Погуляем по Германии?

Могу себе представить радостный восторг Пущина, когда он получил листочек бумаги со стихами лицейского товарища, в заснеженной Чите, перед отправкой в далекое сибирское поселение.
Наверное, нет чувства более стойкого и надежного чем дружба. Хранимая годами, согреваемая воспоминаниями, освященная общей историей поколения, в которой так много дружеского участия. Что там любовь с ее биохимией! Ну, разве что материнская? Нет, не отрицая любви ни в коей мере, я ставлю на дружбу!

Хотя… пять лет я живу вдали от своих друзей, и замечаю с грустью, что и с дружбами что-то тоже происходит. На расстоянии дружеские нити-связи истоньшаются, и не рвутся, нет, но, как бы растворяются в пространстве и во времени. Остаются теплота воспоминаний, старые фотографии, иногда несколько минут телефонной беседы ни о чем. Выдашь время от времени редкий эпистолярный изыск, и снова погружаешься в текучку дел, оставляя на потом разговоры, письма, воспоминания. «Суета сует и всяческая суета!». А как хочется просто поделиться тем, что видишь, тем, что занимает сейчас твои мысли, что радует и огорчает, да просто — легкий треп за чашкой утреннего кофе, за столом у окна, — а за окном заснеженные липы — зима-зимушка, что может быть лучше, друг мой?

А снег идет второй день, и надо, обязательно надо идти туда, в этот снег, на улицы, которые из серых и будничных, превратились в белоснежные и нарядные. Мой первый друг, мой друг бесценный, я беру тебя с собой! Допиваю обжигающий кофе, обматываю двухметровым шарфом шею (так носят в Европе, и я привыкла, шарф заменяет шапку, варежки, иногда даже куртку), джинсы закатаем, вот так — не очень-то здесь убирают тротуары, нет навыков, большой снег — большая редкость!

Бегом к выходу, мимо улыбающейся уборщицы, умывающей мраморные лестницы чем-то таким, с фиалковым запахом. Она журит меня за то, что я редко поливаю свою пальму, украшающую наш этаж. «Сегодня же всенепременно, полью, уберу опавшие листья. Ах, вы уже? Danke!». Открываю дверь на улицу, мягко звенит колокольчик — румяный почтальон привычно приветствует меня звоночком велосипеда — ну какие же они смешные, немцы! Тут в пору на лыжах ходить от дома к дому, а они бороздят сугробы велосипедными шинами, разбрасывая снежные брызги, усердно нажимая на педали — велоснегоход!

Я живу в районе, который всегда был населен рабочими и студентами, близость вокзала и Университета, дешевое жилье. Из труб на крышах однообразных серых зданий дымок, здесь сохранились еще печки и заменившие их камины. Многие дома не заселены, хозяева уехали на запад, и с закопченных стен брошенных зданий, смотрят на нас пустыми глазницами холодные окна. Идем к вокзалу, проходим через тоннель, который местные смешно называют Bazillenrohr — бацилльная труба, и выходим прямо в центр, на театральную площадь. Во время войны здания театра и средневековой кирхи были полуразрушены, но любовно восстановлены потом на пожертвования горожан. Остроконечные крыши собора пронзают снежные облака готическими пиками, бьют часы, вызванивают гулкую мелодию колокола.

Вот здесь, за углом, моя любимая кофейня, а рядом магазинчик французских традиционных продуктов. Там, на узеньких прилавках, поблескивают тусклым стеклом бутылки вина, масляно посвечивают головки сыров, хозяин в огромном белом фартуке и крахмальных нарукавниках, всегда рад посетителю, и обязательно нальет для пробы вино из новых поступлений и угостит бутербродом с гусиным паштетом. Мне он всегда говорит: «Здравствуйте», — и уверяет, что русских женщин узнает сразу, по глазам. Я верю и охотно рассказываю ему про наши зимы, про сорокоградусные морозы и иней на ресницах.

А рядом итальянская кофейня, запах кофе смешивается с морозным воздухом, в окнах — пирамиды из шоколадного и фруктового печенья. Обязательно зайдем сюда как-нибудь, выпьем по чашечке Musetti и возьмем изумительное итальянское пирожное «Бинье» с обжаренными фисташками, обещаю! А сегодня я хочу показать как можно больше: города, улиц, людей.

Идем к Ратуше! Рождественские базары уже закрыты, но праздничную карусель еще не убрали, а рядом, в маленьком деревянном домике-киоске, продается горячее вино — глинтвейн, и, конечно, традиционные жаренные на углях сосиски. Запахи дыма и свежей корицы наполняют площадь ощущением праздника и праздности. Ратуша — белая, с черно-красными крышами, отражается в огромных стеклянных витринах современного супермаркета, звучит старая шарманка, и шарманщик, снимая шляпу, кланяется прохожим, не пожалевшим монетку. В самом конце площади звучит мелодия окарины и флейты. Это индейцы, откуда они здесь и почему, не знаю, но видела этих «пернатых» музыкантов и в Берлине, и в Дрездене. Маленькие, смуглые, в уборах из гигантских перьев, вплетают они звуки своих мелодий в пение старой немецкой шарманки.

Куда теперь? Может в парк, к озеру, где в незамерзающей воде плавают жирные утки, а маленькие немецкие старушки крошат им зачерствевший хлеб? Нет, лучше просто покатаемся по городу, поглазеем в окна, послушаем и посмотрим на людей. После глинтвейна, который я привыкла называть по-немецки Глювайн, стало тепло и весело.

