Дед Бурылина, Диодор Андреевич, был крепостным графа Шереметева, владевшего обширным имением с селом Иваново. Получив вольную, он основал там набивную фабрику. Село издавна славилось своими льняными холстами. Лен в этих местах выращивала почти каждая семья. Диодор Андреевич научился наносить на холсты узоры («набивать»). Первыми красками были сажа и олифа. Вскоре Бурылин оставил работу с грубыми холстами и принялся окрашивать хлопчатобумажные ткани: бязь и миткаль. Собственно, набивка рисунка по миткалю и называлась ситцем.
Внука предприимчивого деда, Дмитрия Геннадьевича Бурылина, тяготил «такой способ добывания денег». Его больше интересовала бережно хранимая им коллекция рукописных и старопечатных книг, монет, оружия. Заняться собственным производством пришлось после того, как отец оставил ему в наследство только закладные и векселя. Домашний музей был душой Бурылина, а текстильное ремесло — лишь необходимостью. Оставшемуся без отца Дмитрию пришлось пойти по стопам деда. Однажды, увидев выброшенный каким-то фабрикантом котел, он вместе с товарищем оттащил его по реке на другой конец города и организовал свою «заварку» — небольшую полукустарную фабрику.
Дела в «заварке» шли неплохо, но Бурылин постоянно стремился к чему-то новому. Дмитрий Геннадьевич был человеком увлекающимся, его постоянно одолевали новые идеи и планы. За свою жизнь он восемь раз менял направление своей деятельности, осваивая новые производства. Однажды он только что отстроил новую красильно-набивную фабрику, когда узнал, что государство закупает за рубежом мешковину для упаковки пороха. Он тотчас решил организовать собственное производство. Пришлось бросить все и отправиться в Англию выведывать секреты получения мешковины.
Бурылину удалось попасть на заграничную фабрику. Там он смазал клеем подошву ботинок и тайно вынес несколько ниток, а затем уговорил местного мастера поехать с ним в Россию. И вот уже как не бывало бурылинской красильной фабрики — он сосредоточил все силы на освоении английской технологии. Но вскоре и мешковина отойдет на второй план, у фабриканта появится новый интерес — ситец.
Постепенно дела налаживались. Дмитрий Геннадьевич превратился в зажиточного фабриканта, его производство было оснащено по последнему слову техники: на смену ручному труду пришли ситценабивальные станки, прядильные машины «Дженни», ткацкие станки системы «Платт». Но что-то постоянно заставляло оглядываться в прошлое: Бурылина интересовала история своего города. Он работал над книгой о городе Иваново. К сожалению, никакие записи не сохранились. Зато до нас дошла его уникальная коллекция тканей. Не хватит и года, чтобы пересмотреть все пухлые альбомы со страницами-образцами, среди которых есть и редчайшие ткани, например, коптский текстиль 5 столетия. Но все-таки сердце бурылинской коллекции — ивановские ситцы.
Сам
Дмитрий Геннадьевич Бурылин много работал, много сил отдал развитию и совершенствованию производства ситца. Но запомнили его как азартного коллекционера, до последнего момента своей жизни увлеченного сбором старинных предметов и образцов тканей.
А великолепные образцы бурылинских ситцев, хранящиеся в Ивановском музее ситца поражают своим качеством и красотой. Само здание бывшего особняка Бурылина, отлично сохранившиеся, со стеклянной крышей и здание краеведческого музея в древнегреческом стиле с колоннами и портиками, соединенное с особняком подземным переходом, стены которого облицованы древними мозаиками, заслуживают упоминания и фотографии в статье, не говоря уже о благодарности потомков. Кстати, потомки Бурылина в Ивоново проживают до сих пор.
Оценка статьи: 5
0 Ответить