Случилось это так. Знакомые знакомых нанялись делать ремонт в одном из детских садиков Ростова (Ярославская обл.) — и увидели, как в соседнем с садиком доме хозяева, мусор вывозя с чердака, выбросили кучу самодельных тетрадок.
Знакомые знакомых были людьми, старину уважающими, потому тетрадки собрали в коробку, в конечном итоге она попала ко мне. Позднее, после обработки и описания коллекции, публикации в «Сообщениях Ростовского музея», эти дневники были переданы в архив музея «Ростовский кремль».
Дневники охватывают сорок пять лет первой половины XX в. Это тридцать три тетрадки, размером примерно 10×17 см. Некоторые из них — записные книжки промышленного производства, другие — самодельные (изготовленные в том числе из документов семейного архива более раннего периода, вплоть до конца XIX в., тоже довольно интересные сами по себе).
Дневники были начаты в 1906 г., первые две книжки не сохранились. Есть и другие утраты — частью из-за того, что автор некоторые дневники, как сам пишет, уничтожил, частью из-за плохих условий хранения. От некоторых «томов» сохранились лишь разрозненные страницы.
Велись дневники вплоть до 1951 г. Последняя книжка заканчивается записями сына
Серапион Алексеевич Соколов (27.02.1876−1.02.1963) происходит из духовного сословия. Его отец — священник Иоанно-Предтеченской церкви Ростова Алексей Серапионович Соколов, мать — Вера Александровна (в девичестве Андреевская), дочь священника. Вообще, предки родителей, по крайней мере во втором и третьем колене, также относились к духовному званию.
Кроме Серапиона в семье было еще семеро детей, две сестры и пять братьев. Священниками из сыновей
Автор дневников после Ярославской духовной семинарии поступил в Казанский ветеринарный институт, закончил его весной 1902 г. Осенью того же года женился на дочери священника Любимского уезда Ярославской губернии Варваре Ивановне Добровольской и уехал к месту службы в укрепление Нарын Семиреченской области (Киргизия). Несколько раз менял место службы, пока, наконец, не перевелся в Ростов в 1914 г., где до 1918 г. служил ветврачом на скотобойне.
В 1918 г. был выслан из Ростова — скорее всего, из-за «сомнительного» происхождения и не совсем лояльного отношения к новой власти. Служил в Ярославле — в отряде по борьбе с холерой, существовавшем там после ликвидации эсеровского мятежа, участковым ветврачом.
В 1937 году ушел на пенсию, однако тяжелые условия жизни вынуждали вновь и вновь определяться на службу — в городскую ветлечебницу, на конюшню райпромкомбината, ночным сторожем. И даже в 1947 г., когда ему было за семьдесят, устроился в ветлечебницу в соседнем с Ростовским районе.
Необходимо сказать несколько слов об отношении
После революции отношение к религии у
Часто таким «нынешним попам»
Записи в дневниках велись по дням, с указанием приходящегося на день церковного праздника. До определенного времени даты указывались не только по новому стилю, но и по старому.
Во многих случаях в дневниках присутствуют записи о погоде, нередко тут же приводятся народные приметы и делаются попытки их объяснить. Из записей можно понять, что привычку делать заметки о состоянии погоды автор мог перенять у своего отца, ведшего церковную летопись и дневник наблюдений за состоянием озера.
Содержатся в дневниковых заметках наблюдения автора за общественной жизнью, современной записям, даются собственные комментарии этим событиям. Наряду с этим присутствуют заметки о семейной жизни автора, его отношениях с женой и детьми.
Отчетливо прослеживаются изменения личности автора. Жизнерадостный, уверенный в себе человек, уважаемый член общества — таков он в первых тетрадях. В последних — он говорит о тяжелой жизни, о голоде 1947 года, о том, что теряет слух, зрение, конфликтует с чиновниками и соседями, со своими взрослыми детьми.
Но дело не только в физическом старении человека. Пессимизм, удрученность автора нарастают по мере того, как «крепчает» Советская власть. Специалист с высшим образованием, имевший и знания, и опыт, этой власти оказался не нужен — происхождение подкачало.
Заключительные страницы последнего дневника несут на себе записи не Серапиона Алексеевича, а его сына, Анатолия Серапионовича. Он рассказывает о последних днях отца. Вот что замечательно: с середины 1940-х годов в записях
Помимо записей в книжках есть нечто, представляющее из себя самостоятельную ценность. Это — наклеенные на не занятые текстом страницы карточки на хлеб, муку, воду, талоны на обеды в столовой, билеты в метро, железнодорожные билеты, этикетки от спичечных коробков, папирос, напитков, конфет, детские рисунки, фотографии, дензнаки 1920-х годов. И ценность этих аппликаций в том, что являются они характерными и почти целиком утраченными теперь приметами времени.
Можно с уверенностью сказать о том, что автор рассчитывал на какое-то обнародование дневников — не раз он в записях прямо обращается к будущим читателям, рассуждает о том, что они «поймут его».
Читатели его поняли и приняли всей душой. Поскольку только симпатию могут вызвать искренность, готовность быть честным даже в своих заблуждениях и слабостях. И это делает дневники Соколова не просто ценным историческим источником, но прежде всего — памятником Человеку.
Серапион Алексеевич, Варвара Ивановна, их дети: Антонина, Анатолий, Виолетта, Августа-мои родственники. Буду признателен за координаты дневников д. Сипы и Анатолия. Сергей.xxutor76@mail.ru
0 Ответить
Уважаемая Любовь!
