Хотя, кто знает… Родись Мирослав Иринх в другое время и в другом месте, может, он и не стал бы тем, кем он стал — солдатом Армии Крайовой и участником Варшавского восстания.
Назвать Восстание «битвой народов», наверное, нельзя. Но среди повстанцев были люди самых разных национальностей. Не только поляки. Но и евреи. Бежавшие из немецкого плена русские, грузины, армяне, англичане. Перешедшие на сторону восставших венгры, итальянцы. По одну сторону варшавских баррикад с ними были и бойцы словацкого взвода под командованием подпоручика Мирослава Иринха. Или, как его тогда звали по правилам конспирации, — «Станко».
Его отец, Станислав Иринх, перебрался в Варшаву из Словакии в начале прошлого века. И нашел в польской столице… Нет, не работу. И даже не богатство. Нечто большее. Свою судьбу в лице очаровавшей его польки — Елены Пержановской. Вскоре они поженились, а ещё через какое-то время, в 1914 году, у них родился сын Мирослав.
Когда началась Вторая мировая война, оба Иринха, отец и сын, вступили в созданный в те тревожные для Польши дни Чехословацкий легион. Во время сентябрьской обороны Варшавы, 8−28 сентября 1939 г., старший Иринх погиб, а младший, после падения польской столицы, перешел на нелегальное положение, приняв в память об отце псевдоним «Станко» (уменьшительное от имени — Станислав).
Здесь, на мой взгляд, нелишним будет вспомнить, что Словакия была немецким союзником: страной, подконтрольной нацистской Германии. Поэтому словацкий паспорт «Станко» предоставлял ему целый ряд привилегий, которыми он умело пользовался в своей подпольной работе. Так, например, у него было право иметь в доме бытовой радиоприемник. Соответственно, Мирослав свободно слушал передачи западных станций, записывал информацию и передавал её своим товарищам для последующего размножения и распространения.
Словацкий паспорт помогал ему благополучно выбираться из облав, перевозить подпольную прессу. Так его жена Валерия, тоже находившаяся в то время на нелегальном положении, вспоминала, как однажды немцы задержали пассажиров трамвая, одним из которых был и «Станко» с подпольными газетами в обычной канцелярской папочке. Не растерявшийся Мирослав подошел к жандарму и пояснил, что он — иностранец. Когда его попросили предъявить документы, Иринх, чтобы освободить руки и вынуть из кармана словацкий загранпаспорт, подал папочку немцу. Тот, пока шла проверка документов, подержал её, а потом отдал «Станко». И Мирослав спокойно вышел из трамвая.
В январе 1942 г. эмиграционные правительства Польши и Чехословакии заключили соглашение, а несколько месяцев спустя варшавские словаки создали Словацкий Национальный Комитет (SKN) — по правилам и в понимании AK — самостоятельный взвод, которому присвоили 535-й номер. Хотя он и назывался «словацким», в его состав входили и другие иностранцы. Летом 1944 г. взвод насчитывал 57 бойцов: 28 словаков, 3 венгра, 6 грузин, украинец, чех и 18 поляков. У взвода был собственный флаг с гербом Словакии на одной стороне и орлом — на другой, и перевязи в национальных цветах: белой, голубой и красной. По этой причине гражданское население зачастую принимало словацких повстанцев за французов, ведь цвета у двух флагов — словацкого и французского — один в один, и отличает их только порядок расположения.
1 августа перед взводом «Станко» стояла задача взять Бельведер. Из-за того, что приказ с уточнением часа «W» (начало Восстания —
Остальные бойцы взвода вступили в бой там, где их застал час «W». В основном, на Старом Мясте, в центре города. Но большая часть всё-таки была вместе с командиром. В южном предместье Варшавы. На Чернякуве.
