Жизнь свою разнообразя, у людей в подвалах лазил. Там картошку воровал, огурцы с дубовых бочек на закуску собирал. В общем, жил он, не тужил — ел ботву, из лужи пил.
С детства крот мечту имел — он кокос поесть хотел. А сибирская тайга не включала в свою флору фрукт такой, наверняка. У него в семье легенды сочиняли про кокос. Дескать, кто-то скушал штучку, на полметра он подрос: ширь в глазах, в плечах огонь, трицепс, бицепс — только тронь!
Загорелся крот мечтой. Холил он ее, лелеял и носил всегда с собой. Каждый встречный организм подвергался им допросу, не видал ли где кокоса, и каков сей фрукт на вид, вкус, цвет, запах, габарит.
Но сибирские созданья от начала мирозданья про кокосы не слыхали и головками качали, пальцем у виска крутили, этим самым говорили, что единственный кокос у него в башке пророс, вытесняя все мозги «слепошарой» мелюзги.
Так идет за годом год: крот взрослеет, чуда ждет. И, как в сказке говорится, дуракам всегда везет. С речки Клюевки бобер вдруг кокос ему припёр.
Говорит, что с парохода куча пьяного народа всякой гадостью кидали и в бобра попасть мечтали. Но не знал тупой народ, что бобер давно их ждет. Он конкретно их дразнил, провоцировал на грубость, а трофеи все ловил. От отца он по наследству этот бизнес получил.
Ну, он вспомнил о кроте, о его большой мечте. И в подарок сей кокос он тотчас ему принес. Дескать, кушай, милый друг, угощай друзей, подруг. Крот свою разинул челюсть:
— Боже мой, какая прелесть. Угодил мне, друг сердечный. Я теперь должник твой вечный. Ты проси чего захочешь: будет все и даже больше.
— Эх, не знаешь ты бобров. Ну, покеда — будь здоров.
Крот дрожит перед кокосом: там положит, тут поносит. Издали к нему подходит, гладит, лижет, планы строит, простучал его слегка — очень твердые бока. Видно, в нем большая сила, раз скорлупка так крепка.
Попытался грызть его — не выходит ничего. Это что же за напасть — неужели прям с обложкой запихнуть придется в пасть? Может, встану рядышком, ну и сверху камешком? От натуги, чуть кряхтя, этот феномен природы, неразумное дитя, стукнув камнем сей кокос, на куски его разнес. Разлетелись далеко кожура и молоко.
Подобрав, что только можно, выгрыз все, хоть это сложно, и в нору к себе полез в ожидании чудес. Ждет, когда ж его фактура обрастет мускулатурой. Ждет минуты, дни, недели… Где же сила, в самом деле? Отлучился в туалет, там рулеткой все измерил — как и было, чуда нет.
Нет, не может это быть, ведь легенда говорит: кто отведает сей фрукт, тот немедля станет крут. Что ж такое, в самом деле — мы кокос давно уж съели. Бицепс, трицепс не растет — неужели, сказка врет?
Может, это не кокос бобр с реки ему принес? Обмануть решил, злодей, и порушить мою веру в торжество своих идей? Я ж, наивный, вот же грех, не кокос то, а орех.
Каждый, кто мечту лелеет, холит, верит, в сердце греет, тот ни в жизни не поверит, что лягушку целовать — толку нет, ей наплевать. И в принцессу превращения можно ждать до посинения.
Если так или примерно, как и здесь, у вас получится — что сказать вам в утешенье? На ошибках тоже учатся.
2007 © juriy
Александр Котов, подозреваю, что информации о заболеваниях, которыми страдали в Средневековье крайне мало еще и потому, что к медикам...