голове Виталия до черепа. Попков, весь в крови, сумел сесть на своем аэродроме. Дважды Герой Советского Союза командир полка Василий Александрович Зайцев, после доклада Попкова об одержанной победе, в воспитательных целях сбитый самолёт приказал не засчитывать. Попков согласился, что это было чистое воздушное хулиганство, ведь снарядов оставалось достаточно, не на один бой. К счастью, таран произошёл почти над аэродромом, а то Попков мог бы и не дотянуть, ведь крови он потерял немало.

Давайте простим его за такое мальчишество, ведь ему только через несколько дней исполнилось 23 года.

«Будем жить!» Кто не помнит эти последние слова старшего лейтенанта Сергея Скворцова — героя бессмертного фильма Быкова, направившего свой горящий самолёт на железнодорожные составы противника? Эта же фраза венчает памятник В. И. Попкову на его могиле на Новодевичьем кладбище, как бы поднимая его и унося в бессмертие.

Продолжение следует…