Кто создал российский фарфор? Часть 2

Однако задачей императрицы было не столько начать изготовление фарфора под руководством иноземного спеца, сколько перенять его тайны. С этой целью Елизавета «по высочайшему своему капризу» поручила надзор за будущей «мануфактурой» барону Черкасову, управляющему ее личной канцелярией. Тот же, «для присмотра дела порцелина», приставил к Гунгеру молодого бергмейстера Виноградова. Дмитрий рьяно взялся за дело, желая досконально изучить все тонкости ремесла, он не отходил от Гунгера ни на шаг.

Но чем больше он присматривался к действиям Гунгера, тем сильнее убеждался в его невежестве. Дело в том, что тот был обыкновенным алхимиком-шарлатаном, или, как их тогда называли «арканистом». Таких тогда было множество в Европе. Единственной его задачей было выбить побольше денег у императрицы. Барон же Черкасов более всего хотел угодить всемогущей государыне. Единственным, кто действительно хотел создать фарфор, был Виноградов.

Впоследствии Виноградов писал о Гунгере: «Сколько таких побродяг находится в свете, которые из ничего золото хотят делать, другие из всех камней и земель чистый порцелин составить обещаются, а сами ни основания, ни истинного искусства весьма не знают и тем, кто их обманам поддается, целые горы к порцелину годной материи и полные магазины чистого фарфора обещают. Но, невидимому, те магазины с фарфором только на воздухе строят и только дым и чад за порцелин продают и чрез то других обманством своим в великие протори и убытки вводят».

Разность интересов Гунгера и Виноградова привели к откровенной вражде между ними. Гунгер понимал, что Дмитрий — единственный человек, который может его разоблачить. А посему откровенно мешал ему заниматься собственными исследованиями, и даже неоднократно пытался очернить Виноградова в глазах Черкасова. Тот же, вместо того, чтобы разобраться в сути вопроса, все больше угрожал репрессиями.

Убедившись, что от Гунгера положительных результатов ждать нечего, Виноградов, попытался сам получить фарфор, и уже в 1747 году смог изготовить несколько удачных образцов. Надо было спешить — в России то тут, то там предпринимались самостоятельные попытки разгадать секрет древнего ремесла.

Например, в 1724 году русский купец Афанасий Гребенщиков основал фаянсовую фабрику, и пытался изготовить на ней фарфор. В 1747 году это ему почти удалось. Но полученные образцы были далеки от идеала, и эти разработки не получили дальнейшего развития, несмотря на то, что Гребенщиков был, по-видимому, на верном пути.

Наконец, все же, стало ясно, что Гунгер — пустышка, и в 1748 году его уволили. Руководить Порцелиновой мануфактурой поручили Дмитрию. Хотя, нет, теперь уже Дмитрию Ивановичу. Пользуясь обретенной свободой, он организовал систематическую научно-техническую работу.

Виноградов разрабатывал рецептуры фарфоровых масс, глазурей и красок по фарфору, искал сырье, налаживал его добычу, очистку и доставку, проектировал обжиговые печи и вел испытания различных сортов топлива, исследовал режимы обжига. Это был «прилежный труд», как он сам называл его.

Одновременно Дмитрий Иванович готовил себе сотрудников, помощников и преемников. В отличие от иноземных специалистов он ничего не скрывал от тех, кто помогал творить ему русский фарфор. Результаты более чем тысячи опытов Виноградов систематически записывал в журнал.

Да, помощников было много, но все же «первой скрипкой» был он, Дмитрий Виноградов. Он сам как-то написал об этом: «Одним словом, не было такого человека, который бы мне что лучшее показать или присоветовать мог». Так и получилось, что русская технология фарфора была создана самостоятельно, без привлечения западных специалистов, и не вслепую, а в результате строгой научной работы.

В 1752 г. заканчивается чисто исследовательский этап работ Виноградова. Мануфактура заработала, и в 1753 производство фарфора было поставлено на поток. Первые изделия в силу технического несовершенства производства были мелкими — всякая фарфоровая всячина от пуговиц, набалдашников для тростей и эфесов шпаг до пудрениц и табакерок.

Потом пошли вещи покрупнее. Первый императорский сервиз изготовили «по рецепту» Виноградова в 1756 году. В него входили столовые тарелки и вазы, супницы «с прелестницами» и прелестница с «прелестями», кавалеры с орденами и чашки в комплекте под названием «Каприз императрицы». Появились заказы от частных лиц. Процесс пошел.

Однако самоотверженный труд стоил Виноградову жизни. Постоянное непосильное напряжение, которое он пытался ослабить принятием горячительных напитков, привели к хроническому алкоголизму со всеми вытекающими последствиями. Как творец он исчерпал себя. Вот что Дмитрий писал барону Черкасову: «За что я не примусь, то почти все у меня из рук валится, и в мыслях моих все странное вселяется: то какого-то рассуждения там ожидать, где только беспокойство жилище свое имеет…»

И чем же благодарное отечество помогло Виноградову? Больной, доведенный до галлюцинаций, он… был прикован цепью к печи «на время обжигу… чтобы и спал там». «Просидев» три дня на цепи, 25 августа 1758 года Виноградов умер. Ему было 38 лет.