Испанский Робинзон Крузо. Кем был Педро Серрано?

Перейти к началу статьи

В черепашьи панцири отшельник собирал воду, причем в некоторые из них, как пишет де ла Вега, вмещалось до двух арроб воды (арроба — старинная весовая мера, использовавшаяся в пиренейских государствах и колониях; кастильская большая арроба, или «винная арроба» для вина и водки, равнялась 16,133 литра). Обеспечив себя едой и питьем, отшельник начал думать о том, как добыть огонь, чтобы жарить пищу и разводить дымовые костры, когда на горизонте покажется какой-нибудь корабль.

Опытный морской бродяга, он принялся искать камни, которые могли послужить ему кремнем, а в качестве огнива собирался использовать кинжал. Не найдя их на песчаном острове, он не отчаялся и начал нырять в море, и вскоре нашел там то, что искал. Отобрав те из камней, что лучше всего подходили для его целей, Серрано разбивал их друг о друга, чтобы сделать острые углы. Убедившись, что сумеет получить искру, он из куска рубашки вытянул нити, чтобы пустить их в дело в качестве фитиля.

Так, благодаря изобретательности и сноровке, пишет де ла Вега, отшельник сумел добыть огонь. Чтобы поддерживать его, он начал собирать предметы, выбрасываемые на берег волнами — морские водоросли, обломки дерева с затонувших кораблей, ракушки и рыбьи кости. Он постоянно заботился о сохранении огня, а чтобы ливни его не загасили, построил специальную защитную хижину из панцирей черепах. Примерно через два месяца Серрано лишился последней одежды, которая сгнила от влажности.

Одной из главных проблем отшельника было то, что он ужасно страдал от жары и на плоском острове, лишенном растительности, не мог найти тени, чтобы укрыться. Когда он чувствовал полное изнеможение, то входил в воду, чтобы охладить тело. Так, в трудах и заботах, прожил он три года. В течение этого времени он не раз видел проплывавшие мимо корабли, но дым костров, которые он разжигал, чтобы привлечь внимание, никто не замечал; возможно, что моряки видели их, но боялись отмелей архипелага и не рисковали подплывать близко к острову.

Видя это, Педро Серрано испытывал такое безутешное горе, что принимал решение умереть и покончить с собой. Благодаря безжалостности неба все его тело так заросло волосами, что стало похожим на шкуру животного, и не какого-нибудь, а кабана; волосы [на голове] и борода спускались ниже пояса, — пишет Гарсиласо.

Прошло три года, когда он неожиданно увидел на своем острове человека, который, как выяснилось позднее, как и он, спасся с корабля, потерпевшего крушение на отмелях, уцепившись за корабельную доску. Когда наступил рассвет, он увидел дым от костра Серрано и поплыл на дым, не думая о том, что может его там ожидать.

Увидев друг друга, оба были в крайнем изумлении, в первую очередь отшельник, за долгие месяцы одиночества на острове отвыкший от человеческого общества. Серрано решил, что перед ним дьявол, который принял человеческий облик, чтобы окончательно довести его до отчаяния. Гость же, когда увидел, что все тело островитянина покрыто щетиной, бородой и кудрявыми волосами, тоже решил, что Серрано — дьявол во плоти.

Оба они пустились бежать прочь друг от друга, при этом Серрано повторял: «Иисус, Иисус, спаси меня, господь, от дьявола». Услышав это, гость успокоился и сказал: «Не убегай, брат, от меня, ибо я, как и ты, христианин!»

Поскольку отшельник, напуганный, по-видимому, намного больше пришельца, продолжал убегать, тот громко призвал всевышнего. Серрано услышав его слова, вернулся, и они обнялись «с великой грустью и многими слезами и стенаниями, поняв, что оба одинаково несчастны и нет у них спасения». Новый товарищ по несчастью был голоден, и Серрано, хозяин острова, поделился с ним едой и питьем. Разумеется, им было о чем рассказать друг другу.

Отшельники устроили свою жизнь по возможности удобнее, распределив время дня и ночи между поисками съедобных моллюсков, а также водорослей, дров, рыбьих костей и всего другого, что могло помочь им выжить, и постоянно следили за тем, чтобы огонь в очаге не погас. Так они прожили первые несколько дней, однако, как пишет де ла Вега,

…немногие из них проходили без ссор, и они даже делили хижину на две половины; им не хватало только дойти до рукоприкладства; причиной ссор были обвинения одним другого в том, что он не заботился так, как следует заботиться [о провианте], и тогда раздражение и сказанные при этом друг другу слова выводили их из себя, и они удалялись друг от друга. Однако, впав в безрассудство, они сами просили извинения друг у друга, стали друзьями, и снова объединились вместе, и так прожили еще четыре года. За это время они видели несколько раз проплывшие корабли и разжигали свои костры, но они не помогали им, что приводило их в столь безутешное состояние, что им ничего не оставалось, как только умереть.

Продолжение следует…