Новые герои российских анекдотов — кто они?

Разумеется, в шутках других стран тоже фигурирует свой набор героев — ревнивый муж и неверная жена, любовник и любовница, мошенник и его жертва, врач и пациент, полицейский и нарушитель закона, лорд и его слуга, избиратель и политик, адвокат и клиент. Или, например, ковбой и его лошадь.

Три ковбоя скачут по прерии, на пути глубокий овраг. Первый ковбой говорит:
— Ковбой я или не ковбой?
Разгон, прыжок — эх, не долетел… Второй ковбой с легкостью перепрыгивает препятствие и скачет дальше, на пути овраг побольше.
— Ковбой я или не ковбой? — прыгнул и рухнул вместе с конем в пропасть. Третий ковбой с трудом ее перепрыгивает и скачет дальше, на пути здоровенная расщелина.
— Эх, ковбой я или не ковбой?
Пришпорил коня, взял разгон побольше. Вдруг у самого края конь резко останавливается и говорит ему:
— Знаешь что? Ты ковбой, ты и прыгай…

Но, как правило, большинство этих персонажей не имеют собственного имени. В русском же (и особенно советском) фольклоре, на мой взгляд, наибольшим успехом пользовались истории, действующие лица которых (не обязательно люди, это могли быть сказочные существа, животные, а порой неодушевленные предметы или явления) носят не нарицательные, а собственные имена. Во всяком случае, так было раньше.

Глядя, как мама примеряет новую шубу из натурального меха, Вовочка заметил:
— Мама, неужели ты не понимаешь, что эта шуба — результат ужасных страданий бедного, несчастного животного?
Мама посмотрела на сына и строго ответила:
— Вовочка, как ты можешь так говорить о родном отце?!

Заблудились в лесу Петька и Чапаев. Бродили, искали дорогу и вконец проголодались. Петька не выдержал и упал на землю без сил. Вдруг слышит чавканье. Поднимает голову и видит, что Чапай ягоды жрет.
— Василий Иванович, это же волчья ягода!
— Да пошел он на фиг, волчара этот, пусть себе другие найдет…

Корнет Оболенский — Ржевскому:
— Поручик, а вы слышали, что графиня Безухова изменяет мужу?
Ржевский:
— Хорошая новость, хотелось бы только уточнить-с: это просто слухи или она сама просила передать?

Имеет смысл обратить внимание на то, что большинство такого рода персонажей (среди них Василий Иванович Чапаев, Шерлок Холмс, поручик Ржевский, Штирлиц, Винни-Пух, Чебурашка, Карлсон и другие) появились в «золотую эпоху» советского анекдота, и главной причиной этого было влияние, которое кинематограф и литература оказывали на общество той поры.

Развлечений у большинства людей (с грустью вынуждены признать этот факт) было не так-то и много, поэтому хорошие киноленты, в которых появлялись яркие, самобытные и харизматичные персонажи, становились культурными событиями, на которые живо откликался фольклор. Разумеется, не была забыта и литература, в первую очередь — русская классика (вспомним знаменитое: «поэт в России — больше, чем поэт»).

Хотя основные герои анекдотов (Вовочка не в счет, это отдельная история) попали в пространство анекдота с «большого экрана», существовало и немало персонажей, обязанных своим рождением скорее уж самим литературным произведениям (включая сказочные), чем их экранизациям, порой достаточно бледным: Родион Раскольников, Анна Каренина, Герасим и Муму, Буратино, Робинзон, старик Хоттабыч, золотая рыбка.

Фразы из школьных сочинений:

Раскольников искал смысл жизни и боролся за простых людей, но делал это слишком примитивно, можно сказать — топорно!

По-видимому, утонул все-таки Герасим, а не Муму, потому что из них двоих только Муму была способна рассказать Ивану Сергеевичу Тургеневу эту историю.

— Не люблю читать толстые романы, в них всегда слишком много разных персонажей, забываю и запутываюсь, кто есть кто.
— Почитай «Робинзона Крузо», тебе понравится.

Впрочем, дело, конечно, не только в любви к фильмам и литературе: жизнь показывает, что российская аудитория любит «персонифицировать» образы даже такого лаконичного или скорее «нано-жанра», как шутки и анекдоты, и отдает предпочтение историям, в которых действуют хорошо знакомые ей герои.