В последующем к группе «Станко» присоединились и несколько добровольцев, в том числе и из «советской части», как их называл Иринх: солдаты, бежавшие из плена и вставшие на сторону повстанцев. Поначалу «Станко» не знал, стоит ли доверять им, но скоро понял, что может положиться на их мужество и стойкость. «Я само спокойствие, когда они на позициях», — говорил он. Особенно это мнение укрепилось после того, как трое из них добровольно пошли на опасную операцию и ликвидировали немецкий пулемет. При этом единственным оружием троицы были бутылка с зажигательной смесью и… кинжал.
История сохранила для нас их имена: Юрий Алхазашвили, Иосиф Тамарадзе, Иван Бабилашвили, Георгий Бубалашвили, Михаил Гаспарян, Саша Галустян, Михаил Назаров. Иосиф Тамарадзе погиб 15 сентября, в одиночку обороняя позицию, на которую наступали немцы. Одна из медсестер взвода, Данута Петрашак (в замужестве Михайловская), подпольный псевдоним «Ага», вспоминала, что когда она в последний раз принесла ему еду, он кричал, что хочет пить, «но не воду, а немецкую кровь».
Несколько человек из «советской части» пережили восстание, но их судьба после переправы на правый берег Вислы, где стояли части Красной Армии, неизвестна. Зная, как в то время относились к бывшим военнопленным, можно только предположить, что ждало их всех. «Станко» после войны пробовал их отыскать, но… Все посланные им в СССР письма так и остались без ответа.
В конце сентября на Чернякуве начался настоящий ад. Немцы выбивали отряд с очередных улиц. Не было ни воды, ни еды. Но «Станко» не терял бодрости духа и внешне оставался невозмутим.
— Изможденный, в каске вместо полевой командирской пилотки, всегда с папиросой, покашливающий. Он царил над всем, даже над нашими грузинами, — вспоминала всё та же «Aгa».
Дни Восстания были сочтены. Оно погибало. Десант, предпринятый силами частей 1-й Армии Войска Польского (солдат и офицеров которой называли по имени их командующего генерал-майора Зигмунта Берлинга — берлинговцами) с правого берега, из предместья Варшавы — Праги, сброшен немцами в воды Вислы. С Чернякува отошли понтоны с ранеными. Последними на них погрузили остатки взвода Иринха: 13 раненых словаков и 5 советских граждан.
Сам «Станко», раненый и больной, после боя вплавь добирался до противоположного берега…
* * *
Умер Мирослав в 1985 г. от рака легких. Могилы Иринха и его жены находятся в самом старом и известнейшем варшавском некрополе — на кладбище Повонзки.
Спасибо, Елена!
Вот, не думал никогда, что могу оказаться в шкуре дипломата.
Кто я такой?
Простой советский парень,
Простой советский дипломат.
Пятьсот-шестьсот рублей оклад.
Когда-то была такая студенческая песенка...
0 Ответить
Не уверен, не обгоняй. Так говорят русские.
Если Вы, Игорь, - не уверены, то это не значит, что я Вас щипаю.
0 Ответить
Игорь, здесь можно даже не предполагать. Мы знаем, что в большинстве случаев стало с участниками Восстания, оказавшимся на правом берегу Вислы. Но бывали и исключения из общего правила. Это - как всегда. Поэтому я и написал именно так, как написал - "можно предположить".
При этом совершенно не собирался никого "щипать". А с тем, что достойны - думаю, здесь и разговоров никаких нет. ВСЕ достойны. При этом неважно, где они воевали. И в какую землю легли...
0 Ответить
Константин Кучер, я даже не сомневался, что Вы знаете, что в большинстве случаев стало с участниками Восстания, оказавшимся на правом берегу Вислы. И что бывали исключения, коим оказался главный герой рассказа. И его 15 бойцов-словаков, наверное тоже были исключениями.
Лично я не настолько уверен, как Вы.
Оценка статьи: 4
0 Ответить
Из воспоминаний бывшей медсестры взвода «Аги»:
Однажды ночью пришел "Станко", вскрыл колючку и буквально выбросил оттуда меня и "Ату". Попросту сказал нам, чтобы мы уносили ноги. Мы не понимали, в чем дело, но пошли. Потом я поняла, что, вполне возможно, он тогда спас нам жизнь, потому что наши грузины и армяне исчезли без следа.
