Тысячи слов-эмигрантов кочуют по миру, и иногда их нашествие так велико, что ревнители чистоты родной речи в ужасе бьют в набат: язык в опасности! Иногда в порыве борьбы они доходят до крайности, пытаясь переиначить на свой манер даже те слова, аналогов которым в русской речи не наблюдалось.
Вспомним несколько примеров подобных несбывшихся нововведений: «бильярд» — «шарокат», «фонтан» — «водомет», «галоши» — «мокроступы» (И. Мятлев); «гимнастика» — «ловкосилие», «атмосфера» — «мироколица», «автомат» — «живуля» (В. Даль); «кроссворд» — «крестословица» (В. Набоков).
Если не принимать в учет крайности, борцов за чистоту речи понять все-таки можно: иногда нашествие иноязычных слов принимает воистину пугающие масштабы, в результате чего обедняется не только речь, но и искажается смысл.
«…Например, совершенно неприемлемо пришедшее из американского варианта английского языка слово «киллер», в котором размыта негативная оценка, содержащаяся в русском слове «убийца». Сказать человеку «Ты убийца» — это вынести ему суровый приговор, а назвать его киллером — это как бы просто определить его профессию: «Я — дилер, ты — киллер, оба вроде делом занимаемся».
(академик Е. Челышев)
Впрочем, за свою историю русский язык пережил несколько иноязычных нашествий: голландское, французское, немецкое. И чаще всего излишний языковый «мусор» постепенно отметался. Так, из 1500 голландских слов, вошедших в обиход в эпоху Петра I, выжило лишь чуть более 250-ти (при этом многие из них неузнаваемо преобразились).
Бороться за сохранения языка с помощью одного яростного негодования невозможно, ведь язык живет прежде всего в творчестве: народном и авторском. А с переизбытком иноязычной экспансии можно бороться и более эффективно — высмеивая ее.
Вот так, несколько впав в глубокомысленные размышления, я вновь возвращаюсь к теме поэтических забав, в данном случае — так называемой МАКАРОНИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ. Как вы догадались, этот термин происходит из Италии, где в конце XV — начале XVI веков сначала поэт Тифи, а затем Теофило Фоленго написали комические поэмы под одним и тем же названием — «Maccheronea» (от ит. maccherone — паяц, балагур). Комизм заключался в том, что написаны они были на смеси литературного итальянского, «кухонной» латыни и латыни классической. В результате смешения высокого и низкого стилей и возникал юмористический эффект. В украинской литературе превосходный пример подобного приема мы можем видеть в поэме Ивана Котляревского «Энеида» (1798), где героический сюжет Вергилия пересказывается на простонародный украинский манер:
«Енеус ностер магнус панус
І славний троянорум князь,
Шмигляв по морю, як циганус,
Ад те, о рекс! прислав нунк нас.
Рогамус, доміне Латине,
Нехай наш капут не загине.
Пермітте жить в землі своєй,
Хоть за пекунії, хоть гратіс,
Ми дяковати будем сатіс
Бенефіценції твоєй».
В переводе это означает следующее:
«Эней, наш великий пан
И славный троянский князь,
Шнырял по морю, как цыган,
К тебе, о царь! прислал теперь нас.
Просим, господин Латин,
Пусть наша голова не сгинет,
Позвольте жить в земле своей,
Хоть за деньги, хоть даром;
Мы будем очень благодарны
Милости твоей».
В итоге макароническими стихами стали называться те (преимущественно сатирические) произведения, где обильно и нарочито употребляются иностранные (или перениначенные на иностранный манер) слова. Одним из первых подобный прием стал использовать еще древнеримский поэт Авзоний (IV в.), который смешивал родную латынь с греческими словами.
Первым ярким примером русской макаронической поэзии стала поэма И. Мятлева «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л’этранже» (1840−44), где высмеивался русско-французский «суржик» попавшей в Париж тамбовской барыни. Эдакая, по словам Чацкого, «смесь французского с нижегородским».
«Утро ясно иль фе бо;
Дня светило, ле фламбо,
Солнце по небу гуляет
И роскошно освещает
Эн швейцарский пеизаж, —
То есть: фермы, дэ вилаж…
Перед нашим пароходом:
Де мамзель, де кавалье,
Де попы, де зофисье,
Де коляски, де кареты,
Де старушки, де кадеты —
Одним словом всякий сброд…
…Тут собрался целый мир
Изо всех концов Европы:
Адонисы и Езопы,
Богачи и пролетер,
Ом дэта и милитер…»
А вот ломаный говор немецкого офицера из песни Глеба Самойлова (альбом «Маленький фриц»):
«Я был бы просто швайн, когда б я сделал то,
Что я не поднимать платок Ваш, битте фрау,
А Вы подумать, майн готт, что Вы никогда
Немецкий храбрый зольдат не есть мародер.
