Кто они - прадедушки Индианы Джонса?

 — Что, нашли новое мезолитическое поселение?
 — Нет, составляли акт на фермеров, распахавших курган времен античности, и вот нашли ножичек в отвале.
 — Но откуда у греков взялся каменный нож?
Мой товарищ только улыбнулся.

Прадедушки Индианы Джонса

На протяжении последних десятилетий на экране усиленно романтизировался образ искателей сокровищ. Миллионы зрителей посетили фильмы о незабвенном Индиане Джонсе и очаровательной Ларе Крофт. Жизнь главных героев безоблачна, полна приключений и роскошна. Мало кто задумывается о том, что практически во всех странах СНГ трудятся кладоискатели «местного разлива», жизнь которых мало похожа на приключения их голливудских коллег…

Современных «белых», то есть официальных, археологов нередко озадачивают находки, никак не вписывающиеся в исследуемые слои и культуры. В древнегреческом могильнике может неожиданно обнаружиться каменный нож или украшение из рога северного оленя, изготовленные за тысячи лет до создания исследуемого погребения. А в средневековых городах находятся черепки античной посуды.

Это свидетельствует о том, что в цивилизациях, которые сами являются для нас поставщиками антиквариата, уже существовали свои «черные археологи», добывавшие из земли и перепродававшие состоятельным соплеменникам любопытные безделушки, доставшиеся в наследство от далеких предков. Именно временами античности датируются и первые «официальные» упоминания о «грабителях гробниц».

По свидетельствам древнегреческих историков, налетам идейных предков Лары Крофт подвергались как египетские пирамиды, так и курганы скифской знати, в которых для защиты расставлялись многочисленные ловушки. Участники современных экспедиций не раз находили скелеты бедняг, раздавленных вывалившимися из секретных ниш камнями или задохнувшихся в обвалившихся штольнях. Но это не останавливало искателей легкой наживы. Поэтому многие «царские» захоронения доходят до нас опустошенными — без золотых украшений, сосудов для благовоний и дорогого оружия.

Скорее всего, на каждое ограбленное захоронение приходятся десятки погибших «черных археологов» древности. Часть из них погибла в ходе раскопок, часть — стала жертвами суровых стражей. Тогда закон охранял саркофаги правителей куда надежней, чем в наше время. Кстати, особенно не жаловали грабителей курганов в наших краях. Скифы, долго уходившие по степям от преследовавшего их персидского войска, пообещали, что дадут бой, как только нападавшие найдут и попытаются осквернить курганы. А искатель счастья, попавшийся на сознательных раскопках царских гробниц, в лучшем случае рисковал попасть на кол или умереть возле того же кургана от голода и жажды…

Европейское Средневековье наложило на исследования древностей табу. «Черная археология» могла быть лишь санкционированной свыше, как это происходило во времена Крестовых походов. Но господ рыцарей интересовал преимущественно материал, из которых были изготовлены артефакты, а не их историческая ценность. Переплавленные в слитки украшения стали залогом благосостояния многочисленных рыцарских орденов.

Так же варварски обошлись со свидетельствами древности и испанские конквистадоры при покорении Америки. Все, что блестело, отправлялось на переплавку, а книги, картины, гобелены — в костры. И только в XVII-XVIII столетиях вновь стали появляться люди, готовые платить не столько за металл, из которого изготовлена вещь, сколько за ее редкость и историческую ценность. Появилась профессия антиквара.

«Белая» и «черная» археологии были еще неразделимы. Раскопки финансировались, как правило, частными лицами и носили характер не систематичных исследований, а сбора артефактов…

Гомер говорил правду

Лишь в XIX веке археология из собирания антиквариата преобразилась в самостоятельную науку. Огромный вклад в это сделал Шлиман, раскопавший легендарную Трою и доказавший, что древние повествования — не сказки, а поэтический пересказ вполне реальных событий.

В Греции, Турции, Италии начинают работать настоящие археологические экспедиции. Их смыслом становится изучение целостного облика древних городов и сел — с составлением планов, топографическими привязками. То, что еще лет сто назад считалось никому ненужным мусором, приобрело гигантскую научную ценность. На этом этапе дороги официальной археологии и кладоискательства стремительно разошлись.

Западные музеи начали выдачу официальных патентов на археологические раскопки лицам, имеющим профильное образование, с последующим выкупом у них найденного материала за неплохие деньги. Существование официального «рынка» нанесло серьезный удар по позициям «черных археологов». Легальный же археолог, получающий неплохие премиальные, не станет рисковать своим патентом, увлекаясь банальным поиском редкостей, сопряженным с разрушением настоящих памятников.

Реальная жизнь таких специалистов существенно отличается от той, которую мы видим на экране. Такая археология — это не только и не столько разгадывание древних загадок, но и рутинные многомесячные земляные работы под палящим солнцем, копание в мусорных ямах древности, тяжелые планирование и отчетность. «Черный» же рынок в Европе и Америке формируется преимущественно вещами, похищенными из музеев в странах «третьего мира» или случайно найденными местными жителями.

«Полноценная» «черная археология» в СССР не могла существовать как в виду отсутствия обширного рынка антиквариата (такие вещи ходили в довольно узком кругу, да и спрос на «копанные» изделия был небольшим), так и в виду усилий органов внутренних дел и государственной безопасности. Оживление, переросшее впоследствии в бешеный ажиотаж, произошло в 80-е годы прошлого столетия.

До сих пор среди археологов ходит байка о колхозниках, копавших яму под туалет и нашедших горшок с электроновыми (сплав золота и серебра) античными монетами. Мужики, недолго думая, отвезли и отдали их рублей за 100 на Привозе в Одессе. Оперативники КГБ, быстро узнавшие о факте продажи, проконсультировавшись у ученых относительно ценности археологической находки, отобрали монеты у перекупщиков и вышли на незадачливых продавцов.

Те уже успели деньги пропить, а сам горшок утопить в пресловутом туалете. Но сотрудники Комитета госбезопасности нашли убедительные аргументы, и «археологи поневоле» лично ныряли за сосудом в нечистоты, пока не вернули его государству.