Мрачный комикс «Соломон Кейн». Какие времена, такие и герои?

Последний чаще упоминается в связи с написанием цикла рассказов о Конане, хотя был весьма плодовитым графоманом и за короткую жизнь (1906−1936) успел оставить массивное литературное наследие.

Сдается мне, что Майкл Дж. Бассетт, автор сценария и режиссер экранизации, планировал своим фильмом Конана если не переплюнуть, то хотя бы за локоток подержать. Желание похвальное, тем более что новый Конан в тот момент еще витал в воздухе, а старый успел позабыться. И «Соломон Кейн» просто обязан был стать свежим взглядом на весьма поверхностное чтиво Говарда. Но не стал. Наоборот, картина поставила своеобразный антирекорд, никоим образом не оправдав возложенные надежды. Коих, к слову, было немало.

…Середина XVI века. Капитан каперов Соломон Кейн жжет напалмом неверных в Африке, где его ждут несметные сокровища и встреча с самим дьяволом. В преисподней устали взирать на бесчисленные грехи Кейна и предложили тому равноценный обмен — душу на вечные муки. Непобедимый разбойник, что характерно, отказался от предложения и, внезапно покаявшись во всех прегрешениях оптом, удалился в монастырь. Дабы его не беспокоили, он сунул на карман церковникам свои сбережения и тихо замер в молитвах.

Рожденный убивать крестиком вышивать не сможет. Ночные выкрики из кельи таки достали монахов и беспокойного жильца попросили собрать манатки в путь. В родовое поместье Кейн возвращаться не спешит, ибо, будучи подростком, в приступе гормонального взрыва проклял папашку и скинул родного брата с утеса. Опечаленный изгнанием маргинал закутывается в плащ и в позе отшельника отправляется странствовать по родным английским ухабам.

Тем временем родина стонет под гнетом бессмысленного и беспощадного насилия. Злой колдун Малахай делит население на рабов и солдат, воссоздавая ад на земле. Его правая рука, Мистер «Резиновое лицо», огнем и мечом карает пейзан, обращая самых брутальных и мерзопакостных в свою веру. Видя такие бесчинства, Кейн забывает об обете миролюбивости, хватается за рапиру и мстит за смерть случайных друзей. Окончательно отринув заповеди богадельни, Кейн решает прогуляться к дьяволу короткой дорожкой…

Бассетт допустил распространенную ошибку. В его опусе атмосфера заменяет здравый смысл. Присовокупите к этому высокий индекс киноцитирования, наитупейшие диалоги и неуместные заигрывания с религией. И без того сомнительный по ценности литературный оригинал Говарда на экране заиграл новыми красками беспардонного идиотизма. Впрочем, сам Говард может спокойно лежать в гробу. Ни один из его рассказов из цикла о Соломоне Кейне не был дословно перенесен на большой экран. Фактически, авторы лишь надругались над персонажем, превратив потенциально перспективный исторический комикс в череду бессвязных сцен и нагромождение штампов.

Надо отдать должное Бассетту и его оператору, датчанину Дану Лаустсену («Сайлент Хилл»). В описанной ими эпохе жить точно не захочется. Пока на переднем плане деревни Гадюкино льют вечные дожди, на заднем фоне постоянно кого-нибудь режут. То не бараны, а мирные жители сельской Англии, над коими беспощадно свирепствуют злые инфернальные тираны. Будь то замалеванный до неузнаваемости Джейсон «Малахай» Флеминг иль же Кожаное лицо без бензопилы. Черно-белый мир «Соломона Кейна» не подразумевает позитивных эмоций. Если лицом, то непременно в грязь. Если ножом, то непременно по горлу. Страдает и стар, и млад, ибо пустые сантименты никого не волнуют. Не мы такие, жизнь такая.

Печально брутален англичанин Джеймс Пьюрфой, коему приходится метаться в образе между Ван Хельсингом, Стрелком Роландом и Карлом «Черной шляпой» Урбаном из «Пастыря». Все трое одинаково пессимистично смотрят на этот мир, но лишь Соломон Кейн пытается соскочить с поезда, мчащегося на всех парах в ад. Сидеть голой попой на углях? Увольте. Нас и здесь неплохо кормят. С этими словами Кейн идет по жизни, прикидываясь то праведником, то борцом с мировым злом. Эти перекосы из крайности в крайность занимают добрых две трети экранного времени, утомляя воззваниями к небесам и взглядом ягненка, вынужденного идти на убой. Возможно, литературному Кейну тоже приходилось мучаться угрызениями совести, но разве стоило эгоцентрировать на этом фильм?

Соломон Кейн, несмотря на все свое желание спасти бессмертную душу, с Христом имеет мало общего. Вторую щеку не подставит. И на кресте висеть долго не будет. Убийца не может долго оставаться без свежей крови. И мимолетный проблеск жалости к страждущим сменяется яростью к врагам и ненавистью к предателям.

Остается понять: кто, кого и за что? И тут-то сценарий ведет себя, аки одноногий Джон Сильвер на танцполе. Здоровой конечностью он постоянно цепляется за хилые потуги на эпичность. Мол, у героя и предыстория есть, и мотивы на освобождение родной отчизны от захватчиков. При этом деревяшка волочится сзади, периодически звонким стуком напоминая, что никакой конечной цели у Соломона Кейна не существует. Он будет делать «вжик-вжик» до тех пор, пока не затупится сабля. Этот бы замысел о безостановочном экшне да претворить в жизнь. Увы, батальные сцены на пасмурных или ночных ландшафтах вызывают уныние. В том числе дилетантской реализацией.

И что в итоге? 45 миллионов долларов, большая часть которых, подозреваю, была потрачена на воссоздание суровых реалий середины 16-го столетия, были бесславно профуканы. Нет, разумеется, финансовая сторона вопроса — еще не показатель качества произведения. Но в нашем случае награда нашла героя. Все оды поклонников темного фэнтези звучат нелепо супротив сухих фактов: «Соломон Кейн» — тоскливое зрелище, неспособное удерживать внимание зрителя даже на протяжении стандартных полутора часов.

Детсадовский драматизм не компенсирует очевидные удачи гримеров и специалистов по компьютерным эффектам. Героический опус мог бы и стать чем-то значимым (чем черт не шутит, может, и началом франшизы), но «кривые руки» сделали свое дело. Неловко, неряшливо. Абы как.