Можно ли что-то дополнить про фотографию "Три поколения Соколовых, в центре – священник А.С. Соколов, 1917 г." Кто здесь изображен и где она сделана? Это может быть с. Воскресенское в Поречье (ныне Воскресенское Угличского р-на), где служил о. Александр Серапионович Соколов?
С признательностью, Михаил Арефьев
0 Ответить
Михаил Арефьев, и д. Сипа. и Анатолий Серапионович, и дети Бабы Вари и Сипы-мои родственники.
0 Ответить
Михаил Арефьев, статья - популярное переложение исследования, опубликованного в сборнике "Сообщения Ростовского музея" - Выпуск 3. Ростов, 1992.
В Угличе сборники Ростовского музея должны быть в научной библиотеке местного музея, в Ярославле - в Некрасовской областной научной.
На фотографии 1917 г. в центре - священник Алексей Серапионович Соколов, о котором в статье написано: "священник Иоанно-Предтеченской церкви Ростова". Снимок сделан в Ростове, где служил о. Алексей Соколов.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Люба Мельник,
Спасибо!
0 Ответить
извините, опять возвращаюсь к вопросам, связанным с этим семейством. Речь об Александре Серапионовиче, дяде автора дневника. До сих пор считал, что он служил в селе Шульц Ростовского уезда, по крайней мере, в период 1878-1908 годов. И вот, недавно обнаруживаю информацию о том, что депутатом 3-й Государственной думы от Ярославской губернии был священник села Воскресенского в Поречье Угличского уезда Александр Серапионович Соколов, который служил в этом селе с 1880 года! Он это или полный тезка? К сожалению, у Серапиона о его дяде написано крайне немного...
0 Ответить
Ростислав Тушенцов, я ничем вам помочь не могу.
Знаю только, что о приходе села Шулец Ростовского уезда писал священник Павел Соколов (он упоминается вот в этой статье). Родословной Соколовых я не занималась. Про Соколова - депутата знаю только из книги "Члены Государственной Думы. Портреты и биографии. Третий созыв. 1907-1912 г. М., 1913. С. 468 - портрет и краткая биография А.С. Соколова.
Как понимаю, если задаться целью установить потребности, работать можно либо с документами ГАЯО - консисторский архив, либо с документами Угличского филиала ГАЯО.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Люба Мельник, у меня были данные о том, что в 1858 году среди выпускников Ярославской духовной семинарии под номером 32 (первого класса разряд второй) числился Александр Соколов, "Ростовского у. с.Шульца священника Пиония Васильева сын" (ГАЯО ф.230 оп.4 д.645), откуда я сделал вывод, что Пионий Васильев = Серапион Васильевич. Возможно, тут я и ошибался. Но, не буду Вас более утомлять.
0 Ответить
Добавились новые данные, но, как говорится, остались вопросы и по старым.
Если Алексей был старшим братом Серапиона, то окончание им духовной академии в 1906 году выходит с задержкой против "стандартного" цикла получения духовного образования лет на 10, но это возможно, конечно.
Большое спасибо за информацию!
0 Ответить
Ростислав Тушенцов, нет, Алексей не в 1906 году окончил академию, он проходил курс гораздо раньше. Этим годом датировано письмо А.А. к брату Серапиону. Архив разрознен, неполон, потому приходится учитывать такие датировки.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Люба Мельник, а... так это я неправильно понял.
Спасибо!
0 Ответить
Уважаемая Люба, согласно архивной информации (Ростовский филиал ГАЯО ф.Р-6 оп.1 д.109), в Николо-Воржищенской церкви Ростова служил священником Алексей Алексеевич Соколов (1884 г.р., родился в с.Семеновском Пошехоно-Володарского у.), который по возрасту вполне мог быть братом Серапиона Алексеевича. Но такое предположение противоречило бы приведенному в статье утверждению, что никто из братьев не стали священниками. Ясность могла бы внести информация о месте служения в 1884 г. отца Серапиона, Алексея Серапионовича. Не могли бы вы прокомментировать эти факты?
0 Ответить
Ростислав Тушенцов, о том, что в священники не пошел ни один из братьев, писал сам Серапион Алексеевич, автор дневников. Священник Алексей Серапионович Соколов служил в Ростовской Предтеческой церкви 47 лет и умер в 1917 году.
Алексей Алексеевич, если не ошибаюсь, старший брат Серапиона, в 1906 году он, закончивший Казанскую духовную академию, служил "по ведомству народного просвещения" в Чебоксарах.
С Николо-Воржищевской церковью, кажется, связан род матери Серапиона Алексеевича - Андреевские.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Имей я такую причастность к такому делу, хотя бы втайне, но гордилась собой: не просто дневники сохранены, но и кусочек истории.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Люба, как интересно!!!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
и я рада, что имею к открытию этого исторического источника непосредственное отношение. Люба, а как я рад! Напомни мне в личку свое мыло, чевой-то пришлю...
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Какое это счастье, что дневники сохранились и попали туда, куда надо. А ведь могли же их выбросить, и сколько выбросили подобных вещей невежественные люди?
0 Ответить
Да, спасают случайности. Ну, и сознание того, что такие вещи представляют ценность. Семья все ж не уничтожила эти тетрадки.
Почему - потому что берегла, или потому что забыла о них - бог весть))
Оценка статьи: 5
0 Ответить