Из статьи Патрисии Букальской о Словацком взводе:
"Станко" был вынужден бежать из Люблина: статьями и передачами о Варшавском восстании заинтересовалось НКВД. От ареста его спасли врачи – из госпиталя Мирослав выскользнул в позаимствованном у них кителе.
Начинается продолжавшаяся до самой смерти череда репрессий и проблем по поводу его АК-ого прошлого. В 1951 году Мирослав теряет работу. Он начинает подрабатывать уличным фотографом. В парке Лазенки, пытаясь обеспечить семью, фотографирует прохожих камерой «Лейка». И так, - ежедневно, часами… Несмотря на болезнь.
Валерию (супругу Иринха) вызывают в партком и ставят перед выбором: либо развод, либо увольнение. Она отказывается. Без работы остаются оба.
Из воспоминаний Мирославы Иринх-Фит (дочери Мирослава Иринха):
Это было ужасно. Отец все больше и больше болел, а мы не могли получить лекарств, место в больнице, санатории.
Это к вопросу о том, чем является жизнь Мирослава Иринха, бывшего бойца АК, - правилом или исключением из правил. И как мы, до недавнего времени, помнили всех, воевавших с фашизмом.
Да и сейчас помним примерно так же. Потому что, как правило, от слов до дела - дистанция огромного размера. И когда поляки, не считаясь со временем и не жалея сил, находят и извлекают из небытия имена советских бойцов Восстания, - мы стыдимся сказать им "спасибо". Ну, а уж когда об этом вдруг ни с того, ни с сего напишет русский, то он начинает щипаться...
0 Ответить
Константин Кучер, если Вы представите ссылки на те источники, из которых Вы почерпнули данные, то, согласно приведенной Вами цитате из воспоминаний медсестры взвода "Аги" вполне возможно, что с советскими участниками "что-то произошло".
А Вы и так точно знаете, что именно произошло.
Не возьмусь как-то высказываться по поводу приведенных Вами текстов. Времена были очень трудные. (Не буду приводить, что в те времена делали наши западные союзники, а то опять начнете говорить про "а у вас негров бьют")
Так вот тогда времена были очень трудные и возможно было всякое. Но и Вы сами наверняка не знаете, что было.
А уж фраза "Начинается продолжавшаяся до самой смерти череда репрессий и проблем по поводу его АК-ого прошлого." - откровенная передержка. Он умер уже во время советской перестройки - а его продолжали гнобить?!
Однако рад, что Вы вовсе не потеряли боевой настрой. Удачи Вам в вашем нелегком труде.
Оценка статьи: 4
0 Ответить
Спасибо, Игорь.
Согласен со всем, сказанным Вами. Времена, действительно, были не самые простые и очень трудные. Действительно, у меня нет точной информации о том, что же случилось с советскими бойцами Словацкого взвода после капитуляции Восстания. Мы можем только строить определенные предположения (с той, или иной степенью точности) по поводу их дальнейшей судьбы, учитывая особенности того времени, в которое им довелось жить. На мой взгляд, все они должны были пройти через лагеря. Скорее всего, иенно поэтому, те из них, кто смог выжить и выйти на свободу, не отзывались на письма Иринха. Легче было оборвать эту ниточку из прошлого (тем более, заграничного прошлого!), чем обрекать себя и своих близких на новые неприятности.
По поводу, того, что Иринх умер уже во время советской перестройки
Игорь, Вы хорошо знаете историю Польши. Так давайте вспомним, что в ночь с 12 на 13 декабря 1981 года генерал Войцех Ярузельский ввел в стране военное положение. При этом внутренние войска и полиция получили приказ разгонять ЛЮБЫЕ неразрешенные собрания. Были арестованы 6647 активных участников "Солидарности". Военные трибуналы приговорили многих участников профсоюзного движения (число которых шло не на сотни, а на тысячи) к различным срокам заключения. Лидеры оппозиции были или интернированы, или выдворены за пределы Польши. Военное положение в стране было отменено в 1983 году. А Иринх умер в 85-ом. Поэтому я не думаю, что Патрисия Букальская передернула что-то, когда написала, что "до самой смерти". Здесь ведь надо учитывать и определенную инерционность государственной машины, которая вполне могла сохраниться и в 1984-85 гг.
