Леонард Коэн. Какой его тайный аккорд?

Леонард Коэн родился 21 сентября 1934 года в англоговорящей части франкоговорящего города Монреаль канадской провинции Квебек в еврейской семье, соответственно, польского (отец) и литовского (мать) происхождения.

Коэн рано остался без отца, которого очень любил. Он учился в школе, освоил гитару, начал писать стихи и сразу же печататься. Так он стал «новым голосом канадской поэзии», при этом «новый голос» уже долго жил в полузатворничестве в купленном доме на замечательном греческом острове Гидра.

Правда, вскоре выяснилось, что поэзия не приносит достаточно денег. Коэн переезжает в США и начинает карьеру композитора и певца. С тех пор он сочинил и исполнил сотни своих песен. Подхватывали эти песни и другие исполнители, в том числе самые известные, и песни Леонарда Коэна разошлись сначала по Америке, а затем и по всему миру.

Надо сказать, что Коэн не переставал писать книги. И среди многих десятков его премий — самых высших наград — есть не только музыкальные (Грэмми и так далее), но и литературные. Он оценен не только на родине в Канаде (Высший Орден Канады, Зал Славы — сразу в двух местах) или в США, но и получил престижную испанскую премию Принцессы Астурийской (тогда называлась премией Принца Астурийского) именно за вклад в литературу (кстати, эту премию получали в разных номинациях и некоторые наши соотечественники, а также Википедия в целом).

Мне часто кажется, что самые интересные поколения остались там, в 20-м веке. Это люди, сохранившие память о страшной войне и одновременно чувствующие общий небольшой гуманистический поворот.

В России была так называемая «оттепель», в Европе и Америке — ощущение свободы и мира, особенно после Вьетнамской войны, тут же движение хиппи, «сексуальное раскрепощение», «поиски смыслов» в восточной философии и практиках. Тогда казалось, что все это — гарантия свободы личного счастья и общественного блага. При всей обманчивости и неоднородности всех явлений чувствуется, что было какое-то особое мироощущение и новые надежды, которые, как и подобает всем уважающим себя надеждам, не сбылись…

И Леонард Коэн тоже не избежал неких духовных поисков. Так, в 1994 году он ушел в новое, казалось бы, окончательное затворничество, уже в буддийский монастырь рядом с Лос-Анджелесом. Он взял себе новое имя, которое переводилось как «Тишина». Там он пробыл 5 лет и даже был рукоположен в буддийские монахи-священники.

Сейчас он снова «в миру», пишет новые песни, ездит в мировые турне, издает свои книги.

Честно говоря, книг Коэна я не читала (или пока не читала). А вот песни по большей части прослушала. Можно сейчас вспомнить хотя бы пару его песен, чтобы понять, что настоящий, подлинный «поп», рок, фолк или госпел — это не только «я его любил (а)», но прежде всего, это глубина, это то, что не самым удачным образом называется «гражданской тематикой», это и социальное, и религиозное. И даже кажущая «чистая лирика» — она все равно через призму социального и человеческого.

Самая характерная в этом плане песня — «Dance Me to the End of Love» — «Танцуй со мной до конца любви».

Слова — вроде все о любви, об этапах чувства и жизни, так часто и показывают в клипах. Однако же, как сам Коэн не раз подчеркивал, сама идея песни пришла из трагедий Второй мировой, в частности, из рассказов о концлагерях. Об этом он говорит во всех своих интервью.

И это — самая что ни на есть История. Эстетика германского национал-социализма подразумевала и любовь к музыке. В самом жутком выражении это проявилось в том, что во многих концлагерях были свои оркестры из заключенных. Огромное количество музыкантов еврейского происхождения (чешские, австрийские, польские) прошло через лагеря. Они погибали, но сначала они играли. Обычно их отправляли в Терезин, потом уже в Освенцим.

Юзеф (Джозеф) Коффлер (неизвестно где и когда расстрелян в 41 году), погибшие в Освенциме — Эрвин Шульгоф, Виктор Ульман, Павел Хаас, последний не только играл в лагере в оркестре, но и сочинял там музыку (и тоже погиб).

Это и польско-еврейско-французский композитор и писатель Симон (Шимон) Лакс, он тоже играл в оркестре в Освенциме и даже выжил (но это фактически единичный случай).

Безусловно, именно эту трагическую страницу истории имеет в виду Коэн, когда говорит об истоках своей знаменитой лирической песни, которая вроде бы «просто про любовь».

И в целом, военная тема не раз встречается в песнях Коэна. Взять хотя бы песню «Партизан» на основе музыки Анны Смирновой-Марли, знаменитой русской француженки. Только слова уже не Мориса Дрюона (того самого), а американского певца.

Не менее знаменита его «Hallelujah». Эти слова — «Аллилуйя!» — сопровождают человечество (или значительную его часть) тысячи лет. Не прошли мимо и многие гениальные композиторы — вспомним хотя бы знаменитую генделевскую «Аллилуйя».

Похоже, что песня Коэна заняла свое почетное место в этом ряду, став неким светским гимном. Она исполняется и на свадьбах, и на похоронах, и на концертных площадках. А ведь тоже вроде «просто про любовь». Числят песню и в ряду самых знаменитых, «из 500 величайших» — но это все коммерческие вещи, важно то, что это действительно хорошая песня. Не случайно, что звучит она во множестве фильмов.

У американо-австралийской писательницы, лауреата Пулитцеровской премии Джеральдин Брукс в прошлом году вышла книга под названием «The Secret Chord» (условно — «Тайный аккорд», книга еще не переведена). Само название — прямая отсылка к словам из песни Коэна.

Это не удивительно — и книга о царе Давиде, и песня начинается с того, как царь Давид сочиняет свою «Аллилуйя!». И там, у Давида, есть свой секретный аккорд, и он даже описывается (гитаристы поймут: IV, V, а потом неожиданно впадение в «соседний минор», то есть C, F, G, A minor). И музыка (то есть гармоническое сопровождение) тут же следует этим чередованиям аккордов. Это вообще-то здорово сделано не потому, что уж очень оригинально, а потому, что слова тут же прямо описывают происходящее в музыке. Или наоборот.

Но все же, мне кажется, дело здесь вовсе не в каком-то секретном, тайном аккорде. Весь секрет Леонарда Коэна — это талант и искренность. Когда и «секретные аккорды» не важны, а важно нечто Настоящее, в какие бы слова и аккорды оно ни было облачено.

Что еще почитать по теме?

Анна Смирнова-Марли и её гитара: как песня на русском языке стала вторым официальным гимном Франции?
Феликс Зандман. Бог держал над ним руки? Часть 1
Киномузыка: какая она? Мишель Легран и его «Шербурские зонтики»