Любите ли вы Брамса?

А у знаменитого аргентинского писателя Борхеса есть рассказ — «Немецкий реквием». Это тоже отсылка к Брамсу, к его потрясающему «Немецкому реквиему». Речь там идет о событиях Второй мировой войны в рефлексии немца — военного преступника перед казнью. Лучшего названия, действительно, не найти…

У современного британского писателя-детективщика Филиппа Керра есть роман «Немецкий реквием». И этот исторический детектив также связан с событиями войны, и название — «по Брамсу» (у нас в переводе выходило под названием «Реквием по Германии»). И это же название носит поэма очень известного английского поэта Джеймса Фентона.

Английский документальный телесериал «The Nazis: A Warning from History» идет целиком под «Немецкий реквием» Брамса.

Все это не случайно, конечно. Любой нормальный человек хоть раз в жизни да задумывался, как такая интеллектуальная и творческая мощь одного народа могла вдруг перерасти в нечто античеловеческое и катастрофическое для всего мира. И название гениального произведения Иоганнеса Брамса очень символично.

Хотя, безусловно, название было связано с тем, что этот реквием был написан на немецкие духовные тексты, а не по-латыни, как полагается в этом жанре католической заупокойной мессы. Да и те, кто пользуются названием произведения Брамса, забывают что реквием — это не о смерти, это о победе над ней. Духовной, конечно.

Будет желание и время (а потребуется полтора часа) — послушайте это грандиозное музыкальное произведение Брамса. Желательно целиком, «кусошничать» здесь нехорошо, да и нет нарезки и кусков. Слушать, конечно, желательно в зале, но за неимением гербовой пишут на простой, то есть идут на ю-тьюб, где много очень хороших записей.

Вопрос «Любите ли вы Брамса?» имел большое значение еще в XIX веке, потому что именно тогда европейское общество разделилось на «вагнерианцев» и «брамсистов» — а ведь, действительно, можно ли себе представить, чтобы Вагнер написал какие-нибудь венгерские танцы? Нет, конечно. (А увидев количество просмотров — 25 миллионов только на ю-тьюбе, еще больше удивляешься вопросу «Любите ли вы Брамса?»).

И это разделение касалось не только музыкантов, и не только любителей искусства, но и всего общества. Речь на самом деле шла о путях развития общества вообще, об эстетических и идеологических предпочтениях на будущее. Поэтому вернемся ненадолго в эпоху позднего немецкого романтизма.

Иоганнес Брамс родился 7 мая 1833 года в Гамбурге, хотя большую часть жизни прожил в Вене. Он был вундеркиндом, в детстве с гастролями побывал в США. Сочинять тоже стал рано. И как раз после «Немецкого реквиема» — достаточно плодотворно и успешно, получив признание современников. Писал он во всех жанрах, кроме опер, в то время как Вагнер — только оперы.

Очень не люблю я писать о чьей-то личной жизни. Но есть случаи, когда без упоминания не обойтись.

Красивая, умная, талантливая и отважная Клара Шуман-Вик. У нее был гениальный муж — Роберт Шуман (что само по себе нагрузка невероятная), 8 детей, концертная деятельность, в том числе и в России. Образ этой по-настоящему великой женщины многим может быть знаком по фильмам «Песнь любви» с Кэтрин Хэпберн, «Весенняя симфония» с Настасьей Кински, «Возлюбленная Клара» 2008 года.

Она была на 14 лет старше друга их семьи — Иоганнеса Брамса. Любовные письма Брамса к Кларе известны, их переписка продолжалась долго, хотя часть писем они постарались уничтожить. Но когда Роберта Шумана не стало, Брамс так и не сделал Кларе предложения. Он вообще никогда не женился, а сама Клара все долгие последующие годы жизни посвятила пропаганде творчества рано ушедшего мужа: всю музыку сыграла в концертах, все черновики нот собрала, отредактировала, издала.

Это все, что я сама хотела бы знать об отношениях Иоганнеса Брамса и Клары Шуман-Вик, большего мне не нужно.

Но, видимо, частично эти обстоятельства послужили толчком к написанию романа Саган, а впоследствии — к созданию фильма, который весь чисто по-французски про «личную жизнь», возраст, любовный треугольник и т. д.

Часто возникает впечатление, что Брамс стремился немного дистанцироваться от всего «житейского», да иногда и от людей тоже.

«Он, конечно, любил музыку страстно, приверженно, но как-то особенно от всех других, словно (по выражению одного из талантливейших русских композиторов) сидел на вершине уединенной обрывистой скалы, среди океана, один-одинешенек, никого не зная, никого не видя, ни с кем не говоря и ни в ком не нуждаясь».

Это пишет о Брамсе знаменитый и прозорливый русский критик XIX века Владимир Стасов. Брамс и в музыке — достаточно сдержан, хотя сама эпоха романтизма предполагала любое выражение любых чувств. Но даже на forte Брамс не кричит, он разговаривает. Внутри всех эпизодов, полных драматизма, Брамс сдержан. Не случайно в его музыке находят черты будущего неоклассицизма.

И никакой «холодности и рассудочности», в которой упрекали когда-то Брамса, я не слышу. Я слышу глубину. И вопрос «Любите ли вы Брамса?» для меня даже не стоит. Люблю, конечно. Как любят его многие и многие.