И Вам, Игорь, - удачи. И всего самого доброго.
0 Ответить
Константин Кучер, мелкое замечание по поводу Вашего На мой взгляд, все они должны были пройти через лагеря.
На мой взгляд - все они должны были пройти войну.
Что было намного сложнее, чем пережить лагеря.
Я опираюсь на мемуары летчика Девятаева.
Перелетели с Узедома к своим, плюхнулись у наших на землю. Вначале всех начали резко клизмить, потом так же резко перестали клизмить. Девятаева отправили лечиться(дав ему звезду Героя Советского Союза), всех прочих подкормили и отправили на фронт. И из всей группы перелетевших в живых осталось очень мало- кто-то погиб еще зимой-весной 1945го, кто-то погиб при штурме Берлина, кто-то попал на войну с японцами - и там тоже гибли. В общем, из их компании остались он сам - и еще двое-трое выжили. Хотя в НКВД к смерти остальных отношения и не имеет.
Вот опираясь на мемуары того, кто реально знает, "как оно было" - я и говорю, что не готов уверенно говорить о судьбах тех, кто спасся из Варшавы.
Оценка статьи: 4
0 Ответить
Игорь, а я ведь в статье и "не говорю уверенно". Я не навязываю читателю своего мнения, а пишу - "можно только предположить, что ждало их всех". Можно только предположить.
В комментариях же зашла речь о моём личном мнении. Если же говорить обо мне лично, то я, конечно, не на все сто процентов, но процентов на 99 уверен, что все они оказались в лагерях.
Внимательно посмотрите свой рассказ о Девятаеве -
Вначале всех начали резко клизмить.
ПО ОБЩЕМУ ПРАВИЛУ. Как и всех остальных. Но потом, какая-то умная голова поняла, что Девятаев - уникум. Не каждый день военнопленные угоняют самолеты. Даже не каждый месяц. И не каждый год. Может, раз за войну, и то - хорошо. И этот "РАЗ" СДЕЛАЛ СОВЕТСКИЙ гражданин! Так из этого такую идеологическую конфетку можно сделать!! И не стали их клизмить дальше.
А вот если провести аналогию между Варшавой и Бресткой крепостью... Мне кажется, удивительная аналогия. И там, и там беспримерный героизм. И там, и там - надежда, что вот-вот подойдут наш! И там, и там - жесточайшая трагедия...
Так вот, навскидку вспоминаем имена выживших героев Крепости - Филь, Мартиросян, Гаврилов... Все они, после плена, прошли через лагеря. Потому что они не были уникумами для власти. Так, рядовые бойцы и младшие командиры РККА... Если и были в этом ряду исключения, то - единицы. Общее же правило почти всегда для всех было одно.
0 Ответить
Константин Кучер, прошу прощения, еще чуть-чуть.
Про "сходство Варшавы и Брестской крепости"... есть еще маленькое различие - в Бресте руководители обороны частью расстреляны немцами прямо на территории, частью просто оглушены и взяты в плен. По большей части - погибли.
Переговоров с немцами о благородной сдаче в плен не вел ни один из них.
А в Варшаве руководство восстания договорилось с немцами и гордо прошествовало в плен, ведя за собой в плен большую часть своих подчиненных.
Так что - по героизму участников, да похоже. По накалу боев, наверное, тоже.
А вот руководители вели себя совсем в различной манере.
Оценка статьи: 4
0 Ответить
Константин Кучер, не надо так, "навскидку", про героев Бреста.
В Бресте, наверное, был и Мартиросян, но известным участником обороны был Самвел Матевосян. Он не сидел и не был репрессирован, напртив, закончил офицерские курсы и был награжден орденами.
