Александр Зацепин. Какова история песен из комедий Гайдая «12 стульев» и «Иван Васильевич меняет профессию»?

«12 стульев» (1970)

Я не раз писал, что из экранизаций культового романа Ильфа и Петрова версия Гайдая мне нравится больше версии Марка Захарова (о других я вообще молчу). Она и динамичнее, и актёры точнее соответствуют образам, заявленным в романе. Как по мне, актёр Сергей Филиппов сыграл просто образцового Кису. А вот с исполнителем роли Остапа — Арчилом Гомиашвили — были сложности. Грузинский актёр очень хотел сам озвучивать своего героя, но из-за заметного акцента дубляж поручили Юрию Саранцеву. Что уж говорить о пении…

Надо заметить, что Гайдай песнями в своих фильмах никогда не злоупотреблял, справедливо считая, что они снижают динамику картины. Вот и для «12 стульев» режиссёр запланировал всего две песни.

Первая — это, разумеется, уморительное пародийное «Танго», которое Остап поёт для мадам Грицацуевой. Дербенёв использовал тот же рецепт, что и в «Помоги мне» из «Бриллиантовой руки» — мастерски нашпиговал песню всевозможными любовными штампами и пошлыми «красивостями». Не знаю, все ли заметили, что уже первых в трёх строчках поэт сумел совместить четыре несовместимых вещи. Далее — в скобках — мои примечания.

Где среди пампасов (пампасы — степи в Южной Америке)
бегают бизоны (бизоны живут в прериях Северной Америки),
А над баобабами закаты, словно кровь (баобабы растут в Африке),
Жил пират угрюмый в дебрях Амазонки (какие дебри, если только что были пампасы?),
Жил пират, не верящий в любовь.

Похожую, нашпигованную пошлостями песню Зацепин с Дербенёвым напишут и для другой комедии Гайдая — «Не может быть!». Речь идёт о псевдоцыганском романсе «Чёрные подковы», который убойно «сыграет» всё тот же Сергей Филиппов (движения бровями — это что-то!).

Но вернёмся к «12 стульям»… За Гомиашвили песню про пампасы и бизонов исполнил другой актёр — Валерий Золотухин. Интересно, что задолго до этого Золотухин уже приходил к Гайдаю пробоваться на роль Шурика для «Операции Ы». Правда, в «12 стульев» его пригласил не Гайдай, а Зацепин. Композитору очень нравилось то, что у Золотухина голос «нейтральный», который не диссонирует с голосами большинства актёров.

Валерий Золотухин:
«„Танго Остапа“ я обычно заканчиваю выступление, и это просто взрыв какой-то в зале, до сих пор. Володя Высоцкий, правда, всегда морщился, говорил: „Что ты х. ню эту поешь, у тебя же есть такие замечательные русские песни…“ Но я думаю, что и Володя не всегда был прав, если уж на то пошло… Эта песня ведь не специально написана для концертов артиста Золотухина, ее просто Остап поет».

Второй песней должна была стать оптимистичная песня «Полосатая жизнь», но её почему-то вырезали. Сама мелодия играет в конце фильма, но только без слов.

Друг за другом по свету очень часто
Ходят счастье и несчастье,
От кого получается такая
Полосатая жизнь.

И не надо зря портить нервы.
Вроде зебры жизнь, вроде зебры.
Чёрный цвет, а потом будет белый цвет.
Вот и весь секрет.

Насчёт того, почему столь безобидный текст чиновники от культуры зарубили, остаётся только гадать. Версии озвучиваются самые разные.

Вера Дербенёва, жена поэта:
«…когда был закрытый показ этого фильма, сама Фурцева встала и сказала: «Эту песню, товарищи дорогие, из кинофильма надо выбросить! Она сразу оторвется от экрана, и ее будут распевать на всех углах. Хватит того, что советские люди поют «А нам все равно»!».