Отметим, что существует и еще одна категория персонажей. Чукча или «новый русский» — не конкретные лица, а обобщенные, собирательные понятия или категории. Однако став героями анекдотов, они де-факто перестали быть «именами нарицательными» и перешли в промежуточный статус персонажа-маски, наподобие тому, как это произошло с Педантом из древнегреческого «Филогелоса» (первого в мире сборника анекдотов) или Арлекином из итальянской комедии дель Арте (его имя обычно пишется с заглавной буквы).

Сразу же предупреждаю, что шутки о реальных лицах — знаменитостях, артистах, спортсменах, богачах и политиках — не являются темой этой статьи, и речь в ней пойдет о вымышленных персонажах. Заметим только, что шведский киндер-сюрприз Грета Тунберг, перестав быть звездой первой величины в мировом формате, по-прежнему появляется время от времени в амплуа героя российских анекдотов. Фольклор — жанр достаточно устойчивый и консервативный: попасть на его орбиту весьма непросто, равно как и быстро с нее сойти.

Время идёт. Вот уже и Грете Тунберг восемнадцать (на самом деле, за 20). И окружающие вдруг поняли, что никакая она не «милая, экстравагантная глупышка», а уже вполне сложившаяся, взрослая дура.

Так какие же новые герои появились в пространстве русского анекдота? С грустью приходится констатировать, что таких персонажей, имеющих собственные имена, в последнее время практически не появляется, да и любимые раньше образы сейчас вспоминают намного реже, чем прежде. Исключение, пожалуй, составляют разве что сказочные анекдоты (и, соответственно, сказочные герои).

Колобок — это сказка про взросление. Парень уходит из родительского дома, успешно преодолевает жизненные этапы (социализация — заяц, работа — волк, бытовые трудности — медведь), а потом встречает женщину, которая обманом завлекает его и уничтожает как личность.

Как справедливо отметили исследователи фольклора Елена и Алексей Шмелевы:

«Во многих анекдотах о животных действуют те же персонажи, что и в русских сказках: заяц, волк, лиса и медведь».

(Разумеется, это относится и к другим персонажам русских сказок, просто статья Шмелевых посвящена преимущественно зайцам и волкам.)

Вы хоть раз встречали сказку, чтоб там Василиса Премудрая богатыря помыла, накормила и спать уложила? Почему этим постоянно занимается Баба-Яга?

А вот еще один недавний анекдот на сказочную тему. Хотя в нем действуют образы, имеющие нарицательные имена — дракон и красна девица (принцесса?), он любопытен тем, что в его фабуле переплетается старое (эпос) и новое (социальная сеть).

— Ну ладно, зачем дракону требуется именно юная девственница, можно понять. А вот почему девица должна быть красивой? Не все ли ему равно, какой формы мясо жрать?
— Чтоб не стыдно было свою еду выложить в социальную сеть.

Тем не менее новые персонажи, пусть уже не имеющие собственных имен, в современном русском анекдоте хотя и не слишком часто, но все-таки появляются. И то, что некоторые из них уже находятся в переходной стадии от имени нарицательного к собственному, выступая де-факто в амплуа персонажа-маски, нельзя не признать обнадеживающим признаком.

Сочинить анекдот легко: достаточно внимательно следить за новостями.
© Георгий Александров

Искусственный интеллект. Добавим к нему Алису, Умный дом и другие умные вещи нашего времени, дабы объединить все это в единую рубрику.

Это, пожалуй — наиболее заметный новый персонаж (или, точнее, группа). Конечно, остается под вопросом то, являются ли все эти образы героями рассказов или всего лишь предметами, поскольку речь как-никак идет о неодушевленных (при всем уважении к ИИ) объектах. Впрочем, фигурируют же в сказках и анекдотах говорящие лисицы, волки, колобки и даже избушки на курьих ножках? Приведу следующее умное определение из справочника:

Антропоморфизм — это уподобление человеку, наделение человеческим обличьем и человеческими качествами предметов и явлений неживой природы, растительного и животного мира, воображаемых существ и божеств.

