Не секрет, что немало поклонников романа Дюма встретили эту экранизацию в штыки — мол, режиссёр низвёл французский оригинал до «совкового» уровня, превратил в какой-то легкомысленный водевиль. Однако с таким же успехом можно предъявить претензии самому писателю — с историческими фактами он обошёлся, мягко говоря, вольно (чего стоит хотя бы высосанная из пальца любовь кардинала Ришелье к королеве Анне!).
О том, почему фильм был снят в жанре некоего «водевиля», стоит поговорить отдельно. Дело в том, что эта идея зародилась вовсе не на студии творческого объединения «Экран», а в… Театре Юного Зрителя.
Случилось это в 1974 году — задолго до экранизации. Три человека — сценарист Марк Розовский, режиссёр Сандро Товстоногов и поэт Юрий Ряшенцев — решили взглянуть на перипетии четырёх мушкетёров с современной и несколько ироничной точки зрения. Значительную роль в будущем спектакле должны была играть песни.
Розовский «ужал» роман Дюма до трёх актов, Ряшенцев написал тексты песен, а на роль композитора пригласили Максима Дунаевского (в то время он работал руководителем студии в студенческом театре МГУ «Наш дом»).
Ю. Ряшенцев:
«Я не пытался притворяться французом. Хотя, как ни странно, что-то из мушкетерского быта было мне близко. Я пережил войну. Я помню ночные улицы Москвы, когда, учась во вторую смену, возвращался из школы домой. По дороге на меня и моих одноклассников нападала шпана с Усачевского рынка, которую можно было рассматривать как „гвардейцев кардинала“, и нам, „мушкетёрам“, это давало основания для дружбы».
Поэтому, когда режиссёр Георгий Юнгвальд-Хилькевич подал заявку на экранизацию «Трёх мушкетёров», ему посоветовали обратить внимание на успешную ТЮЗовскую постановку — мол, почему бы не взять её сценарий за основу?
Так музыкальный спектакль стал преображаться в музыкальный фильм. Розовский превратил три акта в три серии, а Ряшенцев и Дунаевский написали для фильма несколько новых песен.
По воспоминаниям Дунаевского, работалось ему чрезвычайно легко. Режиссёр не только не «давил» на композитора, а напротив, прислушивался к его советам. Именно Дунаевский настоял на том, чтобы Д’Артаньяна играл Михаил Боярский, а не Александр Абдулов, как это изначально планировалось. Вообще-то, Хилькевич видел Боярского в роли Рошфора и считал, что для юного гасконца актёр несколько староват. «Зато Миша умеет петь!» — парировал Дунаевский, и этот аргумент стал решающим.
Надо сказать, что кроме Боярского своим голосом в фильме пели единицы. Наиболее забавная ситуация сложилась с исполнителем роли Ришелье — Александром Трофимовым, который песни спел сам, но всё остальное время разговаривал голосом Михаила Козакова. Полностью свои партии исполнили Алиса Фрейндлих (королева) и Алексей Кузнецов (Бекингэм).
Ряд поющих актёров вполне мог пополнить Вениамин Смехов, который страшно хотел исполнить «Балладу Атоса» — ту самую, про «чёрный пруд, где лилии цветут». Тем более что петь на сцене ему было не впервой. Однако тогда сессия записи не задалась…
В. Смехов:
«Я был готов её исполнить, но был не в голосе. Да ещё и выпил коньяку по наводке Дунаевского… Мне стало лучше, а песне — хуже. Мне был обещан другой день записи. Но не хватало времени, денег, ещё чего-то. Когда состоялась премьера, я понял, что песня звучит не в моём исполнении…».
Интересно, что партию Атоса в итоге спел такой же непрофессиональный певец, как и Смехов — тромбонист ансамбля КОРОБЕЙНИКИ Вячеслав Назаров. Дунаевский решил, что его хриплый голос идеально подходит для этой рок-баллады. Ну, а пение Смехова мы можем услышать лишь в финальной композиции фильма — «Когда твой друг в крови…».
В. Смехов:
«Когда фильм вышел, я регулярно набирал номер телефона Дунаевского и пел ему страшным голосом: „Есть в графском парке черный пру-уд, там лилии цвету-у-ут“! Сначала Макс смеялся, потом стал хвалить меня за идеальное пение, потом умолял его извинить, а потом почему-то так испугался, что вот уже двадцать лет ежегодно меняет квартиры, города, страны, семьи и номера телефонов — лишь бы я не дозвонился…».
Сильно обиделся на композитора и исполнитель роли Де Тревиля — Лев Дуров. Он долго репетировал «Балладу о кровопролитье», но результат был настолько ужасен, что песню втайне переписали.
М. Дунаевский:
«В „Мушкетёрах“ я впервые записал свой голос. Дело в том, что Дуров не был поющим артистом, и режиссёр решил записать меня. …Не забуду, как на премьере „Трех мушкетеров“ Дуров победоносно оглядывал зал, так и не поняв, что это поет не он».
Судя по всему, композитор немного запутался в воспоминаниях. Он действительно записал партию Де Тревиля, но позже — специально для пластинки с саундтреком «Трёх мушкетёров» 1981 года выпуска. А вот на экране за Льва Дурова пел ещё один участник КОРОБЕЙНИКОВ — Александр Левшин.
Александр Левшин:
«Лев Дуров не мог петь героические песни капитана мушкётеров своим голосом, хотя и очень хотел. Призыв к кровопролитию в начале второй серии был для него не характерен, и режиссёр решил, что петь сольно эту партию надо мне».
Балладами Атоса и Де Тревиля участие КОРОБЕЙНИКОВ не ограничилось. Ансамбль записал для фильма все хоровые партии, а его солист — Владимир Чуйкин — исполнил песни за «сладкоголосого» Арамиса.
Что касается арий Констанции и служанки Кэт, то их исполнила певица Елена Дриацкая (её голос был уже знаком зрителям по таким фильмам, как «Труффальдино из Бергамо» и «Собака на сене»).
Ну, и, наверное, самым неожиданным певцом в фильме оказался… сценарист Марк Розовский, исполнивший куплеты о шпионах кардинала.
О том, кем записывалась музыка к «Мушкетёрам» и как спор из-за песни Миледи закончился судебным иском, вы узнаете в следующей статье.
Классный фильм!
Оценка статьи: 5
0 Ответить