Самая длинная телеграмма в мире: кто её получил?

В кабине самолета «Дух Сент-Луиса» находился Чарльз Линдберг, летчик американской почтовой службы. Коммерсанты американского города Сент-Луиса снабдили двадцатипятилетнего пилота деньгами, на которые он купил старый военный самолет и подготовился к перелету. «Дух Сент-Луиса не оставит меня!» — последние слова, обращенные к репортерам, столпившимся на взлетной полосе, прозвучали почти задорно. От всего облика широко улыбающегося американца пахнуло ветром больших скоростей, романтикой приключений и еще чем-то, что не объяснить словами.

Итак, «Дух Сент-Луиса» разбежался, плавно отделился от подсохшего грунта, на высоте около пяти метров пролетел над идущим трактором, над телефонным кабелем уже достиг высоты выше шести метров. Пилот взял немного вправо, чтобы обойти высокие деревья, пролетев двести метров, понял, что можно набирать высоту. Машина уходила в небо на необходимой для этого скорости. Линдберг не ошибся: самолет поднялся с твердого грунта с двумястами килограммами груза. Летчик выбрал направление по компасу и вскоре достиг пролива Лонг-Айленд.

Цифры для него давно стали тем же, что нотные знаки для композитора. Чарльз следил за показаниями приборов, время на момент старта: 07:08. Он не думал о том, что 20 мая 1927 года станет исторической датой. Пилот следит за временем совсем по-другому, он привык считать доли секунды. Между Новой Шотландией и Ньюфаундлендом проплывали льдины, у берегов показались свинцовые воды и корабли. Чарльз научился читать землю. Это своеобразная книга для летчика. Ведь ему нужно держать в памяти не только цифры, но и маршрут, ориентиры. Линдберг научился запоминать все, что он видит сверху. Он обладал острым глазомером и фотографической памятью.

Чарльз закончил школу ВВС и знал, что такое слепой полет. Не всегда небо бывает синим, пилоту часто приходится летать в облаках, не видя ни земли, ни солнца. Он помнил инструкции, что в слепом полете нельзя верить своим ощущениям. Только приборы говорят правду. Летчику не пристало думать о красотах, простирающихся под крылом самолета. Несмотря на молодость, Чарльз уже давно понял, что плоскостной взгляд намного достовернее, чем объемный. Вид сверху позволяет с соколиной точностью запечатлеть в памяти ориентировку.

Линдберг взял курс на Сент-Джонс, который находится южнее маршрута Нью-Йорк-Париж. В 8.15 легкий туман закрыл море. Лишь вершины айсбергов просматривались сквозь него. Постепенно туман поднимался все выше и выше, через два часа он почти исчез. Самолет находился на высоте трех тысяч метров. Вокруг темно, луны не видно. Над головой летчика неслись штормовые тучи, когда он пробивался сквозь них, шел мокрый снег, прилипавший к крылу.

Через два часа появился спаситель месяц. Около десяти по нью-йоркскому времени появились первые признаки наступившего дня, температура повысилась, снег больше не шел из туч. Облака рассеялись, хотя над головой пилота по-прежнему стояла огромная туча. Когда солнце засветило с полной силой, оно осветило рваные облака. Пилот увидел воду, он стал снижаться, достигнув высоты тридцати метров над уровнем моря. Сильный юго-западный ветер поднимал белые гребни волн.

Первым вестником Европы оказалось маленькое рыбацкое судно. Через несколько километров показались и другие суда. На первом суденышке Линдберг не заметил людей, но на следующем увидел, как кто-то выглядывал из окна каюты. Раньше Чарльзу удавалось побеседовать с теми, кто находился внизу. Если приглушить мотор и спуститься как можно ниже, то можно услышать ответ на вопрос. Заметив чье-то любопытное лицо в окошке каюты, Линдберг хотел побеседовать с человеком, хотелось уточнить маршрут. Но увы, скорее всего, рыбак не говорит по-английски. Все-таки Линдберг спустился и крикнул: «Приятель, Ирландию не видал?» Не получил ответа и взмыл в небо.

Наверное, не прошло и часа, как показалась изрезанная линия какого-то берега. С высоты шестидесяти метров пилот рассмотрел, что берег тянулся с севера на юг, поворачивая на восток. Летчик был уверен, что перед ним юго-западные очертания Ирландии, но все же взял курс немного восточнее и ближе к берегу. Вскоре он различил Кейп Валенсия, а потом и бухту Дингл Бэй, значит, на верном пути!

После Шербурга солнце зашло, и пилот стал различать огни, по-видимому, Париж уже близко. Около десяти вечера по-местному времени Линдберг наконец увидел отражение парижских огней. Он облетел Эйфелеву башню на высоте около тысячи метров. Прояснились огни Ле Бурже, аэродрома, где пилот должен был приземлиться. После недолгого кружения он обнаружил ангары и дороги, заполненные автомобилями. Последний круг над полем, и, наконец, удачное приземление!

В Ле Бурже толпа чуть не разорвала его самолет. Один французский летчик спас молодого шведа, надев его шлем на американского репортера, которого тут же принялись качать на руках. Чарльз Линдберг стоял в стороне, покачиваясь после долгого пребывания в воздухе и еще не осознавая своего успеха. Мир восторженно отнесся к смелому поступку Чарльза.

Газеты пестрели заголовками: «В одиночку через океан», «Один в самолете», «Тридцать три с половиной часа непрерывного полета». Президент Америки направил крейсер, чтобы забрать Линдберга с его самолетом домой. В Америке пилота объявили национальным героем. У американцев бытует обычай рвать на мелкие куски старые телефонные справочники, блокноты, письма, отчеты и другие бумаги, включая книги, и выбрасывать весь этот мусор из окна в знак уважения. Получался импровизированный бумажный ливень или лавина.

Триумф Линдберга обошелся Нью-Йорку в 1 800 тонн бумаги. В 1918 году, когда праздновали перемирие, вес выброшенной бумаги составил всего лишь 155 тонн! За автомобилем, везущим Линдберга, ехал грузовик, в котором находилось 55 000 поздравительных телеграмм. Одну телеграмму, прибывшую из Миннеаполиса, подписало 17 500 человек. Длина телеграммы составила 170 метров, ее несли несколько человек. Именем Линдберга были названы школы, улицы, площади и рестораны. Ему предложили 700 000 долларов за съемку в кинофильме. Линдбергу пришлось прекратить сдавать свои рубашки в прачечную — их разбирали фетишисты.

Трудно объяснить такую популярность: ведь Линдберг не был пионером. Уже с 1919 года через океан летали летчики из разных стран. Правда, Линдберг совершил перелет в полном одиночестве. То, что Чарльз понадеялся только на собственные силы и победил, стало примером для многих.

Важно, что элегантный по исполнению поступок был совершен в то время, когда мир ждал своего героя. После хаоса Первой мировой и гражданских войн оказался востребованным новый Икар, сумевший доказать всему миру, что продуманная мечта может стать действительностью.