А если уж речь идет о «человеческом обличье и человеческих качествах», логично предположить, что речь идет не о предметах, а о персонажах и действующих лицах.

Когда розетка говорит с человеком, то это шизофрения, а когда человек говорит с розеткой — умный дом.

Лет через 50…
— Смотри, что я придумал! Просто нажимаешь кнопку на стене, и свет тихо включается или выключается! И не надо во все горло орать: «Алиса включи свет!»

Так и хочется увидеть в Алисе новый персонаж, имеющий собственное имя, но вся проблема в том, что анекдотов о ней (во всяком случае, достаточно смешных) очень мало. Быть героем одного дня или одного анекдота и «героем нашего времени» или цикла историй, подобно Штирлицу, Чапаеву или Блондинке — что называется, две большие разницы.

Трудно не заметить, что отношение аудитории к пресловутым «умным вещам» окрашено иронией и даже, не побоимся этого слова, скепсисом. Как тут не вспомнить популярный анекдот про британских ученых?

Британские учёные изобрели прибор, с помощью которого можно легко проходить сквозь стены. А назвали его вообще прикольно — дверь.

Что же касается «великого и ужасного», но перспективного во всех отношениях искусственного интеллекта, то в некоторых историях (вполне предсказуемо, впрочем) можно увидеть намек на то, что проект этот вполне может быть использован интеллектами естественными, то есть человеческими, в качестве еще одного способа хищения бюджетных средств

Охранник Валера, включающий по расписанию каждый день звонки в школе, не знает, что по документам в бухгалтерии он и есть электронный модуль искусственного интеллекта за десять миллионов рублей.

Несчастный ИИ старается, как может, помочь создавшим его (так и хочется сказать — на свою голову) людям решить их самые важные и насущные проблемы. Увы, что такое интеллект, даже самый развитый, против системы?

Создали при правительстве научную группу. Поставили задачу — «Как поднять эффективность экономики?» Подключили искусственный интеллект. Тот выдал: «Воровать надо меньше». Бездушная тупая сущность…

Так боится ли человечество, если судить по содержанию большинства анекдотов, ИИ и других «умных вещей?

Робот-пылесос и стиральная машина-автомат вступили в сговор и попросили умный дом сменить код в замках, чтобы хозяева не могли войти и наконец-то наступила чистота.

Пожалуй, в этих строках можно увидеть не страх перед грозящей всем нам тиранией бездушных устройств, а скорее издевку над опасениями подобного рода.

— Вас страшит прогресс искусственного интеллекта?
— Нет, меня гораздо больше страшит регресс естественного.

Появились умные телефоны, умные дома, умные часы, но куда-то стали пропадать умные люди…

Остается, правда, вопрос: но ведь кто-то же эти умные вещи придумал? Или это и были те самые люди, которые стали «пропадать куда-то»? Мавр, что называется, сделал свое дело и теперь может (или должен) исчезнуть? Ну, а с искусственным интеллектом люди и с умом попроще как-нибудь сами разберутся, раз уж великие умы преподнесли его нам, что называется, «на блюдечке с голубой каемочкой».

Так чего ждут потребители от того же «умного дома?» Оказывается, разные люди ожидают от него самых разных вещей, а не только удобства и комфорта.

Умный дом — это когда он подключается к соседскому вайфаю ночью и втихаря майнит крипту, чтобы платить за себя ипотеку. А не вот это вот всё.

Но мы еще в самом начале пути, и, возможно, создатели анекдотов и, соответственно, их читатели пока еще недооценивают эффект от создания ИИ, его положительные стороны и риски, которые он создает.

Не стоит забывать, что искусство (которое, как известно, обладает способностью предвидеть будущее) предлагает нам самые разные образы «мыслящей техники» — не только руководствующегося установленными человеком «законами роботехники» образцового героя сборника Айзека Азимова «Я, робот», но и чудовищного терминатора из фильмов с Арнольдом Шварценеггером. Который, даже будучи уничтоженным, обладает способностью возрождаться и возвращаться.

Люди, вкалывающие на тяжёлых и опасных работах, и искусственный интеллект, сочиняющий стихи и пишущий картины — как-то не так представлялось будущее…

Продолжение следует…