Генерал Михаил Скобелев: почему известная личность вдруг стала неизвестной?

— А называлось это место раньше даже и не Рыбинском, а всего-то навсего Рыбинской слободой, — с этих слов экскурсовод начала свою обзорную экскурсию. — И снабжала эта слобода рыбой не только все окрестные поселения, но даже столицу. Весь царский двор обеспечивала щукой, жерехом, сомами, линями и… Короче, чего только из Рыбинской слободы в Москву не поставлялось! И настолько было это место богатым на рыбные уловы, что местное население обязали даже рыбный налог платить. Нигде в России-матушке такого не было, а в Рыбной слободе было.

Это всё было очень интересно, но температура +35 в тени очень быстро (а главное — весьма доходчиво!) объяснила нам, что на экскурсии в такую жару делать нечего. Согласившись с разумными доводами припекающего изо всех сил солнца и жары, которая не собиралась отступать, мы потихоньку отстали от экскурсантов и пошли обратно к Волге.

Я всё ещё продолжала сожалеть о несостоявшейся экскурсии, но в этот момент меня привлек небольшой храм, стоящий прямо на набережной. Поначалу мне показалось, что это даже не храм, а часовня. Но когда мы подошли поближе, оказалось, что нет — это всё-таки была небольшая церковь.

Открыв с трудом тяжелые кованые двери, я пробралась внутрь и… сразу попала в райский уголок. Жара, только что обжигавшая нас со всех сторон, исчезла. В церкви было очень прохладно.

— Кондиционеров у нас нет, — послышался откуда-то приветливый голос, — так что не ищите.

— Но… — запнулась я о внезапно прозвучавшую фразу, — почему Вы решили, что я ищу кондиционер?

— Так все туристы, как только к нам попадают, первым делом задают этот вопрос, — и тут я, наконец, увидела приземистую женщину в платочке, которая разговаривала со мной.

— Матушка Александра, — представилась она. — Вы если что не знаете — спрашивайте. Я на все Ваши вопросы отвечу. А насчёт кондиционера, — и тут на лице матушки появилась немного виноватая улыбка, — Вы уж не серчайте. Сюда ведь не успеют зайти, как тут же удивляться начинают: «Надо же, как у Вас хорошо! Наверное, целых два кондиционера висит!»

— А у нас и нет ни одного, — мягко и нараспев продолжала она. — Строить раньше умели так, что никакая жара была не страшна. Потому что стены толстые, да ещё, говорят, строители, секрет особый знали, — её приятный тихий голос продолжал журчать надо мной, как прохладный ручей.

— Да-да… — рассеянно согласилась я и стала рассматривать иконы, свечи, книги и всё то, что обычно продают в церквях и церковных лавках.

— А это кто такой? — указала я на незнакомый образ, который, в отличие от других, был облачен в военную форму.

Моё искреннее удивление вызвало улыбку на лице матушки Александры.

— Так ведь это же Федор Ушаков, известный в России адмирал, — с любовью глядя на икону, произнесла она. — Ушаков своими подвигами доказал любовь к Родине и Богу. За это его и канонизировали, потому что он был причислен к лику святых. А молятся ему тогда, когда хотят помянуть павших в боях отцов и дедов, а также за сыновей, которые служат в армии, чтобы они вернулись целыми и невредимыми. Очень благочестивый и милосердный был человек. В своё время в здешних местах не было дома, где в красном углу не было бы этого образа, — закончила матушка Александра.

Маленькую иконку с образом Фёдора Ушакова я до теплохода так и несла на ладони. Медленно шла по берегу Волги и вдруг вспомнила, как когда-то давным-давно, было мне тогда лет десять, рассказывала мне моя прабабушка о том, что вместе с иконами стоял у неё портрет другого военного — генерала Скобелева. И точно так же, как сегодня матушка Александра, моя прабабушка говорила:

— А знаешь, деточка, святой был человек, этот генерал. Редкой смелости был человек… А какой справедливый! Когда батюшка увидел, что его портрет около икон находится, даже ругать меня не стал. Перекрестился на угол, как ни в чём ни бывало, и слова не сказал.

Имя генерала Скобелева было на устах всей России. Храбрый, самоотверженный и любивший свою Родину, как истинный сын любит свою мать, он был достоин, чтобы о нём постоянно говорили при жизни. Ещё бы! Скобелева сравнивали с Суворовым, его именем называли не только улицы, но и целые города. О его храбрости и подвигах слагали легенды.

Позже я узнала, что одержав победу в Русско-турецкой войне 1877−1878 гг. и освободив Болгарию от османского ига, Скобелев был настолько почитаем, что его портрет действительно можно было увидеть чуть ли не в каждой избе. Так что выходило, что прабабушка моя была права, когда говорила о том, что «это был человек необычайной храбрости». Если бы он таковым не был, вряд ли бы его портреты стали держать в своих домах самые простые люди.

Ни один русский военачальник не удостаивался при жизни такой любви и популярности у народа. В XIX веке в любой кондитерской лавке можно было купить конфеты, шоколад и пряники с изображением Скобелева. В то же самое время выпускалась и достаточно известная «Скобелевская водка». На ученических тетрадях можно было увидеть портрет генерала.

