Ярослав Мудрый: в чем была его мудрость?

Обычно прозвание князя Ярослава Владимировича (ок. 978−1054 гг.) «Мудрый» объясняют его просветительской и законотворческой деятельностью. И в самом деле, князь Ярослав сам читал книги — по тем временам это было чуть не чудом учености. Более того, он желал, чтобы грамотность распространялась, и духовенству было велено обучать детей, а в Новгороде князь даже открыл училище на 300 мальчиков — такое же диво в XI веке, как первый университет. Ярослав не просто читал книги или покупал их (кстати, в огромных количествах), но и создал библиотеку русских и греческих книг, которую передал Софийскому собору — для общей доступности.

Что характерно — князь Ярослав, преклоняясь в какой-то мере перед иностранной ученостью, тем не менее приказывал переводить книги с греческого языка на славянский, чтобы учились люди родной грамоте, а не иноземной. Следуя по этому пути, он начал устранять зависимость русской духовной иерархии от Византии (когда потребовался новый митрополит, Ярослав не «выписал» его из-за границы, а попросту велел собору русских епископов поставить митрополитом своего — Иллариона, священника села Берестова). И византийский Номоканон, церковный устав, тоже был переведен на славянский язык по приказу князя.

Первый рукописный закон славянским землям тоже дал Ярослав. Именно ему приписывается создание древнейшего русского памятника права — «Устава» («Суд Ярославль», «Русская правда»). Современные ученые утверждают, что «Устав» — вовсе не произведение, вышедшее из-под пера Ярослава Мудрого, а сборник законов и обычаев, которые действовали в те времена, только в устной форме. И составлял сборник не сам Ярослав, а частные лица. Но кто бы ни собирал под одну обложку различные обычаи, именно князь Ярослав сделал этот сборник из «художественной литературы» утвержденным «действующим законодательством».

Только эти деяния могли принести — и принесли — Ярославу прозвание «Мудрый». Но с моей точки зрения, особая мудрость князя проявилась в другом: в проводимой им династической политике.

Сам князь был женат на Ингегерде (в крещении — Ирина), которая была дочерью шведского короля Олава Сетконунга. Очень неплохое родство по тем временам, учитывая еще тот факт, что вместе с Ингегердой Ярослав получил город Альдейгаборг (Ладога) с прилегающими землями — Ингерманландией (земли Ингегерды). Сыновьям своим князь нашел жен не хуже.

Изяслав был женат на Гертруде, сестре польского короля Казимира I, Святослав — на австрийской принцессе Оде, дочери графа Леопольда, Всеволод — на греческой царевне Ирине Мономах (плодом этого брака стал князь Владимир Мономах), Вячеслав — на Оде, дочери графа Леопольда Штаденского (современные ученые до конца не определили — была ли эта Ода из рода Штаденов, правителей Северной марки, или из рода Бабенбергов, которые правили Австрией до Габсбургов), Игорь — на германской принцессе Кунигунде, рафине Орламиндской.

А уж какие женихи нашлись для дочерей князя Ярослава! Елизавета была замужем за норвежским королем Харальдом Суровым, Анастасия — за королем Венгрии Андрашем I, Анна — за королем Франции Генрихом I. Некоторые исследователи считают, что была у Ярослава Мудрого еще одна дочь — Агата, и ее выдали замуж за Эдуарда Изгнанника, наследника английского престола.

Как видите, Ярослав ухитрился породниться со всей Европой, весь Запад привязал к славянским землям самыми прочными узами — семейными. Именно такая династическая политика способствовала процветанию княжества, позволяла основывать города, строить соборы и монастыри, а также — с блеском оборонять восточные границы государства (западные-то были в безопасности). При Ярославле на небывалую высоту поднялась торговля, Киев по красоте соперничал с Константинополем (сохранились свидетельства иностранных гостей, изумленных красотой города).

Династическая политика Ярослава Мудрого впоследствии была закреплена законодательно. Александр I Благословенный утвердил династическое установление Российского Императорского Дома, согласно которому особам императорской крови запрещалось заключать браки с неравными себе. Это установление было направлено в первую очередь на то, чтобы с помощью браков породниться с королевскими домами Европы и постоянно поддерживать брачными узами родственные связи. А «неравные» браки членов Императорского Дома, увы, не приносили особой пользы государству.

Кстати сказать, это династическое установление Российского Императорского Дома действует до сих пор. И в Российском Императорском Доме невозможен брак, пример которого показал наследник королевского Дома Испании — принцесса Летиция, жена принца Филипа, отнюдь не королевских кровей: до брака она была телеведущей, и лишь декрет короля и духовенства Испании сделал этот брак законным, а Летицию Ортис Рокасолано — принцессой Летицией. Таково династическое установление королевского Дома Испании. А вот для Российского Императорского Дома подобный брак не сделало бы легитимным ни разрешение Главы Дома, ни декрет Патриарха.

Как видите, Ярослав Мудрый действительно был мудр, и его деяния служили на благо государства, способствовали его процветанию. С этого князя брали пример многие русские правители, использовали его методы и методики, применяли опробованные им принципы правления.

При князе Ярославе развивались науки и искусства, невиданно расцвела торговля, государственные границы бдительно охранялись, а враги были приведены если не к покорности, то к нейтралитету.

Жаль, что следующие за князем Ярославом правители были не столь мудры, и темпы развития, очень высокие при Ярославе, снизились, а затем и вовсе сошли на нет. Но это уже другая история.