Странное дело — человек, совершенно не умеющий петь, играющий в основном известные рок-н-ролльные стандарты и пишущий тексты, далекие от изящного стихосложения, оказался одним из тех, кто решающим образом преобразил лицо русского рок-н-ролла.
Майк Науменко:
«…Насколько я знаю из разговоров с очень многими музыкантами из разных групп и разных городов: какое-то влияние я оказал в том плане, что, может быть, одним из первых стал писать очень конкретные песни тем языком, которым мы общаемся друг с другом, простыми обычными словами и о ситуациях, может быть, не совсем приятных, гаденьких; но описывал нашу жизнь такой, какая она есть. Не призывая ни к чему и не выводя мораль».
Еще в конце 1970-х старые приятели — Гребенщиков (Борис Гребенщиков
Пригородный Блюз (1980)
Одной из ярких иллюстраций предыдущих тезисов может стать знаменитый «Пригородный Блюз», шокирующий советского слушателя уже с первых строчек:
«Я сижу в сортире и читаю „Rolling Stone“,
Венечка на кухне разливает самогон,
Вера спит на чердаке, хотя орет магнитофон,
Ее пора будить, но это будет моветон.»
По тем временам, когда МАШИНА ВРЕМЕНИ романтически пела о солнечном острове и флаге над башней, это было чем-то наподобие холодного душа. Неудивительно, что при «литовке» песни в Питерском рок-клубе «в сортире» тут же пришлось изменить на «в квартире».
Приземленность тематики и «грязная» раздолбайская манера исполнения сделали ЗООПАРК в глазах слушателей чуть ли не первой советской «панк-группой». Традиционный «рок-н-ролльщик» Майк над этим только посмеивался, но от «титула» не отказывался, иронически заявив в не менее знаменитом «Блюзе де Моску» — «И барышни в столице милы, но не для нас, / Они не любят звезд панк-рока, идут в сплошной отказ».
Не мною, но точно подмечено, что интеллигентный юноша Майк в своих текстах был горазд причудливо смешивать бытовой вульгарный язык с изысканными словечками вроде «барышни», «моветон», «макинтош».
Майк о «Пригородном блюзе»:
Это такой панк-рок, скорее подделка под панк-рок. …Меня часто обвиняют в цинизме. На самом деле у меня девять десятых песен о любви к женщинам, о сострадании. Вот эта песня о сострадании.
Забавно, что первую популярность песня приобрела в исполнении группы АКВАРИУМ, ведь у Майка долгое время не было своей группы.
Майк Науменко:
На концерте к нам пришла записка, в которой любознательные слушатели интересуются, почему мы играем песни из репертуара группы «Аквариум». Думаю, что нужно разъяснить ситуацию.
В те времена никто не мог предполагать, что веселая «портвейная» лирика закончится в случае с Майком затяжным алкоголизмом и нелепой страшной смертью в августе 1991-го, когда музыкант, упав в своей квартире и сломав основание черепа, пролежит в таком состоянии несколько часов, пока его не найдут… Найдут очень поздно…
«Сладкая N» (1980)
Одной из самых знаменитых песен Майка «о любви к женщинам» (а точнее о великодушии этой любви) стала «Сладкая N». Мелодически она всегда казалась мне малоинтересной, но зато текст о парне, ждущем свою ветреную подругу, накрепко западал в голову.
Из интервью:
Майк: — Сладкая Эн — это не какая не Анна англоязычная, это — N — такая прекрасная незнакомка имени товарища Блока, …потрясающая женщина, которую я безумно люблю, но при этом я совершенно не уверен, что она существует. Все мои песни посвящены ей…
— Является ли «Сладкая N» идеалом жены и любовницы для тебя?
Майк: — Любовницы — да, жены — ни в коем случае, я бы удавился или развелся. Скорее второе.
Пытливой публике всегда интересно, кто же был прообразом той или иной музы поэта. Некоторые исследователи предполагают, что ею была ленинградская художница Татьяна Апраксина, в которую Майк был влюблен в середине 1970-х. Хотя невооруженным глазом видно, что образ Сладкой N собирателен, отвлечен и по обычаю вписан Майком в некую богемную киносцену. Кстати, «богема» тех времен передана чрезвычайно характерно — бухло, бабы, модные разговоры об НЛО и дзен-буддизме.
«Все было так, как бывает в мансардах,
Из двух колонок доносился Бах,
И каждый думал о своем — кто о шести миллиардах (в данном случае речь идёт о населении Земли — С.К.),
А кто всего лишь о пяти рублях.