Дас ист нихт Бухенвальд. Их бин нихт аккупант.
Их бин гость страна чернозем.
Я люблю эта русская матка зима,
А партизанин рядом за рекой…»
И еще один смешной стишок неизвестного автора:
«Я по Невскому марше,
Я пердю перчатку.
Я её шерше-шерше,
Плюнул и опять марше…»
(автор неизвестен)
Англоязычное влияние в среде советской неформальной молодежи 1970−80-х годов закончилось появлением своеобразного сленга (сначала — в среде хиппи). Вспомним хотя бы уже такие привычные слова, как «шузы» (от Shoes — обувь) и «флэт» (от flat — квартира). В этом ключе, особенно хотелось бы отметить многочисленные сленговые переработки пушкинской «Сказки о царе Салтане»:
«Three girlицы под windoм
Пряли поздно eveningом.
Кабы я была queen’ница —
Speechет firstая girlица,
Я б для fatherа-kingа
Super-session собрала!
„Кабы я была kingица, —
Speechет secondья girlица, —
Я б на весь бы world одна
Super Rifle наткала“.
„Кабы я была kingица, —
Speechет thirdая girlица, —
Я б для fatherа kingа
Childrанёнка родила“.
Только speakануть успела
Door тихонько заскрипела
Into room вошел хиппарь
This был country-государь.
Father-кing в светлицу входит,
К third girlице он подходит.
Speach последней посему
Very Like-нулся ему…»
Однако макаронический прием может употребляться не только с комической целью. Одновременное сосуществование в информационном поле страны нескольких языков может быть толчком к творческому синтезу, когда каждый из языков оттеняет другой. Так в приведенном ниже экспериментальном тексте песни я сделал попытку сплести воедино русские и английские слова (рядом — на всякий случай привожу транскрипцию аглицкой части текста):
Соловей-Nightingale
(русско-english баллада)
Пой, Соловей! Sing, Nightingale! (Син, Найтингейл!)
Тинувиэль! Звонкая трель!
Sound to fly… Sound to write (Саунд ту флай… Саунд ту райт…)
Песню двоим — сладкую dream. (дрим)
Найденный рай, призрачный сад…
Close your eyes, open your heart… (Клоуз ё айс, оупен ё хат)
Чувства без слов пой, соловей!
Nothing to say, nothing to say… (Насин ту сэй, насин ту сэй…)
Может this moon — просто колдун, (Зис мун)
Может все stars — просто лишь фарс? (старс)
Что помню я? Что знает он?
Жизнь — это сон, beautiful song. (бьютифул сон)
Mystery doors в тот univerce (Мистери дорс) (юнивёс)
Что выше грез, что выше звезд.
Нет больше слов, нет больше стен
Language of love всем understand. (Лэнгвидж оф лов) (андэстэнд)
Сердце в груди тает…
His song — your desire… (Хис сон — ё дизайя)
Думаю, не помешает и перевод иностранных слов в песне:
«…Пой, Соловей!
…
Звук летит… Звук пишет
… мечту»
…
Закрой свои глаза, открой свое сердце
…
Ничего не говори, ничего не говори
… эта Луна …
… звезды …
…
… прекрасная песня
Тайная дверь … вселенную,
…
…
Язык любви … понятен.
…
Его песня — твое желание…"
Увидела бы эту статью раньше, свою - на тему заимствований - написала бы чуть иначе. Ну да ладно.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
помнится фильм на эту тему был "Spanglish". А ещё для знатоков английского. В связи с Олимпийскими играми Китай всё больше презентует себя на английском. Не могу фотографии вставить сюда. Зайдите на www.engrish.com Мне там понравилось "Ass meat (надо думать филейная часть?) in Xiang Style"...
Оценка статьи: 5
0 Ответить
А все-таки убийца и киллер - это разные слова. Академику не нравится само явление, но раз оно есть, то нужно и слово. Действительно, киллер - это профессионал, он на работе. В отличие от убийцы, который убивает в личное время.
В стихах про Салтана вариант: all the time of разговора
Кинг стоял behind the door a
и
я б для батюшки кинга забёрнила б викингА.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Ну есть такое слово - наемный убийца. Хотя "киллер" - конечно короче. А то, что он "проффешиональ" - так сие еще гадостнее.
Что до хипповского "Царя Салтана" - вариантов, помниться, очень много было. Единственный недостаток - юмор подобного плана должен быть короткий. Целая поэма утомляет...
0 Ответить
Пушкина жаль. Первый раз такое увидела
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Пушкин переживет. Кстати, я думаю, сам Пушкин хохотал бы.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Этточно.
Я еще про абецедарий буду писать, так там "наше всё" оттягивалось не по-детски.
0 Ответить