Именно субъективность непосвященного обывателя, отчасти сдобренная мнениями из соответствующей группы единомышленников — с похожими и авторитетными ролевыми ожиданиями, влияет на оценку предметов искусства. Сегодня и всегда среди современников каждый может искренне сказать (и субъективно — на его взгляд): вот это хорошо, а это не очень.
Очень много объектов искусства не были признаны современниками, зато принесли известность авторам и заметно возросли в стоимости только после смерти создателей арт-объектов. Но любая озвученная или опубликованная оценка больше скажет о культурном мире оценивающего, чем о самом предмете; не повлияет на уже созданный арт-объект.
Главное, чем определяется ценность объекта искусства — смог ли и насколько он повлиять на изменения в мировоззрении людей современных и, в том числе, последующих поколений, заставил ли задумываться, искать истинный смысл (что хотел сказать автор и более всего — чего не сказал). Иначе мы, современники, не знали бы ни картин Сандро Боттичелли, Эль Греко, Яна Вермеера, ни музыки Бетховена (и др.). То же касается литературы или, скажем, искусства гастрономии: «один любит арбуз, а иной — свиной хрящик».
Источник видео: РКН: сайт нарушает закон РФ
Исходя из этого, кроме совсем откровенных эрзацев, мимикрии и «подделок», любое искусство — подлинно. Обывателю, не считающему себя знатоком, желательно относиться в формируемых оценках к искусству именно так, вне зависимости от общего мнения и даже авторитетов, проявлять внимательность к деталям и полагаться на собственные представления и впечатления. Наиболее чувствительный человек — внимателен.
Чтобы начать разбираться профессионально, желательно изучать художественные школы соответствующего направления, не только анализировать ангажированные критические замечания, но и отличительные элементы биографии авторов их «настроения», акценты, прерогативы и мотивы в конкретный период времени. Все это придаст понимание, что и как видел автор.
Стиль авторов может меняться, но никогда фундаментально — есть понятие персонального «почерка». Поэтому поход по выставкам для общего «окультуривания» для обывателя оправдан (уж лучше так приобщаться к культуре, чем вообще ее игнорировать), но недостаточен. Это как условное сравнение бытия и сознания.
Искусство — в принципе, высокая сфера, она определяет культурную парадигму самого зрителя. Чем больше он видел и знает, тем более терпим к чужому мнению и разным стилям, позициям, мировоззрению авторов. Тем более понимает «волшебство» и непредсказуемость явлений в жизни.
Вот почему деятели искусства, как и деятели церкви, имеют вес в мире; посредством «добавленной стоимости» оценивания их арт-объектов. Вот почему деятели культуры влияют на вопросы мироздания, даже не являясь администраторами и политиками. Они дают людям одухотворенность, полет фантазии, возможность удивляться… Дают то, что даже в современных условиях «попыток зарабатывания всех денег мира» человек продолжает искать, понимая прерогативу и сущность прекрасного — не практичного.
А ищет человек внимание к себе — от других. И за каждым арт-объектом прослеживается вполне себе человеческая история переживаний, трагедий, жутких драм и возвышенного чувства любви.
Лучше не мечтать о дожитии до 100 лет, а ежедневно содержать себя в трудоспособности. Конечно, - тяжело, но исполнимо.