Кого из потомков шотландского короля Пушкин назвал российским Фаустом? Часть 2

Покинув двор, он предпочел вести затворнический образ жизни. В апреле 1727 г. приобрел земли под Москвой и, обосновавшись там, с головой окунулся в научные исследования, лишь изредка наезжая в Сухареву башню…

С этой башней было связано так много, что нам придется совершить небольшой экскурс назад, в те времена, когда Петр I был еще жив. Она и выстроена была по его личному указу, но называлась тогда Сретенской по Земляному городу (вопреки распространенному мнению о том, что Сухаревой башню нарек сам император в честь полковника Л. Сухарева, поддержавшего когда-то юного царевича во время стрелецкого бунта, а затем несшего службу именно здесь).

Башня, представлявшая собой одно из уникальных творений московской архитектуры XXVII в., состояла из трех ярусов: первый был проезжим, во втором находилась «математическая и навигацкая школа» (переведенная затем в Петербург), а третий целиком был отдан Брюсу: здесь располагались его кабинет, лаборатория, обсерватория. И здесь же проходили заседания Нептунова общества, секретного государственного совета, в который входили самые приближенные персоны Петра I: Брюс, Меншиков, Лефорт и др.

Народная молва приписывала владельцу этих помещений причастность к колдовству и чернокнижию и относилась к нему далеко не всегда так благожелательно, как в словах из романа Лажечникова «Колдун на Сухаревой башне»:

«Что делает наш астролог, магик, алхимик или, просто, колдун, как называет его народ? Окончит ли он свой календарь с пророчеством на сто лет? …Мерзнет ли по-прежнему на Сухаревой башне, гоняясь за звездами? Жарится ли в своей кузнице, стряпая золото и снадобье вечной жизни? При свидании доброму, ученому чудаку мой низкий поклон. Я много люблю и уважаю его: он знает меня лучше других — не он ли пророчил мне высокую будущность?»

Если и раньше шептались о том, что в стенах этой башни строились летальные аппараты, была изготовлена говорящая кукла, умеющая к тому же и ходить, то после отставки общественное мнение усилило отношение к Брюсу как к чародею, который лечит заговорами, производит в своей лаборатории эликсир молодости, знает секрет живой и мертвой воды, владеет тайной судеб.

Последнее десятилетие своей жизни Яков Вилимович Брюс провел в своем подмосковном имении Глинки, что на стрелке, образуемой при впадении реки Воры в Клязьму. Здесь он создал великолепный усадебный ансамбль с дворцом, парком, прудами, беседками… и, конечно же, кабинетами, лабораторией, обсерваторией, книгохранилищем. А еще там было множество подземелий, в которых будто бы до сих пор хранятся магические книги Брюса, а также несметные сокровища, полученные им в результате превращения свинца в золото.

Слава о барине-колдуне была столько громкой, что на всякий случай граф Брюс содержал охрану численностью порядка 30 солдат. По одной из легенд, его навещал призрак Петра I (сохранилися флигель, который называется «домик Петра»), по другой — хозяин имения летал на железном драконе (а ведь и к числу занятий в Сретенской башне относили изобретение летательных аппаратов). По третьей — будто по мановению его руки из беседки начинали литься звуки арфы. По следующей — что была у него служанка… состоящая вся из цветов: подносила, убирала (говорящая кукла?!). А самым невероятным, но стойко сохранившимся преданием является история с катанием на коньках по замерзшему пруду среди знойного лета да еще в обществе многочисленных гостей (в 1929 г. один из советских исследователей пытался доказать техническую возможность подобного чуда).

Известно, что жизнь Я. Брюса оборвалась 30 апреля (по новому стилю) 1735 г. История его кончины и погребения тоже овеяна легендами. Самая фантастическая гласит, что он обещал вернуться (подробности лучше и не описывать), другая — что улетел на воздушном корабле (детали тоже жутковатые). Более реалистичная версия предполагает захоронение графа в фамильном склепе несохранившейся усадебной церкви, а самая достоверная заключается в том, что похоронен «русский Фауст» в московской Немецкой слободе, в кирхе Святого Михаила. Перед ее сносом в 1929 г. захоронения вскрывались, среди них были обнаружены останки в хорошо сохранившихся кафтане и камзоле, с нашивкой (или звездой) к ордену Андрея Первозванного. Одежду отправили в Исторический музей, а череп — в мастерскую скульптора-антрополога Герасимова. И там он был затерян.

Зато сохранились драгоценные собрания Якова Брюса. Не имея прямых наследников (две его дочери умерли в раннем детстве, а жена — в 1728 г.), он завещал «на пользу общественную Академии наук» свой «кабинет куриозных вещей» (из предметов старины и редкостей), а также библиотеку, о ценности которой можно судить хотя бы по тому факту, что в свое время именно Я. Брюс подарил коллеге Татищеву, бывшему у него в подчинении, список «Повести временных лет». Библиотека насчитывала 1500 томов, состояла преимущественно из научных изданий (по 20 дисциплинам) на 14 языках. Перевозилось это богатство в Санкт-Петербург на 30 подводах, а оценено было одно только книжное собрание в 975 руб. 81 коп., т. е. очень дорого по тем временам. К сожалению, в дальнейшем оно не сохранилось полностью, т.к. было распределено по нескольким библиотекам.

Много тайн хранит история. Вот и Сухаревой башни нет, в которой якобы замурованы Брюсом протоколы Нептунова общества и личное золото Петра I — не проверить уже. И даже могилы нет… А память о таинственной личности потомка шотландского короля все жива…