Опера «Сервилия». Интересен ли сегодня неспешный Римский-Корсаков?

Г. Рождественский полностью записал «Сервилию». «Запись происходила на студии „Мосфильм“ и длилась почти две недели без перерыва. Пока один состав вместе Геннадием Николаевичем писался, второй репетировал в театре», — пояснял Крюков.

Считается, что «Сервилия» не принадлежит к числу удачных сочинений Римского-Корсакова. По его же собственному признанию, премьера, состоявшаяся в 1902 году в Мариинском театре, была принята «с почётным успехом» и спустя 7 представлений ушла со сцены в историю. Сейчас история вышла на новый современный виток.

В центре сюжета — древнеримская история любви и веры, сложной истории истоков христианства. Специально к премьере зрительный зал полностью перестроили: вместо кресел — римский амфитеатр, вместо сцены — поднятая оркестровая яма. Действие происходит на площадке-арене. Стены покрыты исторической медью, на которой выбиты мудрые фразы на латыни.

По словам художника-постановщика Виктора Герасименко, для подготовки зала требуется два дня. «Я не люблю просто создавать декорации, их здесь практически и нет. Для меня самое главное — среда, в которой будут существовать артисты. Приступая к этой задумке, мне было важным показать „бронированный“ Рим, сквозь стены которого предстоит взойти ростку веры», — сказал Герасименко.

Режиссёр-постановщик спектакля Ольга Иванова отметила, что прежде всего ставила перед собой задачу внятно рассказать, что происходит. «Изучая партитуру, я получила огромное удовольствие: кажется, Римский-Корсаков видел всё её воплощение. Моя задача — вовлечь зрителя так, чтобы ему было всё понятно. А для этого необходимо, чтобы нигде не было фальши. Здесь поднята глобальная тема — приход христианства в Древний Рим», — сказала Иванова.

В самом центре Москвы зрители увидели пять актов с двумя антрактами, это почти 3 часа чистой музыки, в которой привычный Римский-Корсаков узнаётся с трудом. Несмотря на большое количество описываемых событий, действие развивается медленно, что даёт ценителям повод сравнивать «Сервилию» с «Парсифалем» немецкого композитора Рихарда Вагнера (1813—1883). Античный сюжет, оперное искусство, музыка русского классика — это редкое и уникальное сочетание. Создатели спектакля шли на определённый риск, представляя его современному зрителю, живущему в бешеном и несозерцательном ритме. Но риск, как известно, удел таланта и профессионализма.

Спектакль удивительно осовременен. Несмотря на чёткое соответствие музыкально-сценографическим канонам, не самой популярной драме Мея, «Севилия» оказалась адаптирована и понятна даже не почитателю оперного искусства. Интересно, зрелищно, красиво, внятно, искренне. Великолепны голоса, актёрское мастерство, оркестровое сопровождение, костюмы, декорации. Не хватает динамики, которая со временем появится.

На премьере замечены зрители всех возрастов. Седые старушки раскачивались в такт Римскому-Корсакову. Подросток шептал матери: «Почему сам Нерон к народу не выходит? Мам, я потрогал — стены почти из железа». Остальные возрастные категории сопереживали и участвовали всей душой, как и положено в театре. Особенно в музыкальном — где прекрасное загружается в человека не только силой голоса, но и звуками симфонического оркестра.

По оригинальному сюжету главная героиня оперы погибает. Однако, как призналась режиссёр, она старается избежать смерти героев. В версии Камерного театра Сервилия будет жить. Как и будет жить новорожденный спектакль. Потому что нет ни одной причины, чтобы он не состоялся. Хочется поздравить создателей с удачной работой. «Сервилия» обязательно явится миссионером в деле популяризации оперного искусства.

Сердечно поздравляем также и Геннадия Николаевича с премьерой! Желаем, чтобы она стала новой вехой в галерее его будущих премьер. Себя же поздравляем с посещением спектакля «Сервилия», который непременно порекомендуем знакомым в качестве источника эстетического удовольствия, вдохновения и оптимизма. Пока создаются такие спектакли, красота не перестанет спасать мир от разрухи, агрессии и духовного обнищания. Есть надежда, что разрушитель, оказавшись зрителем, поймёт, что вместо войны может быть только мир. Вместо разрухи — только музыка. Никто с таким утверждением не поспорит.