Из цикла «Куда пойти в Питере?» В Русский музей!

Мне же приятнее всего, когда в этот перечень попадает Государственный Русский музей — одно из тех мест в Петербурге, куда я с превеликим удовольствием вожу гостей города.

Почему именно Русский музей должен стать обязательным объектом посещения? Причин несколько.

Во-первых, удобное месторасположение этой достопримечательности города — всего каких-то пять минут ходьбы от ст. метро «Гостиный двор». Во-вторых, камерность. Если сосредоточиться только на главном музейном комплексе, то можно вполне себе уложиться в рамки одного дня, а то и меньше — кто как привык рассматривать экспонаты. В-третьих (и в главных) — сама коллекция. Заходишь — и ах, да это же все мое, родное!

Творения русских мастеров, многие из которых были далеко не русских корней, но считали себя таковыми, мы помним еще со страниц школьных учебников — писали по ним сочинения. Да и в течение жизни экспонаты из Русского музея попадаются нам буквально на каждом шагу — в репродукциях, на календарях, в разобранных на цитаты названиях шедевров, да просто в нашей памяти, в которой частенько всплывают сами картины и имена их авторов — в зависимости от жизненной ситуации.

Немного истории

Решение о создании в стране первого государственного музея русского изобразительного искусства было принято еще Александром III. В 1895 году Николай II издал указ «Об учреждении особого установления под названием «Русского Музея Императора Александра III «и о предоставлении для сей цели приобретенного в казну Михайловского дворца со всеми принадлежащими к нему флигелями, службами и садом».

19 (7) марта 1898 года музей торжественно открыл свои двери для посетителей. Разумеется, далеко не для всех: в дореволюционной России такие классы, как пролетариат и крестьянство, в большинстве своем не имели физической возможности наслаждаться шедеврами искусства. Таковую возможность большинство населения бывшей Российской империи получило только после 1917 года.

Коллекция музея вначале формировалась из произведений искусства, переданных из Зимнего, Гатчинского и Александровского дворцов, из Эрмитажа и Академии художеств, а также частных коллекций, переданных в дар. Огромная заслуга в собирании экспонатов принадлежит таким крупным представителям отечественной культуры, как Альберт и Александр Бенуа, Петр Нерадовский, Кирилл Лемох, Михаил Боткин, Игорь Грабарь.

Со времени создания музея и до революции собрание живописи почти утроилось. Но самое активное пополнение национальная сокровищница получила в первые десять лет после Октябрьской революции, когда достоянием музея стали многие частные собрания. Сюда также стекались шедевры из дворцов-музеев, постоянных выставок; целиком перешло собрание Музея Академии художеств; шел интенсивный обмен произведениями с Третьяковской галереей и Эрмитажем.

30 га искусства

Сегодня коллекция музея насчитывает около 400 000 экспонатов и продолжает пополняться. В ней представлены все исторические периоды русского искусства, его виды и жанры, направления и школы с X по XI вв.— более чем за тысячу лет. Древнерусское искусство, живопись и скульптура с XVIII века по наше время, гравюра, рисунок, нумизматика, декоративно-прикладное и народное искусство, а также искусство новейших технологий — все это великолепие располагается на площади более 30 га.

Главный музейный комплекс располагается в Михайловском дворце и близ стоящем корпусе Бенуа, филиалы — в Михайловском замке, Мраморном и Строгановском дворцах, Домике Петра I, Летнем дворце Петра I. Летний и Михайловский сады также находятся в ведении музея.

Такая вот «камерность». Но если сравнивать с Эрмитажем — почему бы и нет? И потом, как уже упоминалось выше, основная экспозиция музея располагается достаточно компактно — в главном музейном комплексе.

Седая древность

Экспозиция начинается с древнерусского искусства. Музей занимает одно из главных мест (наряду с Третьяковкой и Историческим музеем в Москве) по коллекция икон — более 5000 произведений. Кроме иконописных работ, в этом разделе посетители могут видеть одну из крупнейших в стране коллекций декоративно-прикладного искусства, скульптуры и мелкой пластики.
Пока знатоки и ценители иконописи наслаждаются творчеством древнерусских мастеров, двинемся далее — к полотнам живописцев.

Шедевры и поклонники

Невозможно оценить шедевры в денежном эквиваленте, но по количеству поклонников — вполне себе. Так вот, если в Эрмитаж народ идет на «Данаю» Рембрандта, то в Русский — на «Девятый вал» Айвазовского и «Последний день Помпеи» Брюллова. Кстати, обе картины расположены в одном зале. Может быть, потому, что полотна великих художников олицетворяют собой высший расцвет романтизма в русском изобразительном искусстве? В любом случае, такое расположение холстов является большим плюсом для людей, пришедших именно «на них».

Итак, «Девятый вал». Он был написан художником в 1850 году в возрасте 33 лет. Иван Айвазовский обладал уникальной художественной памятью и мог писать свои картины без натуры и даже без набросков. «Девятый вал» написан во многом на основании собственных воспоминаний — художник как-то пережил жестокий шторм, будучи пассажиром корабля.

