Музпарад Победы - 1: как лирические песни «Катюша» и «Синий платочек» превратились в «орудия возмездия»?

«Катюша» (1938)

Казалось бы, какое отношение к войне имеет песня о русской девушке Катюше, которая выходила «на берег крутой» и пела своему любимому? Впрочем, и родилась «Катюша» ещё за три года до начала Великой Отечественной…

Как-то в 1938 году композитор Матвей Блантер встретил поэта Михаила Исаковского и привычно поинтересовался — нет ли у того стихов для песен? Исаковский сказал, что есть один — про Катюшу, но он не дописан. Мол, первые восемь строк родились быстро, а вот продолжение застопорилось.

Тем не менее Блантер набросок стихов взял и уже летом известил Исаковского, что написал песню — при этом песню очень хорошую. Поэтому не мешало бы стихотворение дописать.

Поэт пообещал, но вместо этого укатил на отдых в Ялту. Пришлось Блантеру нагрянуть прямо на курорт и поставить Исаковского перед фактом. Оказалось, что песня уже утверждена в репертуаре только что созданного Государственного джаз-оркестра В. Кнушевицкого и тянуть уже нельзя.

Хотя работать во время отпуска, да ещё в чужом городе для Исаковского было тяжело, текст он таки написал, при этом в пяти или семи вариантах — на выбор. В результате у героини песни появился более конкретный адресат — любимый, несущий службу на «дальнем пограничье».

Михаил Исаковский:
«Мы как бы уже предчувствовали войну, хотя и не знали точно, когда и откуда она может прийти. Впрочем, мы не только предчувствовали, что война будет, но в известной мере уже переживали ее: ведь в 1938 году еще пылало пламя войны в Испании; в том же году Красная Армия вынуждена была вести и вела тяжелые бои с японскими самураями у озера Хасан: не очень спокойно было и на западных наших границах.

По этим причинам тема родины, тема зашиты ее от посягательств врага была темой самой важной, самой первостепенной. И я, конечно, никак не мог пройти мимо нее даже в лирической песне".

Тем не менее с источником угрозы Исаковский не прогадал. Ведь судя по тому, что песенка Катюши летела «за ясным солнцем вслед», речь шла о западной границе СССР…

Так как оркестр Кнушевицкого играл джаз, то и песня была аранжирована в стиле модного тогда фокстрота. Однако случилось так, что на репетиции Госджаза «Катюшу» услышала знаменитая фольклорная исполнительница — Лидия Русланова. «Это же прекрасная русская песня!» — сказала певица. И тут же начала исполнять её на своих концертах — по памяти и в характерной народной манере.

Чуть позже — 28 ноября 1938 года — оригинальную версию «Катюши» представил и Госдждаз. На концерте в Колонном зале Дома Союзов её исполнила Валентина Батищева, и, по воспоминаниям Блантера, «в зале стоял стон от аплодисментов».

Но и в суровые годы войны бойцы Красной армии не только не забыли любимую песню, но и, по сути, дали ей новую жизнь. Ещё в довоенных версиях из оригинального текста стал пропадать последний куплет:

Отцветали яблони и груши,
Уплыли туманы над рекой.
Уходила с берега Катюша,
Уносила песенку домой.

Ну, а когда за песню взялся народ, текст переписывался кардинально и существовал во множестве версий. Героиня песни то уходила в партизаны, то работала медсестрой, а то и вовсе оказывалась угнанной в Германию.

Здесь звенела песенка Катюши,
А теперь никто уж не поёт:
Сожжены все яблони и груши,
И никто на берег не придет…

Михаил Исаковский:
«Весьма любопытную историю рассказал мне еще в дни войны поэт Илья Сельвинский, который участвовал в боях на Керченском полуострове.

Однажды под вечер, в часы затишья, наши бойцы услышали из немецкого окопа, расположенного поблизости, «Катюшу». Немцы прокрутили ее раз, потом поставили второй раз, потом третий… Это разозлило наших бойцов: мол, как это подлые фашисты могут играть нашу «Катюшу»?! Не бывать этому! Надо отобрать у них «Катюшу!»."

В общем, дело кончилось тем, что группа красноармейцев совершенно неожиданно бросилась в атаку на немецкий окоп. Завязалась короткая, молниеносная схватка. В результате — немцы еще и опомниться не успели! — «Катюша» (пластинка) вместе с патефоном была доставлена к своим".

