Рубенс, «Автопортрет с мантуанскими друзьями». А где подруги?

Рубенс провел в этом плену 9 лет (плен нельзя назвать горьким, потому что он принес художнику известность и славу в королевских дворах Италии и Испании). При всем том, что скорость его работы изумляет, от его пребывания в Мантуе остались буквально кошкины слезы: едва ли пара десятков полотен. Рисунков и этюдов практически не увидишь в свободном доступе (очень может быть, они есть в архивах или частных собраниях).

Среди известных работ — «Автопортрет с мантуанскими друзьями». Фон — предзакатное небо в черных тучах, большие строения: не то крепость, не то монастырь. Кроме самого художника (он второй справа), на полотне еще пять безрадостных персонажей. Только у Рубенса какое-то подобие улыбки и открытый взгляд.

Кто эти люди? Что их связывает? Какую роль они сыграли в жизни Рубенса? О, если бы автор полотна обозначил имена! Не было бы надобности гадать о том, кто рядом с ним.

Одеты все одинаково или почти одинаково: они принадлежат к одному сословию, а именно — наемных работников. Им не полагаются ни яркие одежды, ни украшения. Черная куртка, черная накидка, белый воротничок.

Одновременно с Рубенсом в Мантуе с 1600 по 1608 год работали Франс Поурбус-младший (живописец, в основном — портретист), композитор Монтеверди (его произведения можно услышать в наше время), Джованни Антонио Магнини (картограф, астроном, математик, придворный астролог, преподаватель математики у детей герцога). Монтеверди и Поурбус — почти ровесники Рубенса, Магнини — на 22 года старше. Еще двое — без имен и фамилий, возможно, это подмастерья художников или хористы.

Сохранились портреты этой тройки. С большой степенью вероятности можно говорить о том, что слева от Рубенса — Монтеверди.

О Франсе Поурбусе нельзя сказать, что это именно он на автопортрете Рубенса: форма носа, дуги бровей не совпадают.

А тот, что справа, — может быть, это Джованни Антонио Магнини?

Прижизненный портрет Джованни Антонио Магнини тоже не дает оснований думать, что это так: слишком резко отличаются дуги бровей и форма усов и бороды. Правый портрет написан намного позже (Магнини постарел), но вряд ли облик настолько изменился.

Кто же стоит за спиной Рубенса? Художник как бы отделил, отгородил этот персонаж от остальных. Почему? По какой причине? И все они как бы находятся в поле его зрения. Может быть, именно в этом разгадка? Можно предположить, что он наблюдает за всеми. Таким человеком вполне мог быть Аннибале Кьеппо, министр двора герцога Винченцо.

«Когда к власти пришел Винченцо Гонзаго, с ним пришел и государственный министр Аннибале Кьеппо (Annibale Chieppo). Это был человек со спокойным взглядом, ровным пульсом, и любой человек из многочисленной свиты герцога мог найти его в любое время дня и ночи. Он был дипломат, солдат, финансист. Вы не могли дойти до герцога, пока не прошли Кьеппо.» (Эльберт Хаббард, «Rubens»)

«Что касается Аннибале Кьеппио, который от имени Винченцо I осуществлял связь с Монтеверди, то он был покровителем и другом Рубенса, секретарем герцога, а затем, с 1611 г., государственным министром. Это был человек глубокий, благородного нрава». (Ромен Роллан. «Монтеверди» (глава из книги «История оперы в Европе до Люлли и Скарлатти»)).

Аннибале в подробностях вникал во все нужды своих подопечных, свидетельством тому — переписка Рубенса:

«Рубенс — Аннибале Кьеппио. Флоренция, 18 марта 1603 г. [итал.]

Славнейший Синьор мой и досточтимый Покровитель.

Во-первых, чтобы повиноваться Его Светлости, который решительно приказал мне докладывать ему, как совершается мое путешествие, и, кроме того, ввиду важного происшествия, случившегося со мной, решаюсь докучать Вашей Милости скорее, чем кому бы то ни было другому, ибо полагаюсь на Вашу доброту и любезность.

Я уверен, что среди обширного моря Ваших многочисленных и важных дел Вы не откажетесь заняться моей маленькой ладьей, доныне столь дурно управляемой благодаря советам какого-то неразумного человека".

«Рубенс — Аннибале Кьеппио. Рим, 29 июля 1606 г. [итал.]

Славнейший Синьор и досточтимый Покровитель.

Не знаю, к кому еще, кроме Вас, я мог бы обратиться с просьбой: ведь Вы уже исполнили одну мою подобную, или, вернее, ту же самую просьбу. Я имею в виду жалованье за четыре месяца, которое по распоряжению Вашей Милости мне было немедленно уплачено. Однако время идет и жалованье тоже, и с тех пор прошло еще четыре месяца, с 1 апреля по 1 августа.

Умоляю Вашу Милость ходатайствовать перед Его Светлостью, чтобы он благоволил по-прежнему покровительствовать мне и я мог бы продолжать мои занятия, не ища другого заработка, который я без труда нашел бы в Риме. Как всегда, я буду чрезвычайно признателен Вам.

Почтительно целую руку и прошу в знак Вашего благорасположения дать мне приказание исполнить что-либо Вам приятное.

Вашей Милости преданный слуга Пьетро Паоло Рубенс".

Найти портрет Аннибале Кьеппио не удалось, но… Рубенс написал портрет семейства Гонзаго (пишут, что такой существует в Палаццо Дукале в Мантуе). Андреа Мантенья, который за сто лет до Рубенса расписывал Палаццо Дукале, на своих фресках оставил портрет государственного секретаря. Не исключено, что Аннибале Кьеппио тоже есть на портрете работы Рубенса.

Вероятно, «Автопортрет с мантуанскими друзьями» был первый (или один из первых) опытов группового портрета. Нехарактерная для художника цветовая гамма, странная композиция. Цветовая гамма — совершенно нет красного и золотого (это нельзя отнести к краскам, сохранившиеся полотна тех лет блещут и красным, и золотым). Странность композиции в том, что персонажи на этом полотне существуют как бы сами по себе.

Единственный связующий элемент — ладонь Монтеверди на руке Рубенса. Похоже, что они были дружны между собой более, чем с другими персонажами. Взгляд Монтеверди устремлен куда-то в пространство. Такое ощущение, что он в этот момент что-то услышал и положил свою руку на руку Рубенса, чтобы не потерять мотив.

Вряд ли эту работу можно отнести к высшим достижениям Рубенса. Однако при всех её недостатках она проливает хоть какой-то свет на жизнь художника в Италии.

Что касается подруг, то нет никаких сомнений в том, что они были. Можно утверждать, что в Мантуе Рубенс получил изрядную долю знаний в области эротики, которой были полны росписи дворца работы Антонио Мантенья.

Можно предположить, что подруги Рубенса были подругами жены Монтеверди, который был в начале своей карьеры в Мантуе певчим и гамбистом, потом капельмейстером и своего рода массовиком-затейником, организовывал все праздники и женился на хористке. Возможно, что на семейном портрете семейства Гонзаго изображен кто-то из них.

Нет ни одного персонифицированного портрета или рисунка подруг Рубенса. А как было бы любопытно познакомиться с ними!