Гаврилов тоже не был репрессирован. Та же Википедия говорит, что он:
После освобождения из плена восстановлен в армии в прежнем звании. В партии не был восстановлен по причине утраты партбилета и пребывания в плену. С осени 1945 года служил начальником лагеря японских военнопленных в Сибири.
Свою семью разыскать не смог и в 1946 году женился во второй раз.
В 1946—47 годах проживал на родине, в Пестречинском районе, затем переехал в Краснодар.
После выхода в 1956 году книги Сергея Смирнова «Брестская крепость» восстановлен в партии и представлен к высшей награде страны.
Правильней было бы Вам сказать - "подвергался репрессиям", ибо не был сразу же восстановлен в ВКПб.
А Филь - да, сидел ни за что. Вы угадали в случае одного из трех.
Оценка статьи: 4
0 Ответить
Да, Игорь...
Это называется "посмешишь, людей наспешишь". С серьезным оппонентом нельзя вести дискуссию "навскидку".
Мой, и большой минус.
Про Самвела Матевосяна я, конечно, помнил, но сейчас посмотрел, рядовой Тангин Мартиросян погиб, так что цифры репрессированных, осужденых и счастливо избежавших (по той или иной причине) этой участи, рассчитанные Вами на приведенных мною примерах, - верные.
В отношении руководителей Восстания и обороны Брестской крепости параллели (на мой взгляд) вообще некорректны.
Во-первых, (опять же - на мой взгляд) руководители и бойцы обороны Брестской крепости были монолитом и у них были единые цели и задачи, чего уже не проглядывается на примере Варшавского Восстания. Да, даже внутри его руководства не было единства. Вспомните, ведь среди них были и противники Восстания.
Во-вторых, у руководителей Восстания было право выбора - начинать или нет. А защитники Брестской крепости были поставлены перед фактом - надо обороняться. В этом случае выбора у них, в т. ч. и у его руководителей, просто не было.
И, наверное, можно применить и в-третьих, - мы говорим об офицерском корпусе разных армий. Разная система офицерской подготовки, разная система ценностей, разная шкала приоритетов.
Поэтому, когда я говорил о потрясающей аналогии Восстания и обороны Брестской крепости я имел в виду прежде всего те факторы, на которые сослался - накал боев, психологический настрой и беспримерный героизм их участников, и трагизм поражения.
0 Ответить
Спасибо, Константин Кучер.
За то, что признали ошибку.
Жаль, что, пока, наши дискуссии не влияют на Вашу "общую" позицию, но Вы умны, а значит есть надежда на то, что реальные факты помогут Вам измениться.
Все-таки "Tempora mutantur, nos et mutamur in illis"
Я очень сходную точку зрения имел с 80х примерно до середины 90х годов - и лишь потом жизнь и факты меня заставили миллиметр за миллиметром поменять точку зрения.
Оценка статьи: 4
0 Ответить
Факты и аргументы - вещь убедительная. А то, что мы несколько по-разному смотрим на один и тот же вопрос, думаю, это просто замечательно. Во-первых, поиск фактов и аргументов в обоснование своей позиции заставляет глубже вникнуть в предмет спора. Во-вторых, жизнь не монохромна, у неё множество оттенков, и каждый из нас видит эти оттенки по разному. От этого жизнь становится только богаче.
Хорошего дня, Игорь
0 Ответить
Спасибо, Елена и Игорь, за то, что посчитали возможным отозваться.
Вы правы - Вечная память всем воевавшим! Пусть многие из них легли в чужую землю, вдалеке от родных сел или городов, но мы помним о них. Я надеюсь, что их будут помнить и те, кто придет потом. После нас...
0 Ответить
Константин Кучер, Вы описали то, что было, без выдумок.
Почти без выдумок. На мелкий щипок на тему "можно предположить, что с ними случилось после восстания" - легко можно оставить без внимания - ведь действительно, много чего можно предположить.
Все, воевавшие с фашизмом - достойны вечной благодарности потомков.
Оценка статьи: 4
0 Ответить
Вечная память всем воевавшим с фашизмом.
Да будет им земля пухом.
Оценка статьи: 4
0 Ответить