Народный похоронный обряд: какими поверьями защищаются живые?

Правда, в отличие от последних, народные обычаи большей частью необъяснимы. Точнее, объяснение их подзабыто. И сейчас мало кто может внятно объяснить, зачем украшать могилу еловыми ветвями или для чего завешивать зеркала.

С этой традицией, с закрыванием зеркал, разобраться оказалось сложнее всего. Есть куча предположений, зачем это делают… точнее, делали.

Например, душа себя увидит и испугается. Не вижу я тут логики. Мне кажется, она испугается уже, когда свое тело отдельно от себя увидит. А может быть, наоборот, испугается, не увидев в зеркале привычного отражения?

Вот, кстати, встретил в Интернете нечто замечательное:

Когда можно открывать зеркала после похорон? По православным канонам спустя сорок дней с момента смерти душа человека услышит окончательный вердикт по поводу ее загробной жизни. С этого момента душа не вернется на землю, так что зеркала в доме усопшего можно открыть.

Зеркалу любят приписывать свойство открываться в потусторонний мир. Но будь так, зачем его закрывать? Покойному ведь в потусторонний мир и дорога!

Согласно одному из «объяснений», душа может заблудиться и не попасть, куда нужно. Это что ж получается, у нас несколько потусторонних миров, что ли? Впрочем, над этим задумываться не принято.

Или из зеркала могут другие покойники вылезти? Но ушедших предков на Руси не боялись. Они, как считалось, и вовсе в определенные дни приходили к живым родичам на поминальное угощение.

Есть предположение, что душа может заблудиться, запутаться… Не виделось ли зеркало подобием окна?

Интересно, а как быть с отражением в воде? Кстати, вроде бы был обычай класть в бадью с питьевой водой нож. Но здесь логика есть. Душам приписывают жажду, и нож, возможно, должен воспрепятствовать душе напиться. Железо, искусственно обработанное (и тем более острое) — традиционный способ защиты от потусторонних сил. Ну, а зачем защищать воду, тоже понятно: чтобы никто из живых не выпил ту же воду, которой касался покойный.

Это вообще один из основных принципов при похоронах: избежать «заражения смертью» — того, чтобы покойный «утащил» следом кого-то из живых.

Отсюда же суеверия, что родственникам нельзя ни обмывать покойного, ни нести гроб. Что ремни, на которых гроб опускали в могилу, нужно там и оставить: типа то, что соприкасалось со смертью, отправить следом за покойным.

Особенно занятно поверье, что нельзя брать ничего из вещей умершего. При том, что распространенный обычай раздавать присутствующим на похоронах платки, которые принято оставлять себе. Этот обряд — с одной стороны, символическая раздача милостыни в память об ушедшем. А с другой — имитация раздела одежды и вещей умершего.

Этакая смесь обрядов: присутствующие одновременно и символически делят имущество покойного, и в то же время избегают контакта с его реальными вещами.

А вот еще хорошая интернет-«рекомендация»:

Православная религия считает, что после 40-го дня после смерти пожитки усопшего начинают терять энергетику умершего.

Там же еще рекомендовалось «почистить» квартиру святой водой и свечами.

Что тут сказать? Да, в общем, нечего. Если кто-то всерьез считает, что православное вероучение — это про «энергетику», тогда, как говорится, ой. Да и наши предки-язычники вряд ли оперировали такими понятиями и даже представлениями.

А вот другая рекомендация — убрать с пола дорожки и ковры — поинтереснее. Правда, ковры в крестьянских избах вряд ли были, это уже современное дополнение, речь скорее от половиках и дорожках.

Зачем их убирать? Ковер — незачем, а вот дорожка обозначает путь, то, по чему ходят. Это хорошо сочетается с обычаем подметать дом после выноса гроба и мыть полы после похорон. То и другое — символическое «заметание пути», чтобы покойный не мог вернуться. Есть, кстати, и примета: после ухода неприятного, нежеланного гостя подмести, чтобы тот не вернулся.

Для того же позади похоронного шествия бросали хвойные ветви. Хотя тут сложнее. Обычай выкладывать путь на кладбище лапником давний. Правда, вроде бы показания крестьян его трактовки самими носителями традиции сильно разнились уже во времена ранних этнографических исследований.