А у всех транспортных средств города сейчас рандеву, на центральной площади собрались автобусы и трамваи всех линий, и отправятся они, каждый по своему маршруту, минута в минуту, по расписанию. И это не легенда! По немецким автобусам можно проверять часы. Опоздал автобус? На десять минут? Это невозможно, проверьте ваши часы!

Выбираем маршрут. Предлагаю местечко Клаффенбах, где стоит замечательный замок на воде Вассершлос. Дорога длинная, поэтому купим часовой билет за один евро пятьдесят центов. Дорого? А пунктуальность, а чистые салоны и мягкие кресла, а кондиционеры летом? Думаю, нет, в самый раз. Сегодня рабочий день. Салон автобуса заполнен едва ли наполовину и, в основном, женщинами.

Обрати внимание, типичные немки, среднестатистические, как говорится. Я уверена, рассекают по Германии, на шикарных и не очень авто, утонченные, с бездной вкуса во всем, пахнущие духами и умело подкрашенные немки! Но мы таких не увидим, могу поспорить! И обязательно выиграю спор. Общественный транспорт не для богатых и успешных красоток.

Итак, вот они, наши среднестатистические: короткая стрижка, очень часто очки на тонком крючковатом носике, брюки-дудочки и куртка. Подходит всем, универсально, асексуально, демократично. И никакой косметики! Мне иногда кажется, что скромные немочки когда-то очень хорошо затвердили для себя, что подчеркивать свою женственность, заниматься украшательством себя любимой стыдно, гадко, унизительно!

Может, это издержки эмансипации? Помню, как наша учительница на языковых курсах убеждала нас в том, что косметикой пользуются только артисты и проститутки. Далее шла весомая пауза и панорамный взгляд на аудиторию. Честно сказать, не все наши курсантки относились к макияжу с умеренностью и тактом, у многих губы полыхали, как знамена бывшего Союза, где эти излишества были так желанны и недоступны.

Но это мы посмотрели на среднестатистическую немку «слегка за сорок». А вот заходят молодые дамы. Вынырнув из гнезда, свитого шарфом, блеснут они железом или серебром пирсинга (брови, нос, губы, язык — все, или на выбор), взъерошенные волосы поразят оттенками от фиолетового до красного, коротенькие куртки с меховыми воротниками, тяжелые сапоги с опушкой и… голое пузо! Ну, не всегда пузо, иногда аккуратный смуглый животик, но голый! Брр! Холодно стало даже. Мне кажется, что талии некоторых местных красавиц обрастают жирком не от усердного поедания фаст-фудов, а исключительно в защитных целях, ну как животики и бока у входящих в зиму сусликов.

А вот в автобус входит молодая мамочка с коляской, водитель предупредительно опускает площадку в середине салона, чтобы и маме и транспортному средству малыша было удобно. Тренькнул звоночек. Двери закрываются. Поехали!

Перед нами уселись две старушки с корзинками, полными свежих фруктов. Только что с базара. Они оживленные и веселые. Вот кто мне нравится здесь безусловно, так это местные старушки. Они красят реденькие волосики в пастельные тона, носят кокетливые шляпки и меховые шарфики, всегда громко и весело тараторят и не перестают говорить друг другу «моя дорогая». Прелестные старушки! Они же завсегдатаи выставок, театров, посиделок в кофейнях и пивных. Пенсия позволяет им жить в свое удовольствие, а внуками бабушек здесь обременять не принято. Очень радует меня и то, что всегда и везде, какой бы серенькой мышкой не выглядела женщина, она обязательно украсит себя улыбкой и доброжелательностью. Попробуйте узнать дорогу у прохожего в Германии. Устанешь потом благодарить и отказываться от предложений прямо сейчас провести вас по маршруту, чтобы «совсем все стало ясно»! Удивительно приветливый и добродушный народ.

За окнами мелькают заснеженные улицы, на остановках в красной униформе стоят продавцы утренних газет, дорожные машины торопятся убрать проезжую часть от снега, чтобы в часы пик не занимать дорогу. Скоро наша остановка. Нажимаем кнопку, иначе автобус проедет мимо. Клаффенбах. Мы выходим.

Недолгая прогулка по старинному замку, покрытые снегом поля для гольфа пусты, у входа в музей старинных автомобилей и мотоциклов играет на аккордеоне музыкант из Праги, играет, чтобы вы думали? «Подмосковные вечера». Все смешалось. Русская зима, немецкий замок, звуки родной мелодии, которую наигрывает чешский аккордеонист. Европа.

Жаль, что мы приехали сюда зимой. Летом на площади замка, перед музеем, собираются усатые, пузатые и не очень, затянутые в кожу байкеры. Они оглаживают своих «коней» и натирают до блеска металл. А на детских площадках любители истории устраивают ролевые игры в костюмах времен битвы народов. Пиво льется рекой. Мы бы взяли мое любимое темное «Koestrizer», но сегодня уместнее глинтвейн, повторим? Тем более, что глинтвейн зимой можно купить везде, и везде можно найти маленькое уютное кафе, где его готовят по своему особому рецепту.

Белый замок, окруженный темной водой и занесенными снегом деревьями, просто великолепен, он так похож на огромный парусник с саксонскими флагами на борту. Поскрипывает на ветру калитка. Прощально звучит аккордеон.

Домой мы возвращаемся затемно, хотелось бы успеть на вечернее рандеву, надо подготовиться к завтрашней поездке, а после десяти автобусы будут ходить только два раза в час, немцы рано встают, но и спать ложатся рано. Итак, что у нас завтра? Суббота! И мы купим на вокзале билеты выходного дня и отправимся в Берлин! Кто с нами?