И кто-то, как всегда, нес мне чушь о «тарелках»,
И кто-то, как всегда, проповедовал дзен,
А я сидел в углу и тупо думал, с кем и где ты
провела эту ночь, моя сладкая N.
И когда я вернулся домой, ты спала,
Но я не стал тебя будить и устраивать сцен.
Я подумал: «Так ли это важно, с кем и где ты
провела эту ночь, моя сладкая N.»
Т. Апраксина
«Я настоящая уже не значила для него то, что он вкладывал в новое содержание моего образа. Получилось так, что если бы я его не бросила, он бы не стал звездой. Это точно… Хотя и Майк впоследствии в новых песнях обращался ко мне, минуя меня».
И, действительно, этот образ проявится еще в двух песнях — «Сладкая N № 2» («Когда Я Знал Тебя Совсем Другой») и «Сладкая N № 3» («Горький Ангел»).
«Дрянь» (1980)
Написавший множество самых проникновенных песен о любви, Майк одновременно подарил стране Советов, наверное, самый яростный и безжалостный «антифеминистический гимн». Поверьте, тогда подобная песня звучала пугающе откровенно.
«Ты клянчишь деньги на булавки — ты их тратишь на своих друзей.
Слава Богу, у таких, как ты, не бывает детей.
Ты хочешь, чтоб все было по первому сорту,
Но готова ли ты к пятьсот второму аборту?
Ты — дрянь!»
Создавался этот хит еще в 1970-х годах, и в нем Майк ничтоже сумняшеся использовал гитарный рифф из песни Лу Рида «Baby Face». О том, КОГО использовал рокер в качестве прообраза, есть разные мнения.
Михаил «Фан» Васильев:
«Песни его я принял сразу. Может быть это потому, что я знал, кому посвящена та или иная песня. …"Ты — дрянь» …посвящена подружке моей жены. Это были две подружки, мы у них часто оттягивались в Апраксином переулке. Потом я женился на Зине, а Майк вот песню написал".
Эта песня принесла Майку и первый скандал. Первое публичное выступление нашего героя в Москве (вместе с АКВАРИУМОМ, Никольским) не только шокировало лидера МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, но и раскололо пополам зрительный зал: одни — возмущенно свистели, другие — неистово аплодировали. После концерта накал страстей и вовсе перерос в потасовку между слушателями.
А. Макаревич (Андрей Макаревич внесён Минюстом России в реестр СМИ и физлиц, выполняющих функции иностранного агента:
«Подошел к пульту тихий, необыкновенно интеллигентный человек с большим носом и в темных очках. Долго и вежливо объяснял звукорежиссеру, какой бы он хотел звук. Потом вышел на сцену, и вдруг в лице его что-то изменилось, нижняя челюсть выехала вперед, и с удивительно неприятными интонациями он затянул „Ты — дрянь…“. Очень мне не понравилась такая метаморфоза. Был я тогда поборником тотальной чистоты и считал, что если человек в жизни один, а на сцене корчит из себя что-то другое, то, значит, в одном из двух случаев он врет. Ну, такой вот детский максимализм».
А. Троицкий (Артемий Троицкий внесён Минюстом России в реестр СМИ и физлиц, выполняющих функции иностранного агента):
«Опять же публика была не урловая, а дрались там интеллигенты с интеллигентами, как это бывает при каких-то литературных спорах. Очень обломался Макаревич — был недоброжелателен, огорчен и раздражен. Майк же совершенно на это не рассчитывал, он жил в этом мире, а у людей был шок».
«Ты — Дрянь» не переставала шокировать даже, когда Майк, воспроизводя ее в «электричестве», осторожно заменил грубоватую строчку про аборты нейтральной: «Прости, дорогая, но ты бьешь все рекорды…».
В. Соловьёв «Часть мира, которого нет»:
«Мне рассказывали, что на концерте в городе Челябинске группа женщин, отслушавши песенку, стала прорываться к музыкантам громить аппаратуру с криками „сам ты дрянь“.
Интересно, о чем таком пел Орфей, что его растерзали взбешенные вакханки?
…в иные минуты что-нибудь вроде „ты — дрянь, ты продала мою гитару и купила себе пальто“ радует куда больше, чем „я вас любил, любовь еще быть может…“. Первое как-то роднее. Да и кто из стариков-литераторов мог так емко, без метафорических спекуляций, положившись на две вещи — пальто и гитара — выразить суть противостояния Инь и Ян?»
Сейчас Гегель считается одним из величайших умов человечества. А что его не понимают - так гениев всегда не понимают. А выходит, при...