Когда в 1912 году в Москве был торжественно открыт памятник генералу Скобелеву, это стало событием в жизни москвичей. Памятник представлял собой генерала, мчащегося вперёд на коне. Справа и слева от него были изображены солдаты, ведущие бой. Получалась полная картина того, что Скобелев лично вёл в бой части русской армии.

Но произошедшая в 1917 году революция перевернула историю с ног на голову. Памятник Скобелеву (около здания Моссовета) был снесён, а на его месте возник другой: памятник основателю Москвы Юрию Долгорукому. Сейчас разве только историкам известен тот факт, что эта площадь перед красно-белым зданием Моссовета когда-то тоже называлась Скобелевской.

Указание о сносе памятника боевому генералу отдал лично Ленин, который считал, что в столице «не место памятникам царям и их слугам». А потом начались и более страшные вещи: имя Скобелева просто стёрли из истории России, будто его никогда и не было. И даже во время Великой Отечественной войны имя этого великого человека произносилось только как имя врага дружественных России народов Востока.

Только в середине 50-х годов прошлого столетия, уже после смерти Сталина, на экраны вышел фильм «Герои Шипки», кадры которого рассказывали о том, как от османского ига была освобождена Болгария. Главной темой фильма был, безусловно, тот факт, что без вмешательства России Болгария ещё долго оставалась бы в рабах у Османской империи.

Но даже в фильме практически ничего не говорилось про генерала Скобелева. Разве только то, что его связывала сердечная дружба с императором Александром II. Поэтому даже в наше время о Скобелеве знают крайне мало. В учебниках истории информации о нём практически нет.

…В 1843 году в Санкт-Петербурге появился на свет будущий великий полководец, наречённый при крещении Михаилом. Отец мальчика тоже был генералом, участвовал в крымской, венгерской, турецкой кампаниях. Образование Михаил получил в Париже. При выпуске из школы молодой человек свободно говорил на восьми языках, по-французски же изъяснялся так, словно это был его родной язык. При этом он обладал прекрасными знаниями в области русской и зарубежной литературы и истории.

Вернувшись в Россию, Михаил Скобелев поступает в университет на факультет математики. Но беспорядки, устроенные студентами, привели к тому, что университет закрыли на неопределённый срок. И тогда молодой человек решает посвятить свою жизнь военному делу.

В 1868 году Михаил заканчивает Николаевское военное училище. В армии он сразу стал заметен не только как человек необычайной храбрости, но и как один из самых образованных людей. В походах он иногда спал всего по четыре часа, постоянно имея при себе книги по военному делу.

«Читайте, как можно больше по воинскому искусству!» — призывал он офицеров. Однако немногие слушали своего военачальника, предпочитая чтению книг игру в карты, вино и заигрывания с дамами.

Скобелев был далёк от всего этого. Он крайне редко принимал участие в светских раутах, что нередко служило поводом недовольства и насмешек со стороны офицеров.

Своё первое «боевое крещение» Михаил Скобелев получил в апреле 1873 года во время похода на Хиву. Этот город наряду с Бухарой и Кокандом был одним из центров работорговли, и очень часто среди рабов оказывались люди из России. Ещё во времена правления Екатерины II в России ежегодно выделялись крупные суммы денег на выкуп из рабства российских подданных, поскольку среди рабов они ценились дороже остальных ввиду своей выносливости и смекалистости.

К тому времени, когда армия под командованием Скобелева подошла к Хиве, он сам получил пять ранений саблями и пиками. Но, несмотря на слабость, вызванную этими ранениями, генерал остался на своём боевом посту и продолжал командовать вверенными ему войсками. Итогом этого похода было то, что на свободу были отпущены не только русские, но и персы, которые со слезами на глазах целовали руки своим освободителям.

Среди друзей Михаила Скобелева был широко известный к тому времени художник Василий Васильевич Верещагин. Надо сказать, что сам Верещагин, хоть и не был военным человеком, довольно метко стрелял, ходил в штыковые атаки и дрался с неприятелем в рукопашную. Несмотря на то что Верещагин и Скобелев были друзьями, они часто спорили о целесообразности присоединения восточных земель к Российской империи. Однако спустя какое-то время Скобелев и Верещагин пришли к единому мнению, что данное совершенно не нужно России.

В результате политики, проводимой генералом Скобелевым, в Фергане и Коканде было полностью истреблено рабство, в том числе и детское, появились больницы, телеграф, мощеные дороги.

Кроме того, что Михаил Скобелев был прекрасным военачальником и человеком редчайшей храбрости, он всегда отечески заботился о солдатах, прекрасно понимая, что на русском солдате держится армия. Во время походов, организованных Скобелевым, благодаря тому, что он умел предусматривать даже мелочи, ни один солдат не умер ни от перегрева, ни от обморожения.

В отличие от генералов, раболепно угождающих своему начальству, Скобелев прежде всегда думал о том, насколько удачно сложится предпринимаемая им операция. Он находил силы лично ездить и осматривать будущие места сражений и рекогносцировок. По этой причине им не было проиграно ни одного сражения, а простые солдаты звали своего командира «вторым Суворовым».

В г. Плевен (Болгария) находится военно-исторический музей, где личные вещи Скобелева хранятся как святыня. Их берегут независимо от государственного строя. Имя генерала Скобелева почитается местными жителями. В отличие от российских, болгарские учебники по истории содержат информацию о героическом военачальнике как о создателе Болгарской армии.