Мишель де Монтень: почему «коленопреклоненный скептик»?

(Гюстав Флобер)

Три замечательные фигуры увенчали западноевропейский Ренессанс — Шекспир в Англии, Сервантес в Испании, Монтень во Франции. Ренессанс — это взрыв, неожиданный и плодотворный взрыв творческих сил общества, это поток новых идей, величайший духовный переворот. Монтень буквально был взращен и воспитан его благотворными лучами.

Мишель Эйкем де Монтень родился 28 февраля 1533 г. Отец его, Пьер Эйкем, побывав в Италии, проникся уважением к образованности и культуре и, далекий от литературы, со скудным запасом гуманитарных знаний, какие могли быть у тогдашнего королевского офицера, решил в сыне осуществить то, что не удалось ему самому — вывести его на дорогу новых идей, новой образованности. Для этого были все возможности: и достаточное богатство, накопленное предками-купцами, и купленный ими замок Монтень в 60 км от Бордо, дававший право на дворянский герб и дворянское имя.

Монтень пишет, что дом их всегда был открыт для людей науки, что отец испытывал благоговейное чувство к ученым, искал их дружбы, окружал трогательной заботой, принимал как людей особой породы. Монтень рассказывает об этом как о милой слабости отца.

Гуманисты, как называли тогда ученых, занимавшихся светскими науками, в отличие от богословов, внушали уважение к простому народу. И Пьер Эйкем отправляет сына в крестьянский дом на первоначальное воспитание, со строгим предписанием не выделять его, держать на равных с остальными крестьянскими детьми, дабы с детства проникся он уважением к людям труда.

Гуманисты призывали к изучению античности — прекрасной, мудрой, светлой. Пьер Эйкем, всецело преданный их идеям, выписывает для обучения сына ученого-латиниста из Германии, не знавшего ни единого французского слова.

Гуманисты учили, что человек рождается для счастья и должен быть счастливым, и отец Монтеня окружает его атмосферой радостного мировосприятия. Пробуждение мальчика должно было сопровождаться приятной музыкой. Наивная мечта! Она, конечно, благородна, но как далека от суровой мрачной реальности тогдашней Франции.

Нет сведений о том, где окончил Мишель университет, возможно, в Тулузе. В 21 год его определили на службу в юридический корпус, и в течение 16 лет он был судейским чиновником. В 1570 году Монтень покидает службу и уединяется в своем замке, избрав для себя одну из башен, где помещает библиотеку, кабинет и спальню. Вольтер через два столетия писал:

Монтень, сей милый гений,
Вдали от катаклизм.
В тиши уединенья
Питал свой скептицизм.

И мудрый, и фривольный,
Свободный от оков,
Он потешался вольно
Над немощью умов.

А вокруг бушевали страсти… Это была, пожалуй, самая тяжелая пора в истории Франции. Порочный и развратный двор, жалкие личности на троне. Разнузданные оргии в Лувре, покаянные процессии в монашеских одеяниях по улицам Парижа, трусливое заискивание перед знатными фамилиями и убийства из-за угла непокорных вельмож, фанатическая религиозность и чудовищная, доходившая до садизма жестокость, литературное гурманство и грубость нравов — все это уживалось в королевской семье.

В ночь на 24 августа, праздник святого Варфоломея, состоялась массовая резня гугенотов. Монтень стоял в стороне. Ему казалась эта битва бессмысленной. «О чудовищная война! Другие войны врываются к нам извне. Эту мы ведем сами против себя, калеча свое собственное тело и отравляя себя своим же собственным ядом!»

Такова была обстановка, от которой Монтень хотел удалиться в своеобразную внутреннюю эмиграцию. Он провозгласил себя последователем скептической философии древнегреческого мыслителя Пиррона, призывавшего своих учеников не только уклоняться от участия в событиях, но и воздерживаться от суждений, поскольку нет никогда уверенности в достоверности истины.

Монтень рассуждал: люди часто вырабатывают себе фальшивые догмы, подчиняют этим догмам свою жизнь и превращают землю и наше жилище из цветущего сада, созданного для радостей и счастья, в ад кромешный, а себя самих — в кровожадных зверей. Глупость и бесконечное разнообразие наших мнений, доводов и обязанности, которых мы в соответствии с ними себе предписываем, заставят нас, в конце концов, пожрать друг друга. «Единственное спасение — в сомнении, в скептицизме, который заставит нас строже оценивать наши собственные мнения и терпимее относится к мнениям других. Я буду искать, чаще всего сомневаясь, и не доверяя даже самому себе», — цитирует он Цицерона.

Монтень заказал себе медаль с греческим словом «эпехо» (воздерживаюсь от суждений), начертал на потолочных балках своей башни соответствующие скептической философии изречения и попытался предаться «благородной праздности». Ничего не получилось. Ум его не мог бездействовать. И Монтень начинает писать свои бессмертные «Опыты».

Не участвовать в политических событиях тоже не удалось. Однажды в Париже он был даже арестован и вызволен из тюрьмы лишь по записке королевы Екатерины Медичи. В 1580 г. жители Бордо выбирают его мэром города. Почетная, но обременительная должность. 13 сентября 1592 года во время мессы, на которой он присутствовал как мэр города, он вдруг упал и умер…

Современники называли Монтеня французским Сократом. Шекспир перенес его мысли на театральные подмостки. Дотошные исследователи нашли в сочинениях английского драматурга 750 прямых заимствований из «Опытов». Книги Монтеня — кладезь мудрости.