Может ли кино быть поэзией? (Штрихи к портрету Александра Довженко)

Сам же гений напишет в своем дневнике, что ни разу не получил морального удовлетворения ни от одной своей премьеры и даром потратил столько лет жизни и кропотливого труда, а ведь как много мог создать прекрасных картин. И дело, пожалуй, главным образом, не в убогих технических возможностях, не дававших во всей полноте воссоздать творческие замыслы. А в том, что творить почти всегда приходилось с «обрезанными крыльями»…

«Если выбирать между красотой и правдой, я выбираю красоту. В ней более глубокие истины, нежели в одной только голой правде. Истинно только то, что прекрасно», — напишет Александр Петрович Довженко в дневнике 30 апреля 1944, без малого 15 лет спустя после выхода на экраны фильма «Земля» (1930). С того момента до наших дней для кинематографа прошла целая вечность. Сюжет «Земли» сегодняшнему зрителю наверняка покажется слишком простым, а идея — наивной и не актуальной. Нынешние школьники смутно представляют себе, что значит слово «раскулачивание» и в чем смысл событий, о которых повествуют кадры немого черно-белого фильма. Но почему-то до сих пор эту картину относят к числу лучших за всю историю кино. Мне было давно интересно, почему. И, наконец-то познакомившись с ней, я подумала, что, пожалуй, ее одной хватило бы, чтобы назвать Александра Довженко гениальным.

А в свое время этот режиссер оказался непонятым ни зрителем, ни руководством страны. Хотя, может быть, как раз Сталин его и понял слишком хорошо. Не зря ведь сам Довженко после выхода «Звенигоры» (1928) и «Земли» думал, что его наверняка «арестуют и съедят» как «украинского буржуазного националиста». В прессе его «пропесочили», чего стоил только издевательский фельетон Демьяна Бедного в газете «Известия». Довженко, по собственному признанию в «Автобиографии» (1939), после него «поседел и постарел за несколько дней».

А ведь великий режиссер искренне верил в то «светлое будущее», которое обещали большевики. Главные его герои — это молодые комсомольцы, носители революционной идеи, ведущей человечество к новой, счастливой жизни. И в этом будущем украинский народ наконец-то счастлив, ведь он обладает потрясающими богатствами родной земли. Украина наконец-то встала с колен, и ее больше не разрывают на части соседние государства.

Идеи, которые в принципе совершенно несовместимы друг с другом, органично сплелись в его фильмах. Взять хотя бы «Звенигору». Я не удивляюсь, что ее появление на экранах, с одной стороны, поставило Довженко в один ряд с крупнейшими советскими кинорежиссерами того времени Эйзенштейном и Пудовкиным, а с другой — вызвало весьма неоднозначную реакцию зрителей. Ведь это произведение было настолько масштабным, охватившим историю Украины чуть ли не со времен скифов до начала 20 века. То, как свободно Довженко обращается в фильме с хронологией, оказалось непривычно и сложно для зрительской аудитории. Метафоры и образы, использованные в картине, легко воспринялись бы в литературном произведении, но на экране они оказались непонятны широкой публике. Александр Довженко, прежде всего, был художником и поэтом, который «пропел свою картину, как песню».

После «Звенигоры» был «Арсенал"(1929), посвященный восстанию большевиков на киевском оружейном заводе. Это рассказ уже о вполне реальных событиях, но и здесь у Довженко, как в сказке, кони говорят человеческими голосами (с учетом того, что кино немое — посредством текстовых вставок), главного героя «пули не берут» в буквальном смысле. Однако «Земля»… «Земля», по мнению многих, стала вершиной кинотворчества Довженко. Но не потому, что в ней он исчерпал свой потенциал, не потому, что звуковое кино в чем-то лишило его фильмы образности и выразительности. А потому, что после «Земли» творить стало практически невозможно. Жесткая критика высасывала из Довженко силы и вдохновение.

В 1934 году он переедет в Москву и обратится к Сталину за поддержкой. Вождь народов сыграет роль спасителя для Довженко, но отныне каждое решение режиссера, каждая строка сценария, каждый отснятый кадр будут подвергнуты жесточайшей цензуре. И в довершение всего, Довженко запретят работать на Украине. Случится это, правда, несколько позже. Когда он представит Сталину на ознакомление сценарий «Украина в огне», посвященный событиям Второй мировой войны. И снова — обвинения в национализме, в упадническом настроении. Все это в который раз вгоняет режиссера в глубочайшую депрессию. 27 июля 1945 года он сделает запись в дневнике: «Товарищ мой Сталин, когда б вы были даже богом, я и тогда не поверил бы вам, что я националист, которого надо клеймить и держать в черном теле. неужели любовь к своему народу — это национализм?»

Оставим сейчас философско-политические споры, которые могут затянуться надолго, и за ними мы потеряем главное — Красоту-Истину в довженковском понимании. Я до сих пор еще не поделилась с вами своими впечатлениями от просмотра «Земли»! Не буду пересказывать сюжет — при желании в Интернете вы отыщете подробные рецензии. Но если удастся, найдите и скачайте этот фильм. Почувствуйте любовь к жизни не в размытом эзотерическом смысле, а каждой клеточкой тела, как это смог передать в своих кадрах Довженко. Налитые соком яблоки… Бескрайнее поле, колышущееся под дыханием ветра… Молодые, красивые девушки, юбками которых бесстыдно играет ветер и оголяет их полненькие, соблазнительные белые икры… И дождь на последних минутах фильма… Чистая вода, смывающая все преходящее и ложное, дающая новое рождение всему живому. Вот почему и сейчас этот фильм может быть интересен зрителю. Неважно, какие политические силы сегодня у власти, неважно, что основной сюжет фильма наивен и оторван от современности. Прочувствуйте красоту во всем человеческом, как это чувствовал великий режиссер…

…Я не ставлю точку в своем рассказе. Потому что в статье лишь слегка коснулась части творческой биографии украинского режиссера. А еще потому, что многие из дневников, писем и других бумаг Довженко до сих пор строго засекречены. Так завещала вдова Александра Петровича, Юлия Солнцева. В 2009 году, согласно ее воле, наконец-то можно будет снять с них гриф «совершенно секретно». Прольет ли это свет на личность Довженко? Избавит ли от неразрешимых противоречий исследователей его биографии? Покажет время…