Есть два варианта:

• еловые ветви указывают душе путь на кладбище;
• они препятствуют возвращению покойного домой.

Скорее всего потому, что вечнозеленые ель или сосна — символы жизни, не умирающие даже с наступлением зимы. К тому же по иглам ходить больно… Но возможно, это уже поздняя рационализация?

И учитывая массу именно защитных околопохоронных обрядов, вариант «помешать вернуться» выглядит убедительнее. Правда, он противоречит не менее мощному поминальному комплексу, который заточен на идею, что души родичей периодически приходят погостить. Хотя нет, не противоречит.

Но давайте я еще процитирую современную инструкцию о том, как поступать с имуществом покойного:

Насильственная смерть или длительная болезнь требуют очистки энергетики пространства путем ремонта и замены мебели.

Вот как! Но суть, как ни странно, отражена верно. И те же крестьяне некогда говорили, ссылаясь на рассказы стариков, что лапником раньше устилали путь только утопленникам и прочим нехорошо умершим.

Вот и объяснение. Изначально этот обряд предназначался для «заложных покойников», ушедших ненормальной смертью. И значит, хвойные ветви — не что иное, как защита. После похорон их собирают, не подпуская детей, и сжигают.

Равно как избавляются, например, от воды, которой обмывали умершего, мыла и прочего инвентаря, соприкоснувшегося со смертью.

Воду выливают, мыло, мочалки и прочее выбрасывают или закапывают там, где не ходят люди. Кувшин, прежде чем выбросить, разбивают… Что делать в наше время с тазом или иной металлической ёмкостью, я не знаю. Предкам было проще, для них металлическая посуда была дороговата.

Есть, кстати, поверье, что обмывать нельзя детям ушедшего. И беременным женщинам. Ещё беременным и вообще родственникам нельзя мыть полы за покойным.

С беременными и детьми все просто и логично: чтобы соприкосновение со смертью не повредило ребёнку — будущему или просто ребенку.

Родственники же почему-то считались более уязвимыми, их покойному легче «утащить» за собой. Это кажется не очень логичным, лично я пока не нашел внятного и убедительного объяснения. Но поверье такое есть.

А вот запрет родственникам обмывать покойного не так однозначен. Потому что существует отдельный запрет обмывать детям умершего. И вот это может быть связано с ветхозаветной историей Хама, посмеявшегося над наготой своего отца.

И еще более конкретно — с запретами, изложенными в главе 18 книги «Левит»:

7 Наготы отца твоего и наготы матери твоей не открывай: она мать твоя, не открывай наготы её.
8 Наготы жены отца твоего не открывай: это нагота отца твоего.
9 Наготы сестры твоей, дочери отца твоего или дочери матери твоей, родившейся в доме или вне дома, не открывай наготы их.
10 Наготы дочери сына твоего или дочери дочери твоей, не открывай наготы их, ибо они твоя нагота.

Но! Насколько я понимаю, здесь не идет речи буквально о запрете видеть наготу родителей, детей, братьев и сестер. Это все связано с запретом на инцест.

Сейчас можно прочесть, что для родственников покойного участие в омовении тела слишком тяжело психологически, и именно поэтому и запрещено. Это, прошу прощения, чушь. Точно такая же, как рассуждения об «энергетике».

Хотя, безусловно, для беременной женщины участие во всех этих церемониях может оказаться слишком сильным стрессом. Тут, кстати, вполне могут прослеживаться и истоки поверья о том, что беременным и детям опасно прикасаться и к покойному, и к погребальному инвентарю.

На тех и других стресс может отразиться явно, здесь и сейчас. Женщина может потерять ребенка. А у малышей следствием может стать заикание, далеко идущие страхи, панические состояния и прочее, прочее.

Вот только предки слова «стресс» не знали и психоанализа еще не придумали. И в их картине мира получалось, что покойник утянул за собой не рожденного ребенка, а то и его мать. А к живым детям является во сне.

Все просто и логично. Правда, умерший родственник вроде бы вредить своим же живым никак не должен. Но об этом с течением времени забывается, и логичный страх смерти распространяется на всех покойников.

Что остается делать? Предки и тут проявляли находчивость, не желая оставаться беззащитными. Но это уже другая история.