Стихосложение-9. Может ли строфа состоять из одной строчки?

Перейти к предыдущей части статьи

Слово, бесспорно, красивое, но в итоге оказалось, что мое произведение походило на сонет, как свинья на быка. Всё равно, что, нарисовав семейный портрет, я назвал бы его натюрмортом. С тех пор к употреблению малознакомых «красивых» слов я подхожу крайне осторожно…

Поэзия, как и любая другая область искусства, за долгие века существования выработала свои жанры и формы. Одни из них — более строгие (или, как говорят, твердые) — требуют соблюдения четких правил: например, определенного количества строк, порядка рифмовки или тематического содержания. Другие — более свободные и гибкие.

Твердые формы господствовали в основном в древности, когда считалось, что в поэзии должен царить четкий порядок, разумная гармония и соразмерность. Соблюдение правил должно было придавать поэзии свою особенную ценность, отличать ее от обыденной речи и прозы.

Конечно, со временем приевшиеся строгие формы менялись и появлялись новые. Ныне поэт обрел почти полную свободу от тисков формы, но не стоит забывать, что эта свобода была бы невозможной, не будь прежнего формального опыта. Новые открытия и находки в стихосложении, так или иначе, отталкиваются от того, что было. И консервативные строгие формы выступают в виде хранителей основных качеств поэзии, не позволяют поэтической свободе превратиться в хаос.

Множество старых форм здравствует и поныне. Как в живописи никакой абстракционизм не отменил жанра портрета и пейзажа, так и в поэзии то и дело обращаются к сонету, канцоне, балладе, хайку… Например, русский поэт А. Сумароков еще в XVIII веке критиковал строгие формы:

Сонет, рондо, баллад — игранье стихотворно…
Состав их хитрая в безделках суета:
мне стихотворная приятна простота…

…что совершенно не мешало ему работать во всех этих жанрах.

Что же касается начинающего поэта, то изучение жанров и форм уж точно вряд ли ограничит его свободу. Скорее всего, наоборот — на первых порах сделает его творчество разнообразней, откроет какие-то интересные приемы, научит соблюдению размера, рифмы, тематики. Может, кто-то, прочитав этот раздел, возьмет и попробует свои силы в той или иной форме. Даже если вы не создадите шедевров, то уж точно отточите ваше мастерство и познаете поэзию во всей ее многоликости и великолепии.

Начнем со строфических форм — как строгих, так и не очень. Напомню, что строфа — это группа стихов (т.е. строчек), объединенная какими-либо формальными повторяющимися признаками.

Минимальной и очень редкой формой, которую и строфой-то не назовешь, является одностишие — стихотворение из одной строки. Возможности одностишия очень ограничены — ни тебе переклички между строками, ни возможности полноценно высказаться. Не удивительно, что данная форма годится в основном для шуток или сжатых афоризмов. Поэтому наиболее известным мастером одностишия является юморист В. Вишневский, написавший немало забавных и метких строчек:

«Какой-то вы маньяк не сексуальный…»

«Спасибо мне, что есть я у тебя!..»

«А чай такой, что если бы не сахар…»

«Любимая, да ты и собеседник?!»

«И долго буду тем любезен я, и этим…»

«Как важно оборвать стихотворе…»

Если обратится к классикам, то, конечно, нельзя забыть знаменитое «О, закрой свои бледные ноги!» авторства В. Брюсова. Ну, а взяв знакомую нам тему о попе и собаке, можно сочинить нечто вроде: «Так мясо или пёс? — вот в чём вопрос…».

Первой же полноценной строфой является двустишие, рифмовка которого очевидна — аа. Двустишиями написаны «Три пальмы» Лермонтова, «Дед Мазай» Н. Некрасова и «Черная кровь» А. Блока:

Взор мой горит у тебя на щеке,
Трепет бежит по дрожащей руке…

Ширится круг твоего мне огня,
Ты, и не глядя, глядишь на меня!

Пеплом подернутый бурный костер —
Твой не глядящий, скользящий твой взор!

Нет! Не смирит эту черную кровь
Даже — свидание, даже — любовь!

Если двустишие представляет собой законченное стихотворение, оно называется дистихом.

Муха села на варенье…
Вот и всё стихотворенье.

Однако наибольшую популярность среди строф, безусловно, имеют четверостишия (иногда их называют катренами). Рифмовка в них может быть перекрестной (abab), опоясной (abba) и холостой (abxb).

…Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем,
И в ночь идет, и плачет, уходя.
А. Фет

Трехстишия могут рифмоваться еще более разнообразно (aaa bbb, abc abc, aab ccb и т. д.).

Как наполненные ведра
Растопыренные бюсты
Проплывают без конца —

И опять зады и бедра…
Но над ними — будь им пусто! -
Ни единого лица!
С. Черный

Среди трехстиший самую известную и строгую форму представляют терцины, прославленные великим Данте Алигьери. Его «Божественная комедия» полностью написана именно терцинами:

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.

Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!

Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще.

Не помню сам, как я вошел туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа…
пер. М. Лозинского

Как вы уже заметили, рифмовка здесь довольно сложная и очень эффектная. Первый стих строфы рифмуется с третьим, а средний стих с первым стихом следующей строфы. В результате терцины напоминают некую сплетенную цепь, где одна строфа вытягивает следующую (aba bcb cdc ded и т. д.).

А как же такое стихотворение закончить, спросите вы. Заканчиваются терцины дополнительным стихом, рифмующимся со 2-м стихом последнего трехстишия.

…О мой поэт, — ему я речь повел, —
Молю Творцом, чьей правды ты не ведал:
Чтоб я от зла и гибели ушел,

Яви мне путь, о коем ты поведал,
Дай врат Петровых мне увидеть свет
И тех, кто душу вечной муке предал.

Он двинулся, и я ему вослед.

А вот мои терцины о попе и собаке:

Куда девалось мясо?" — молвил поп,
Глядя в глаза бесстыжие собаки.
Глядел, глядел… Да как ударит в лоб!

Лицо попа сокрылося во мраке,
Душа летит к Созвездью Гончих Псов,
Где нет жестокости, предательства и страха,

Где много мяса и царит любовь!

Видя подобные строгие (твердые) формы, трудно поверить, что столь объемную вещь, как «Божественная комедия», можно написать вдохновенно, а не «под линейку». Никто и не говорит, что это легко. Для этого нужно и огромное мастерство, и большой опыт.

Однако поэт, который долго творит в рамках той или иной формы, настолько свыкается с ней, что его стихи могут литься вполне легко и вдохновенно, подобно пению на привычную мелодию.

Продолжение следует…