Однако вскоре ласковое женское имя зазвучало для врага совсем не ласково. В июле 1941 года впервые применяется новое оружие — гениальное по своей простоте и эффективности. Речь идёт о реактивных миномётах БМ-13, которые устанавливались прямо на грузовиках, поэтому были очень мобильными. Множество снарядов запускались по направляющим рельсам одновременно, плотно накрывая целые вражеские участки. Скоростной и массированный обстрел сопровождался жутким воем, окончательно деморализующим противника.

В то время как немцы любили давать своему оружию угрожающие имена (всякие там «тигры» и «пантеры»), советские солдаты прозвали свой страшный миномёт «Катюшей», потому что бились и мстили за своих родных и любимых. По одной из версий, на эту мысль могла натолкнуть маркировка реактивных снарядов — КАТ (Костикова автоматический термитный).

Сразу же появились и новые версии песни. Например, такая:

Эй ты, песня, песня огневая,
Выжигай дотла фашистский сброд,
Чтоб не смела вражья свора злая
Лазить в наш советский огород.

И летят снаряды в тьму густую,
И огнём окрашен небосвод.
Пусть услышат «девушку простую»,
Пусть запомнят, как она поёт!

Или совсем уж брутальная:

Разлетались головы и туши.
Дрожь колотит немцев за рекой:
Это наша русская «Катюша»
Немчуре пост за упокой.

На этом судьба песни не закончилась. Песенка Катюши буквально разлетелась по миру.

У итальянских антифашистов она стала своеобразным гимном (правда, с новым текстом — «Fischia il vento» — «Свистит ветер»). А украинский поэт Андрей Малышко после посещения США написал в 1949 году такие строчки:

Как поем в любом мы нашем доме,
Как мы на поле у нас поем,
Негры в дальнем поле, в Оклахоме,
Пели песню русскую вдвоем.

И напев отогревал им душу,
Белым цветом яблонь осыпал.
Негры пели славную «Катюшу»,
Ту, что Исаковский написал…

Поют «Катюшу» даже на китайском…

«Синий Платочек» (1940)

В 1940 году Клавдия Шульженко даже не подозревала, что «Синенький скромный платочек» станет её главной песней. Тогда эта песня казалась певице слишком простенькой, а текст — примитивным.

Собственно, так оно и было. В стихотворении Якова Галицкого звучали обычные попсовые мотивы про любовные «встречи-расставания». Поэту оставалось только найти композитора. Тут Галицкому, надо сказать, крупно повезло. Выпал случай показать свои стихи именитому поляку Ежи Петербургскому (автору суперхита 1930-х «Утомлённое солнце»), который как раз гастролировал по Союзу со своим «Голубым Джазом».

Яков Галицкий:
«Петербургский прочитал его, сел, не говоря ни слова, за пианино и, словно у него уже заранее была готова музыка, сыграл раз и другой коротенький сентиментальный вальс».

«Голубой джаз» с солистом Станиславом Ландау песню тут же и исполнил. «Синий платочек» стал всесоюзным поп-шлягером, хотя у нас эту «мужскую» песню почему-то исполняли в основном женщины — Изабелла Юрьева, Екатерина Юровская, Лидия Русланова…

Удивительное перерождение «Синего платочка» произошло в самый разгар войны — в 1942 году. Однажды Клавдия Шульженко выступала перед солдатами Волховского фронта, и к ней подошёл молодой лейтенант Михаил Максимов — сотрудник газеты «В решающий бой!». Смущаясь, он протянул певице листочек — мол, я тут немного переписал слова «Платочка», не могли бы вы его в таком виде исполнить? Шульженко прочла текст и почувствовала, что благодаря этим незатейливым правкам песня приобрела настоящий нерв и глубину.

Помню, как в памятный вечер
Падал платочек твой с плеч.
Как провожала и обещала
Синий платочек сберечь.

…Строчит пулемётчик за синий платочек,
Что был на плечах дорогих!

Из лёгкого вальсочка песня превратилась во вдохновляющий призыв, близкий сердцу каждого солдата. Впервые новая версия «Платочка» была зафиксирована в фильме «Концерт фронту» (1942), а звук прямо с киноплёнки был переведён на пластинку.

Студийная запись состоялась уже 13 января 1943 года в Москве. Рассказывают, что первая матрица была испорчена техником Галиной Журавлёвой, которая не смогла сдержать слёз, и те попали на восковую матрицу. Узнав об этом, Шульженко поспешила успокоить девушку, заявив: «Таким браком я могу только гордиться!»

Своя судьба была и у мелодии «Синего платочка». В самом начале войны на этот мотив были придуманы совершенно новые слова:

Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа,
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война…

Этот вариант до сих пор считается народным, хотя по косвенным свидетельствам предполагают, что слова мог написать поэт Борис Ковынев.

Продолжение следует…