Какой была кондопожская Успенская церковь?

«Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Не раз этот принцип выручал меня по жизни. Вот и с Успенской церковью. Именно он меня с ней познакомил.

Нельзя сказать, что не бывал я в Кондопоге. Бывал. И не один раз. Но церковь расположена в противоположной части города от въездов в него с федеральной трассы «Кола». Что с южного, со стороны Петрозаводска, что с северного, со стороны Медвежьегорска. И достаточно далеко от делового и культурного центра города, в котором практически всё, что тебе нужно: и здание городской Администрации, и административный корпус АО «Кондопога» (Кондопожского ЦБК), и Ледовый Дворец, и знаменитый орган во Дворце Искусств…

Заскочил в центр, сделал все дела, что были запланированы на этот раз, и… На выезд! А Успенская церковь?.. Да ладно. Мало ли их, благодаря разъездному характеру своей работы, видел я и у нас, в Карелии, и в соседних — Ленинградской, Архангельской, Вологодской — областях? Одной больше, одной меньше… Не убудет! Тем более, не последний раз приезжаю в Кондопогу. Успеется. Вот так оно и тянулось. Два десятка лет с лишним.

А тут как-то друзья приехали. И на мой естественный вопрос, что бы они хотели в Карелии посмотреть, я вдруг услышал от них совершенно неожиданный ответ: «Кондопожскую Успенскую церковь!» Вот тебе и раз… Не Кижи там или Валаам. И даже не водопады на Тохмайоки, знаменитые на весь мир благодаря бессмертному фильму Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие». А… Успенскую церковь!

Но увидев моё изумленное лицо, друзья тут же объяснили свой выбор:

 — Да ты в любом поисковике набери «Карелия достопримечательности». И первое, что будет в том многоэтажном списке, который он тебе выдаст, — именно «кондопожская Успенская церковь». Ещё вопросы есть?

 — Нет, больше нет.

Сели, поехали.

Вот так я и познакомился с этой жемчужинкой северного деревянного зодчества, о которой один из признанных авторитетов в этой области, архитектор и реставратор, академик Александр Ополовников как-то сказал:

Нет ей равных среди деревянных шатровых церквей, хотя и нет коренных отличий от них. Удивительная и единственная в своем роде, эта церковь — лебединая песня народного зодчества, пропетая с такой глубокой силой, что после неё любой звук кажется и слабее, и немощнее.

«Лебединая песня» — это потому, что построена церковь в 1774 году, когда на смену деревянному, особенно в отношении культовых сооружений, уже приходило каменное. И не просто приходило, а приходило по-хозяйски и, судя по всему, надолго: теснило деревянное по всем фронтам, оттесняло его и в не такой уж далекой перспективе грозилось вытеснить. Окончательно и бесповоротно.

Наверное, строители церкви всё это понимали. Поэтому и постарались вложить в неё все свои знания и умения. Которые, вообще-то, строго говоря, были не только их собственные, а впитанные и перенятые ими от своих отцов и дедов. А теми, в свою очередь, от своих. И все эти знания учли строители Успенской церкви. Но не только учли, но и творчески переработали.

Нет у церкви, как и сказал академик, коренных отличий от того, что было построено до неё: снизу сруб четверика, на который, один за другим, поставлены два рубленых восьмерика. Но! Всмотритесь. Какие здесь четверик и восьмерики? Если у Рождественской церкви Гиморецкого погоста высокий восьмерик был поставлен на относительно низкий (чуть выше ограды погоста) четверик, то в случае с кондопожской церковью всё с точностью «до наоборот»: высокий четверик, на котором два относительно небольших восьмерика. Их пропорция — два к одному. Четверик в два раза выше обоих восьмериков.

Именно этим создается ощущение высотности сооружения, его устремленности вверх. И это действительно так.

• До недавнего времени Успенская церковь была самым высоким деревянным сооружением Карелии: её высота составляла, ни много ни мало, 42 (сорок два!) метра.

Но, несмотря на это, сооружение, по визуальным впечатлениям, было очень легким, стройным и даже, как это ни парадоксально, казалось миниатюрным. Последнее, скорее всего, в т. ч. и потому, что строители при её возведении применили принцип соразмерности. Те же самые пропорции, что и в отношении четверика и двух восьмериков (два к одному), были применены ими и по отношению к высоте четверика и его ширине — с одной стороны, и высоты шатра и сруба башни — с другой.

Все эти несколько раз повторяющиеся в здании церкви пропорции делали всё сооружение единым, целостным. А впечатление праздничности и нарядности создавали два изящных висячих крыльца, что шли вдоль боковых фасадов обширной трапезной, примыкающей с запада к основному четверику, и нарядный декор: резные столбики того же крыльца, ажурные карнизы, фронтонный пояс восьмериков.

Перед крыльцом я обычно останавливался. Здесь было удобно рассказывать об особенностях конструкции безгвоздевой кровли «по курицам и потокам»: всё наглядно и потому — понятно. А уже после этой небольшой паузы стоило подняться по крыльцу, чтобы попасть в довольно простую, но просторную трапезную, вдоль стен которой тянулись лавки, а невысокий потолок опирался на два резных столба.

Столбы в церкви были массивные, крепкие, в трех местах перетянутые резными жгутами-перехватами. Чуть выше второго из них от столбов к потолку отходили полукруглые фигурные кронштейны.

Был в церкви и иконостас. В стиле барокко. Но иконостасы есть и в других церквях. На то он и храм, чтобы в нем были иконы. А для того, чтобы установить сами иконы, без иконостаса… Никак не обойтись. Поэтому, на мой взгляд, в том, что в Успенской церкви был иконостас, нет ничего удивительного.

А вот такого неба, которое было в этой церкви, я больше не видел нигде. Оно в кондопожской церкви представляло собой композицию «Божественная литургия»: с образом Христа в центральном медальоне и херувимами с серафимами и архангелами в дьяконском облачении — как на рамке центрального кольца (непосредственно вокруг Христа), так и на шестнадцати деревянных сегментах, как бы движущиеся с запада на восток.

Расписное небо, на мой взгляд, главная утрата, связанная с пожаром. Хотя всезнающие справочники утверждают, что помимо того, что сгорело в Успенской церкви в Кондопоге, у нас остаются небеса ещё в 31 шатровом храме, но… Как-то слабо в это верится.

По многоглавым церквям, например, те же справочники утверждают, что небеса сохранились в шести из них. И среди этих шести… Покровская церковь (1708 г.) в селе Анхимово Вытегорского района Вологодской области, Преображенская церковь (1714 г.) в Кижах. Так в Анхимово церковь сгорела ещё в октябре 1963 года, а небо Преображенской церкви… Кто его видел после того, как по условиям сентябрьского перемирия 1944 г. финны по описи передали советской стороне иконы и небо, вывезенные с Кижей в период оккупации? Принять небо мы приняли, а вот куда оно делось после этого? Трудно сказать. Загадка примерно такая же, как и со знаменитой Янтарной комнатой. Только менее известная.

Хорошо, что у нас сохранились фотографии. И самой Успенской церкви, и ее неба. Будем надеяться, что со временем их удастся восстановить. Ну, а пока — вот так. Смотрим снимки, вспоминаем…