Александр Зацепин:
«Придрались к фразе «черный цвет, а потом будет белый цвет, вот и весь секрет». Говорили: «сегодня черный цвет, завтра белый цвет, а может быть, сегодня красный цвет, а завтра красного не будет?» Все время подтекст какой-то выискивали».

Несмотря на это, песня про зебру на пластинку с саундтреком всё-таки вошла. А в 1977 году по ТВ был показан шуточный концерт «Эти невероятные музыканты, или Новые сновидения Шурика», где эту песню исполнил целый сонм гайдаевских актёров.

«Иван Васильевич меняет профессию» (1973)

Опросы в стиле «Ваша любимая книга (песня, фильм)» мне всегда казались идиотскими. Как тут не вспомнить фразу из анекдота: «Книгу мы ему дарить не будем. Книга у него уже есть». Но вот на вопрос «Ваша любимая кинокомедия», боюсь, ответ у меня есть.

На комедию «Иван Васильевич меняет профессию», снятую по пьесе М. Булгакова, я только в детстве ходил в кинотеатр десяток раз (это не считая ТВ-просмотров). Даже сегодня, когда фильмы Гайдая «замылили» бесконечными показами, я нет-нет, да и засмеюсь, услышав про «царскую морду» или «Какое „Житие твое“, пёс смердящий?!», хотя все эти диалоги давно разошлись на цитаты.

Более того, даже музыка из фильма вызывала у меня — маленького мальчика — просто какой-то животный восторг. Тексты о любви мне были тогда малоинтересны, но уже первые аккорды «Звенит январская вьюга» захватывали своим напором и экспрессией.

Эта песня въелась в голову не только мне. Например, музыканты рок-группы АГАТА КРИСТИ неожиданно обнаружили, что припев их хита «Сказочная Тайга» похож на припев «Вьюги», поэтому на какое-то время даже прозвали свою песню «Иван Васильевич». А впоследствии сняли ностальгический клип, пригласив многих актёров из комедии Гайдая.

Любопытно, что первой в истории этой песни исполнить «Январскую вьюгу» пригласили юную Софию Ротару. Но её подача песни показалась слишком серьёзной, да и голос певицы плохо подходил высокому тембру актрисы Натальи Селезнёвой. В результате песню исполнила другая певица — Нина Бродская.

Не менее популярен был и второй суперхит «Ивана Васильевича» — «Разговор со счастьем». Тот самый, где жулик Милославский «понтуется» пачкой «Marlboro», Бунша кричит коронное «Танцуют все!», а древнерусские певицы мотают косами, аки хэви-металлисты. За кадром же эту песню исполнял уже упомянутый Валерий Золотухин.

Разумеется, нельзя обойти стороной марш про Марусю (исп. Б. Кузнецов, Л. Полосин и хор МВО) и «псевдодревнерусскую» стилизацию про «Собаку Крымского царя».

Далеко не все знают, что текст последней не выдуман Дербенёвым, а взят из сборника песен, записанных для английского путешественника Ричарда Джемса в 1619—1620 годах. Правда, как видите, стихи относятся не к эпохе Ивана Грозного, а к более поздним — Смутным временам. Вот отрывок оригинала:

А не силная туча затучилася,
а не силнии громы грянули:
куде едет собака крымской царь?

А ко силнему царству Московскому:
«А нынечи мы поедем к каменной Москве,
а назад мы поидем, Резань возмем».

Не все знают и то, что попавшая в фильм песня Владимира Высоцкого «Эх, раз, ещё раз», так опечалившая Иоанна Васильевича, была написана на основе «Цыганочки» поэта XIX века — Аполлона Григорьева.

К сожалению, «Иван Васильевич меняет профессию» (1973) и «Не может быть!» (1974) оказались последними шедеврами в творчестве Гайдая. Дальше комедии становились всё слабее и слабее. А однажды, увидев в титрах ужасного перестроечного фильма «Операция „Кооперация“» имя великого режиссёра, я просто не мог поверить своим глазам…

Что касается Зацепина и Дербенёва, то они были востребованы не только Гайдаем. Но о других киноработах тандема — в следующей статье…