Габсбурги-3. Карлос II Зачарованный - катастрофа, которой могло и не быть?

Современные испанские генетики убедительно доказали, что именно имбридинг, или эндогамные (в пределах одной популяции, группы или рода) браки, и погубили испанских Габсбургов. Кровосмешение и редкие генетические заболевания, передававшиеся по наследству — вот в чём причина катастрофы.

Генетики из университета Сантьяго-де-Компостела подсчитали, что за два века (1516 — 1700) девять из 11 браков были заключены между двоюродными братьями и сестрами, а также дядями и племянницами.

Генетики Гонсало Альварес, Франциско Себальос и Цельса Кинтейро подсчитали коэффициент инбридинга для каждого Габсбурга. Он показывает меру степени родства между отцом и матерью ребенка, указывая, насколько гены родителей могут быть схожи друг с другом. Чем выше коэффициент, тем больше у ребенка будет одинаковых копий генов.

«Коэффициент инбридинга короля Карлоса II составлял 25%. Такой же коэффициент у детей, рождающихся в браках между родными братьями и сестрами, или между отцами и детьми», — объясняет генетик Гонсало Альварес. Подобный показатель означает, что четвертая часть генома монарха была гомозиготной, что делало короля более уязвимым к болезням. К примеру, у основателя династии Филиппа I Красивого, мужа Хуаны Безумной, коэффициент инбридинга составлял 2,5%.

Одновременное появление у Карлоса II двух различных генетических нарушений — комбинированного дефицита гормона гипофиза и дистальных почечных канальцев (ацидоз), являются причиной его полного бесплодия, которое привело к вымиранию династии.

Историки и ранее догадывались, что подобный «букет болезней» мог быть связан с близкородственными браками родителей монарха: его отец Филипп IV женился на своей племяннице Марианне Австрийской, которая родилась в результате брака императора Фердинанда III и его двоюродной сестры Марианны Испанской.

Генетику Цельсе Кинтейро удалось объяснить 90% заболеваний Карлоса II с генетической точки зрения. Она напомнила, что детская смертность у Габсбургов была выше среднего уровня той эпохи. Родители пытались защитить своих слабых и болезных детей, обвешивая их амулетами и приносящими удачу символами. «Они понимали, что с их детьми происходит что-то плохое, и пытались оберегать их с самого рождения», — объяснила Кинтейро.

Теперь детально рассмотрим все обстоятельства трагедии испанских Габсбургов.

Карлос, сын короля Филиппа IV и его третьей жены Марианны Австрийской, родился 6 ноября 1661. Когда он родился, отцу было 56 лет, из которых 40 он царствовал. В 1644 король овдовел, а через два года его постигла новая трагедия — его единственный сын и наследник 16-летний принц Балтазар-Карлос умирает в г. Сарагоса, практически на руках отца. Незадолго до этой фатальной поездки в Арагон было достигнута договоренность о помолвке юного принца с двоюродной сестрой — эрцгерцогиней Марианной, в итоге в 1646 она стала женой отца, короля Филиппа IV.

Хотя у Филиппа IV были здоровые дети от нескольких любовниц, его дети от Марианны появлялись на свет мертворождёнными или умирали вскоре после рождения. На 12-м году брака рождается долгожданный наследник — инфант дон Карлос. Через четыре года, 17 сентября 1665 король Филипп IV умирает, а Карлос становится четырёхлетним «властелином полумира». Вся власть оказалась в руках его матери — королевы Марианны, которая не имела ни способностей, ни желания заниматься государственными делами. Огромным влиянием пользовались ее духовник и одновременно Великий Инквизитор Кастилии и Арагона иезуит Нитхард, а впоследствии любовник Фернандо де Валенсуэла.

В 1675 г. Карлос был признан совершеннолетним, однако всем было очевидно, что править страной он не способен. Король был чрезвычайно болезнен, страдал размягчением костей, золотухой, лихорадкой, до четырех лет не мог обходиться без молока кормилицы и едва мог ходить при помощи гувернера. По всей видимости, он был эпилептиком. Его нижняя челюсть (фамильное отличие рода Габсбургов) была настолько деформирована, что он не мог нормально произносить слова, а приём пищи был для несчастного настоящим мучением. Всю дальнейшую жизнь Карл был похож на ребенка.

Государственные дела вызывали у Карлоса отвращение. Целые дни он проводил в своем дворце, играя в детские игры с придворными карликами. Взять на себя бремя управления королевством Карл попросил своего внебрачного брата дона Хуана, в одном лице сочетавшего талантливого администратора, полководца, покровителя искусств, собравшего огромную и уникальную библиотеку. Также Дон Хуан умело использовал зарождающуюся прессу и свою Gazetas.

Карлос был капризен, угрюм, недоверчив, скрытен, подвержен беспричинным волнениям и часто впадал в меланхолию. Из-за обжорства у него началось расстройство желудка и хроническая лихорадка.

К сорока годам Карл стал похож на старика: хромой, лысый, беззубый и почти слепой. Под конец жизни проявлял патологический интерес к трупам, повелев извлечь из склепа останки своих предков и подолгу рассматривая их. Тут можно вольно пофантазировать: «Карлос хромая спускался в склеп и подолгу смотрел на кости своего отца Филиппа IV и деда Филиппа III, и в его полуслепых глазах, полных тоски и ужаса, читался смутный упрёк предкам — «За что вы так меня??? Что я вам плохого сделал???».

Между короной и королём, слабой личностью и великими требованиями, предъявляемыми Эпохой к абсолютному монарху, выросла пропасть. Шаткое экономическое положение, угроза Большой войны в Европе и раздираемый интригами и внутренними противоречиями двор исключали возможность, подобно Филиппу IV, опереться на сильных и даровитых министров.

Добиться же признания как личность — в век решительных, властных монархов и крепнущих государств — на это у Карлоса не было и надежды. Поэтому речь может идти не столько о слабом короле, сколько о закате Испанской империи.

1 ноября 1700 года мучения несчастного короля закончились; детей он иметь не мог, братьев у него не было, момента его смерти с нетерпением ждали в Париже и в Вене, чтобы предъявить претензии на «испанское наследство» и развязать в Европе всеобщую долгую войну — «войну за испанское наследство». Род испанских Габсбургов вымер, но продолжилась линия австрийская, существующая и поныне.