Рубенс, «Ахелойская пирушка». О чем сплетничают боги?

Расположились они в какой-то пещере, рядом с которой протекает река. И продукты на столе — обитатели рек и морей: устрицы, раки, жареная утка…

На стенах пещеры — раковины, под сводами — два попугая. В небе, судя по всему, утки, которые летят к столу (ни костра, ни мангала поблизости нет, видимо, утки падают с неба уже ощипанные и поджаренные).

Поодаль от стола — нечто вроде современного серванта с кубками и кувшинами с вином, которое разливает юноша. Фрукты к столу несут полуобнаженные девушки. Существо с признаками женщины на большом блюде выносит из воды всякую речную живность — и тоже несет к столу. Какой-то водяной выплывает с громадным омаром — длиной едва ли не больше метра!

На земле лежит щит, лук, стрелы… Все очень мирно, разгулья еще не чувствуется: видимо, пирушка только началась. Кто же сидит за столом и по какому поводу они собрались? Описан этот мальчишник в «Метаморфозах» Овидия.

А начиналось все так. Тезей (Тесей) — герой, который прославился своими многочисленными подвигами, — устав от ратных дел, возвращается во владения своего отца (по непроверенным данным — в Ливию, на озеро Тритонида, в котором живет нимфа с таким же именем).

И вдруг на его пути возникает река Ахелой, в которой живет одноименный бог. Река разлилась настолько широко, что речной бог, этот самый Ахелой уговаривает Тезея отдохнуть у него, пока всё не успокоится. Мол, тебе все равно речку не одолеть, она разлилась и бушует из-за того, что в горах растаяло много снега. И очень много народу погибло в ней из-за этого.

Тою порой Тезей, часть выполнив подвигов славных,
Шел в Эрехтеев предел, в твердыню Тритониды Девы.
Тут преградил ему путь и медлить заставил набухший
Из-за дождей Ахелой. «Взойди под кров мой, — сказал он, —
О Кекропид! Себя не вручай увлекающим волнам.
Крепкие бревна нести приобыкли они иль, бушуя,
С грохотом камни крутить; я видел: прибрежные хлевы
Бурный уносит поток, и нет уже проку коровам
В том, что могучи они, ни коням, — что бегают быстро.
Ярый поток, наводнясь из-за таянья снега, немало
В водовороте своем утопил молодого народу.
Лучше тебе отдохнуть до поры, когда возвратится
В русло река и опять заструит неглубокие воды».

(Эрехтеев предел — владения царя Афин, в которые входила и Ливия. Кекропид — потомок царя Аттики Кекропа, то есть — Тезей.)

Тезей согласился с доводами. И вот в пещере-обиталище Ахелоя, когда день клонился к закату, собрались Тезей со своими спутниками Лелегом и Пирифоем (Пирифой — сын афинского царя Иксиона, по имени отца — Иксионид) и сам хозяин Ахелой.

В атрий вошел он, что выстроен был из шершавого туфа
С пористой пемзой; земля покрывалася влажная мохом.
Выложен был потолок пурпуровых раковин строем.
Вот возлегли и Тезей, и соратники рядом на ложах;
Сын Иксиона возлег по одной стороне, по другой же
Славный трезенец Лелег, с приметной в висках сединою".

(Атрий — публичная, приемная часть дома, парадный зал. Трезенец — уроженец города Трезен. Лелег (как и Тезей) — из города Трезены. Скорее всего, это человек из племени лелегов, а Лелег — его кличка по происхождению.)

Повод для такого сбора был не очень серьезный — разлив реки. Но почему бы не попировать? Тем более, когда хозяин ставит и закуску, и выпивку. И вот компания возлегла и начала принимать сначала вполне земную пищу (точнее, ту, которую едят обыкновенные люди), а затем и вино. Причем яства подносили нимфы, у которых обнаженны стопы (почему Овидий подчеркивает эту деталь — непонятно):

Стали готовить столы, с обнаженными стопами нимфы
Разные яства несут. Когда угощенья убрали,
Стали в сосуды вино разливать.

Мальчики собрались посплетничать, послушать были и небылицы о знакомых и незнакомых героях, богах и простых смертных.

Первым начал хозяин — он рассказал об острове, который виден из пещеры и о котором спросил Тезей. Оказывается, образовался этот остров из-за любви: Ахелой похитил нимфу, она забеременела. Отец нимфы сбросил беременную дочь в море. Тогда Ахелой попросил Нептуна сжалиться над несчастной, спасти ее и дать возможность самому Ахелою постоянно быть рядом с нею, ласкать ее. И Нептун обратил эту нимфу в остров, который и омывает река Ахелой.

Этот рассказ удивил и опечалил слушателей. Но не всех:

Бог речной замолчал. Удивленья достойное дело
Тронуло всех. Но один над доверием их посмеялся —
Иксионид — презритель богов, необузданный мыслью:
«Выдумки — весь твой рассказ, Ахелой, ты не в меру могучей
Силу считаешь богов, — будто вид и дают, и отъемлют!»

Иксионид-Пирифой не только остался равнодушным к рассказу, но и высказался как атеист: мол, все рассказы о богах — неправда.

Однако на него как бы не обратили внимания, потому что надо же было о чем-то говорить! Вслед за хозяином начал повествование Лелег, соратник Тезея. Он рассказал о том, что к бедным крестьянам пришли в гости Юпитер и Меркурий, как их приняли старики и как потом боги наказали деревню, в которой не оказалось ни одного гостеприимного дома. И как эта история завершилась: боги исполнили пожелания стариков умереть вместе. Старики служили в храме, посвященном этим богам, а когда пришло время перехода в иной мир, они умерли одновременно и превратились в деревья (легенда о Филемоне и Бавхиде).

Снова наступает очередь хозяина. Он рассказывает о том, что некий нечестивец срубил священное дерево, и боги наказали его вечным голодом. Он поедал все, что попадалось, но не насыщался. В конце концов он дошел до того, что съел сам себя.

И опять легенда хозяина: как он боролся за невесту, проиграл, и победитель сломал ему рог (Ахелой в течение боя превращался из одного существа в другое, последнее его превращение — в быка). И сломанный рог нимфы превращают в рог изобилия (вот откуда идет это понятие!)

Пирушка заканчивается:

«Нимфы плодами мой рог и цветами душистыми полнят
И освящают — и он превращается в Рог изобилья», —
Молвил. Наяда тогда, подобравшись, подобно Диане, —
Из услужавших одна — с волосами, упавшими вольно,
Входит, с собою неся в том самом роскошнейшем роге
Целую осень — плодов урожай в завершение пира.

(Наяда — нимфа водной стихии.)

Какой же момент этого события изобразил Рубенс? Скорее всего — финал последней легенды, рассказанной Ахелоем: сам он повержен, а сломанный рог превращается в рог изобилия (и очень трудно себе представить, какой величины был бык, если у него такого размера рог). Лица собеседников — напряженные, видно, как они переживают за Ахелоя. И только Пирифой (сидит по левую руку от Тезея) жестом показывает Тезею: «И ты этому веришь?»

Видимо, все истории настолько сильно занимали собеседников, что они забыли про еду: на столе все нетронутое. Успели только отпить понемногу вина.

Вот так вот: собрались вроде развлечься, а услышали душераздирающие истории о любви и смерти. (Что было после того, как народ выпил и закусил, — неизвестно, Овидий об этом не пишет. Но присутствие нимф и обилие афродизиаков наводит на размышления.)

Посидели, поболтали — и пошли по своим делам. А потомкам остался рассказ о том, как пируют древние, что с ними приключается, и картина Рубенса — красочная и драматичная.