Айвазовский был человеком удивительной работоспособности, мог работать без остановки по 12 часов кряду. Так вот, свой самый выдающийся шедевр (размером, кстати, 221×332 см) маринист создал всего за 11 дней! Путем смешивания всего четырех красок (красной, желтой, зеленой и коричневой) и использования специальной техники (лессировки) он достиг небывалого эффекта в написании морских волн — на картине они движутся, а вода прозрачна, как наяву…

Для полноты восприятия картины (не только данного шедевра, а всех произведений художника) можно воспользоваться рекомендациями самого мастера. Он говорил, что сначала следует найти на полотне яркую точку, источник света (луну, проблеск солнца), сфокусироваться на ней и далее «скользить» глазами по холсту, постепенно охватывая взглядом всю картину.

Еще один завораживающий шедевр — «Последний день Помпеи». Карл Брюллов, не отличавшийся таким завидным здоровьем, как Айвазовский, работал над ним целых шесть лет. Вернее, само полотно художник написал за 11 месяцев, а все остальное время заняли подготовительные работы.

Карл ездил из своей римской мастерской на место события (брат Брюллова занимался археологией и участвовал в раскопках Помпеи), тщательно изучал место действия будущего полотна, предметы римского обихода того времени, делал множество эскизов и набросков. Он очень жалел, что не успел на кратковременное извержение Везувия, которое случилось как раз во время его работы над картиной…

И вот в 1833 году монументальное полотно размером 465×651 см было предъявлено сначала итальянской, а потом и остальной западной публике. 34-летний Брюллов в одночасье стал «Великим Карлом» — так прозвали его в европейском народе. Вальтер Скотт, посетивший в ту пору Рим, назвал творение художника «эпопеей», Пушкин написал стихотворение, посвященное созданию шедевра, а Гоголь издал такого же рода статью.

Известные люди того времени считали своим долгом выразить восхищение работой художника. А ученики Брюллова называли ее просто «Картина» — и сразу было понятно, о чем идет речь. До этого произведения художнику не приходилось трудиться над такими огромными холстами, и многие недоброжелатели не верили в способность тщедушного Карла довести работу до конца. А он сдюжил, положив на это половину здоровья, чтобы благодарные современники и потомки благоговели перед прекрасным ужасом, который исходит от шедевра.

Знакомые все лица

Но не только Айвазовским и Брюлловым жив Русский музей, поскольку щедра земля русская на таланты. Хоть и пришло живописное искусство на нашу землю намного позже европейской, нам тоже есть чем похвалиться перед тамошними рафаэлями, микеланджело и прочими рембрандтами и делакруа.

Кипренский, Венецианов, Тропинин, Аргунов, Левицкий, Рокотов, Боровиковский, Васнецов, Репин, Поленов, Суриков, Кустодиев, Левитан, Верещагин, Серов, Шишкин, Врубель, Коровин… Имена-то какие, дух захватывает!

Вот эпическое полотно Василия Сурикова «Переход Суворова через Альпы». Картина написана в 1899 году — ровно к 100-летию со дня знаменательного события. Художник лично прошел все перевалы, Чертов мост, и даже скатывался с альпийских круч на собственной, извините, пятой точке, чтобы потом полнее выразить свои ощущения на холсте.

В этом же зале — его не менее знаменитая картина «Покорение Сибири Ермаком». Природа и история отнюдь не застыли на этом полотне, а движутся вперед, к неизведанным землям.

А вот картина Виктора Васнецова «Витязь на распутье». Это одна из трех версий, которая считается основной. Сказка, сошедшая на нас с полотна. Расхожий, растиражированный сюжет. А почему так за душу берет? Загадка…

Вот репинские «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», а «Бурлаки на Волге» тянут вечную баржу… А вот красавец «Садко» — его образ Илья Репин писал с натуры, которой послужил ему друг — художник Виктор Васнецов.

Вот творения живописца с русским именем Архип и заграничной фамилией Куинджи, его знаменитая «Лунная ночь над Днепром». Рассказывают, что на первой выставке этой картины посетители искали хитро спрятанную подсветку — не верили, что так достоверно можно изобразить лунный свет.

А вот знаменитые «Охотники на привале» Василия Перова. Репродукции этой картины популярны в качестве подарков заядлым охотникам вот уже почти 150 лет. А сколько копий в свое время сломали вокруг нее критики, в числе которых был и Стасов, и Салтыков-Щедрин, и Достоевский! А сколько изложений написали по ней советские школьники! Помню, на уроках литературы мы разбирали полотно буквально «по косточкам». Но только сейчас, когда я имею возможность внимать охотничьим байкам в режиме реального времени (благодаря мужу), я понимаю, как прав был Перов…

Короче говоря, если даже вкратце описывать эмоции и воспоминания от каждой любимой картины, можно нечаянно написать что-то похожее (по объему, конечно) на «Войну и мир». Вообще, можно бесконечно долго рассказывать, почему я люблю Русский музей, и именно поэтому пора закругляться. Все же это не роман и не трактат. Но прежде чем завершить статью, задержусь, пожалуй, еще у одного шедевра. На этот раз — скульптуры.

Это произведение по силе художественного воздействия можно смело ставить в один ряд с античными скульптурами. «Спиноза» Марка Антокольского — гениальная вещь. Так изобразить героя под силу не таланту, но именно гению. История ученого, посмевшего отвергнуть божественное происхождение Библии, преданного анафеме, изгнанного из семьи, но не сломленного — она вся в этом камне, ни убавить, ни прибавить…

Сходить в Русский музей, отдохнуть там душой, послушать музыку полотен и других произведений искусства. Это ли не катарсис? И не надо ставить свечки. Пусть они горят только в ваших сердцах.