Хорошо ли считал д'Артаньян?

Деньги — прекраснейшее и полезнейшее изобретение человечества! Первыми монетами, напоминающими современные, были круглые кусочки золота, которые начали изготавливать в Малой Азии, в царстве Лидия в VII веке до н. э. Монеты быстро распространились по всему тогдашнему миру. Их было удобно хранить, ими было удобно платить, они не портились при хранении и были достаточно дороги при относительно небольшом весе и объеме. Идеальное средство обмена!

Само же слово «монета» — древнеримского происхождения. В Древнем Риме на Капитолийском холме находился храм Юноны Монеты. Юнона, супруга Юпитера, была главной покровительницей римских женщин, а ее прозвище «moneta» в переводе с латинского означает «предупреждающая». Храм, без сомнения, был почитаем и посещаем. На этом бойком месте, рядом с храмом Юноны, находился монетный двор, где чеканились деньги. Монеты…

С самого начала истории денег их выпуск был государственной привилегией. На монетах выбивали герб государства. Если государство было монархией, на монете отчеканивали герб государя или даже его портрет. Причина интереса правителей к чеканке монет понятна. Хозяин драгоценного металла, из которого печатались монеты, был опосредствованно хозяином всего рынка, хозяином всех товаров, на этом рынке обращающихся. То есть фактическим, без дураков, хозяином государства. Именно потому фальшивомонетчики считались государственными преступниками, что крали они непосредственно у правителя. Поэтому и наказания за этот преступный промысел отличались замысловатой жестокостью.

В Средние века по Европе ходило немало монет, названия которых звучали словно волшебные слова: дукаты, цехины, флорины!

А экю, а талеры, а пиастры, наконец?! Все это были монеты из золота и серебра, поэтому, в отличие от современных бумажных денег, все они имели самостоятельную ценность. А поскольку стоимость этих монет была различной, денежные расчеты оказывались делом не простым. Вот как, например, в романе А. Дюма друзья-мушкетеры считают свое совокупное богатство.

— Теперь давайте сочтем, сколько у нас всего. Портос?
— Тридцать экю.
— Арамис?
— Десять пистолей.
— У вас, д’Артаньян?
— Двадцать пять.
— Сколько это всего? — спросил Атос.
— Четыреста семьдесят пять ливров! — сказал д’Артаньян, считавший, как Архимед.
А.Дюма, «Три мушкетёра», глава XXVIII

Пожалуй, при таких способностях благородный д’Артаньян мог бы в случае чего переключиться в финансовую сферу, стать банкиром. Хотя в его время в его стране это гордое слово имело презренный синоним «меняла».

Презренный-то презренный, но человек, который отправлялся в путешествие, без менялы обойтись не мог. Только этот специалист мог сказать, сколько взять с собой денег и каких.

Он знал, какие монеты находились в обращении в какой местности, и помнил содержание в каждой из них драгоценного металла, золота или же серебра. И, конечно, средневековый финансист хорошо знал арифметику. Считал, как Архимед, по меткому выражению А. Дюма.

Давайте ради интереса проконтролируем расчеты д’Артаньяна.

Результат у него почему-то получается в ливрах. Ничего удивительного. Ливр (от латинского слова «libra» — «фунт») был денежной единицей Франции в те времена. Расчетной единицей, потому что монеты такой не было.

Давным-давно, в советские времена, существовал Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ), объединявший экономики всех социалистических стран. Взаимные расчеты между странами, входящими в СЭВ, производились в расчетных рублях. Эти самые расчетные рубли, в отличие от обычных, «деревянных», невозможно было положить в карман. И в этом смысле они ничем не отличались от старых и благородных французских ливров.

Вместо ливров во Франции времен Людовика XIII (Louis XIII; 1601 — 1643) имели хождение золотые монеты экю, стоимость которых приравнивалась к 3 ливрам, и золотые испанские дублоны, которые во Франции назывались пистолями и оценивались в 10 ливров. Кроме того, были еще серебряные монетки, денье и су. Ливр равнялся 20 су, а су — 12 денье. Значит, в ливре содержалось 240 денье.

Теперь у читателя есть вся информация для того, чтобы проверить счетные способности д’Артаньяна. А заодно не заблудиться в других денежных расчетах, разбросанных по страницам «Трех мушкетеров». Считайте, ибо деньги счет любят!