Ещё больше отличились американцы: для перевозки больных они использовали фургоны на электротяге, на которых обычно перевозили преступников из участка в тюрьму и из тюрьмы в суд. Даже смертельно раненому президенту МакКинли пришлось воспользоваться столь непрезентабельным экипажем.
Но положение с годами менялось, утратило актуальность утверждение «умирай, бедняга, коли заболел», появились нормальные чистые комфортабельные больницы вместо бараков для умирающих. И санитарные автомобили стали скоростными и плавными на ходу, чтобы не растрясти больных по дороге. Тем более что медицина выяснила, что, например, человека с переломом позвоночника нужно везти аккуратно. Медкареты стали делать на шасси дорогих лимузинов, таких как Мерседес, Роллс-Ройс и Кадиллак. Если для частного лица такая машина недёшева, то больница или отдел здравоохранения города могли пойти на такие расходы.
Санитары стали носить форму с медными пуговицами и фуражки с кантом. Это объяснялось тем, что в Германии, например, были милитаризованы все муниципальные службы — и пожарные, и почтальоны. А в Америке службы противопожарной охраны, медицинской помощи и полиции ещё задолго до войны объединились в одну структуру.
Да и у нас при Сталине служба любой государственной организации отличалась большим официозом, будь это сеть гастрономических магазинов, столовых, кафе-мороженых, общественных бань или парикмахерских. Это уже при позднем застое уборщицы завели моду носить какие угодно обноски и для мытья полов приносить из дома остатки собственного драпового пальто, а так у них завсегда были синие халаты по форме, казённые вёдра, швабры и аккуратно нарезанная рогожа для мытья полов и ящики для опилок.
Так как сотрудники различных городских служб стали проходить основательную подготовку и учиться пользоваться современной техникой, отношение к ним сильно изменилось. Любой такой человек стал считаться профессионалом, соответственно, и специальный транспорт на Западе часто именуют профессиональным.
Считается, что санитарные фургоны, которые мы иногда видим в старых фильмах, использовались на фронте. На самом же деле на фронте раненых возили на обычных полуторках, кузов которых был в лучшем случае накрыт брезентом. Правда, санитарный фургон на фронте тоже можно было встретить, но это была машина, мобилизованная с гражданской службы. Так же как на фронт забрали абсолютно все городские автобусы, и после войны несколько лет обходились полуторками, в кузове которых были поставлены скамейки.
К слову сказать, опыт трудоёмкого изготовления кузовов для автобусов не пропадал даром и использовался для всех отраслей народного хозяйства. Например, московские автобазы, где было налажено производство на шасси грузовиков элегантных автобусов, также при случае могли сделать красивый фургон с лакированными бортами, в котором мороженым курам было очень удобно ехать в гастроном на улице Горького, до революции принадлежавший купцу с небезызвестной фамилией.
Таким же манером могли соорудить и карету «скорой медицинской помощи», причём не только для людей, но и для заболевших животных, что тогда было актуально, так как такси и мусоровозы ещё зачастую использовали конскую тягу. Лошадь укладывали на носилки, накрывали одеялом и посредством лебёдки втаскивали в красивый обтекаемый кузов.
Такие роскошные машины работали прежде всего в крупных городах, хотя при пополнении автопарка машинами новейших систем более старые могли сплавить на периферию. К примеру, в 1927 году Моссовет закупил в Париже 400 чёрных таксомоторов системы Рено. Через 5 лет в СССР начался массовый выпуск советских Фордов — ГАЗ-А. Тут же ими укомплектовали все московские таксопарки, а Рено отправились в провинцию, где и служили на износ, пока не рассыпались.
Когда же на смену ГАЗ-А пришла М1, то устаревшую модель сняли с эксплуатации во всех организациях, и даже частным владельцам, благо их было не много, посоветовали на старых рыдванах на улицы не соваться. Это привело опять же к появлению большого количества ГАЗ-А в небольших городках и колхозах.
Надо сказать, что до войны в советских учреждениях было немало солидных и элегантных Паккардов, Бьюиков и Хадсонов. После войны какое-то их количество оставалось на балансе, среди них были даже машины, уцелевшие на фронте. Но советский автопром отрапортовал о запуске новейшего автомобиля М20 Победа, и иномарки начали чуть ли не насильственно изымать из учреждений, не обращая внимания на состояние прессовать на свалках, а взамен за казённый счёт выдавать гаражам Победы.
Немало было машин, пришедших с фронта как трофеи, переданных в годы войны союзниками, ездить на них было поинтереснее, чем на Победах, но советским чиновникам это не рекомендовалось. Отдушину они находили, приказывая подать к подъезду ЗиМ — собирательный образ Кадиллака, Бьюика и Хадсона Коммодор.
Значительная доля ЗиМов оказалась на службе народного здравоохранения. У многих детей в сознании запечатлелась бытовая сценка загрузки больного на носилках в машину через крышку багажника. Между прочим, таким образом были устроены и медицинские Победы, но при значительно меньшей длине из них приходилось убирать правое переднее сиденье, и то носилки вставали лишь наискосок.
Простой советский гражданин, если ему случалось заболеть, мог проехаться и на ЗиСе. Санитарный ЗиС имел широкий удобный люк сзади, поэтому в него можно было положить беременную женщину, что экипажам санитарных ЗиМов запрещалось служебной инструкцией.
На базе ЗиСов иногда делали и катафалки. Но служили они не в похоронных процессиях, а для доставки покойных из больничных моргов к родственникам. А там уж делай что хочешь, хоть на салазках тащи гроб на кладбище. Или в трамвае, если кондуктор добрый попадётся.
Сейчас Гегель считается одним из величайших умов человечества. А что его не понимают - так гениев всегда не понимают. А выходит, при...