Тот, кто читал роман английского писателя Уэллса «Человек-невидимка», помнит, что, по мнению автора, такая возможность вполне осуществима. Главный герой романа утверждает: «Всякая прозрачная вещь становится невидимой, если ее поместить в среду с одинаковым с нею показателем преломления. Достаточно подумать самую малость, чтобы убедиться, что стекло можно сделать невидимым и в воздухе: надо устроить так, чтобы его показатель преломления равнялся показателю преломления воздуха, потому что тогда, переходя от стекла к воздуху, свет не будет ни отражаться, ни преломляться вовсе».
Вы можете возразить, что человек — совсем не стекло! На что герой романа вам ответит: «Бумага, например, состоит из прозрачных волоконец, она бела и непроницаема потому же, почему бел и непроницаем стеклянный порошок, преломляющий и отражающий свет каждой крупинкой. Намаслите белую бумагу, наполните маслом промежутки между волоконцами так, чтобы преломление и отражение света происходили только на поверхностях, — и бумага станет прозрачной, как стекло. И не только бумага, но и волокна полотна, волокна шерсти, волокна дерева, наши кости, мускулы, волосы, ногти и нервы! Словом, весь состав человека, кроме красного вещества в его крови и темного пигмента волос, — все состоит из прозрачной бесцветной ткани; вот так немногое делает нас видимыми друг другу!»
Что же, герой романа Уэллса изобрел способ делать прозрачными все ткани человеческого организма, и даже его красящие вещества, и применил свое открытие к собственному телу, став неуловимым и могущественным…
Спустя десять лет после того, как английский романист написал своего «Невидимку», немецкий анатом проф. В. Шпальтегольц осуществил его идею на практике, — правда, не для живых организмов, а для мертвых препаратов. Можно видеть теперь эти прозрачные препараты частей тела, даже целых животных, во многих музеях. Способ приготовления прозрачных препаратов, разработанных (в 1911 г.) проф. В. Шпальтегольцем, состоит вкратце в том, что после известной обработки — беления и промывания — препарат пропитывается метиловым эфиром салициловой кислоты (это бесцветная жидкость, обладающая сильным лучепреломлением). Приготовленный таким образом препарат крысы, рыбы, разных частей человеческого тела
При этом, разумеется, не стремятся достичь полной прозрачности препаратов, так как в этом случае они стали бы совершенно невидимыми, а потому и бесполезными для анатома. Но при желании можно было бы достичь и этого. Конечно, отсюда еще далеко до осуществления уэллсовой утопии о живом человеке, прозрачном настолько, что он совершенно невидим. Далеко, во-первых, потому, что надо найти способ пропитать просветляющей жидкостью ткани живого организма, не нарушая его отправлений. Во-вторых, препараты проф. В. Шпальтегольца только прозрачны, но не невидимы; ткани этих препаратов могут быть невидимы лишь до тех пор, пока они погружены в сосуд с жидкостью соответствующей преломляемости. Они будут невидимы в воздухе только тогда, когда показатель преломления будет равняться показателю преломления воздуха, а как этого достичь, никто еще не знает. Но, допустим, что удастся со временем добиться того и другого, а следовательно, осуществить мечту английского романиста. Однако есть одно «но»…
Вот маленькое обстоятельство, которое упустил остроумный автор «Невидимки». Это вопрос о том, может ли невидимый видеть. Если бы Уэллс задал себе этот вопрос прежде, чем написать роман, история человека-невидимки никогда не была бы написана… В самом деле, в этом пункте разрушается вся иллюзия могущества невидимого человека. Невидимый должен быть слеп! Отчего герой романа невидим? Оттого, что все части его тела — в том числе, и глаза — сделались прозрачными, и при том, показатель их преломления равен показателю преломления воздуха.
Вспомним, в чем состоит роль глаза: его хрусталик, стекловидная влага и другие части преломляют лучи света так, что на сетчатой оболочке получается изображение внешних предметов. Но если преломляемость глаза и воздуха одинакова, то тем самым устраняется единственная причина, вызывающая преломление: переходя из одной среды в другую равной преломляемости, лучи не меняют своего направления, а потому и не могут собираться в одну точку. Лучи будут проходить через глаза невидимого человека совершенно беспрепятственно, не преломляясь и не задерживаясь в них, ввиду отсутствия пигмента, следовательно, они не могут вызвать в его сознании никакого образа.
Итак, невидимый человек не может ничего видеть. Все его преимущества оказываются для него бесполезными. Так что в поисках «шапки-невидимки» нет смысла идти по пути, указываемому Уэллсом, так как даже при полном успехе, он не может привести к цели — безмерному могуществу невидимого человека. Ну, а нам ничего не остается, как продолжать мечтать и выдумывать новые чудеса, ведь, согласитесь, без них мир был бы не таким интересным!
Александра Сергиенко, У Уэллса сетчатка тоже не была прозрачной - где-то у него такое упоминается, ну насчет глазной оптики - согласен, прокололся.
Кстати - чтоб стать невидимым, не обязательно становиться прозрачными. Лучше сказать - незамеченным. Например, неподвижные предметы непривычной (не ожидаемой) формы человеком не замечаются. Еще мимикрия есть.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Военные тоже что-то такое изобретают...
0 Ответить
А чем же и как душа "видит", когда с телом расстается?
0 Ответить
Ну, уж точно не хрусталиком глаза!
))... душа чувствует
))
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Спасибо. Очень приятно вернутся в детство и снова мечтать.
0 Ответить
Как хорошо, что буквальное следование научным законам не лишило нас такого замечательного призведения Герберта Уэллса.
0 Ответить
"занимательная физика" - классная книжка, там много чего было интересного, когда-то давно читал с удовольствием
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Сама прочувствовала, как это - писать стихи, понимая законы физики
)) Иногда мешает. Но говоришь себе - это стихи, тут возможно все!....
Оценка статьи: 5
0 Ответить