Вспомним песни Александры Пахмутовой? История песен «Беловежская пуща» и «Я не могу иначе»

«Беловежская пуща» (1976)

По окончании конкурса Первый секретарь Ц К Белоруссии — Пётр Машеров — настойчиво посоветовал Пахмутовой и её мужу посетить национальное сокровище республики — знаменитый заповедник Беловежская Пуща.

Гостей принял тогдашний директор заповедника Степан Качановский. Он устроил им обширную экскурсию, показал красоты природы — в том числе знаменитых (и очень редких) зубров. После экскурсии Пахмутова и Добронравов оставили в книге отзывов такую запись:

«Впервые посетив это истинное чудо природы — Беловежскую пущу, мы перенесли неповторимое чувство восхищения и радости».

Но этого Качановскому показалось мало. Он стал упрашивать гостей сочинить про заповедник песню и, пользуясь случаем, показал Александре Николаевне свои собственные стихи. Пахмутова тактично ответила, что привыкла работать только с мужем. «Ну, так напишите с мужем», — продолжал упрашивать Качановский и пошутил, что без песни из Пущи их не отпустит.

Уже через два дня Добронравов показал директору хорошо знакомые нам стихи — по моему мнению, одни из самых красивых в его творчестве:

Заповедный напев, заповедная даль.
Свет хрустальной зари, свет, над миром встающий.
Мне понятна твоя вековая печаль,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.

…Многолетних дубов величавая стать.
Отрок-ландыш в тени, чей-то клад стерегущий…
Дети зубров твоих не хотят вымирать,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.

Уже в Москве Пахмутова написала музыку, не уступающую по красоте стихам. Не удивительно, что песня быстро попала в репертуар тех самых ПЕСНЯРОВ и уже с 1976 года стала исполняться ими на концертах. Тогда «Беловежскую пущу» пел киевлянин Юрий Денисов — совсем в другой манере, чем она будет исполнена позже, когда в коллектив придёт новый солист Валерий Дайнеко.

Валерий Дайнеко (из книги «Песняры времени своего»):
«„Пуща“ в исполнении Юры мне показалась слишком мощной и громкой! Я не такой её представлял, но свой диапазон он там показывай в полной мере… Прошёл ровно год, прежде чем я прикоснулся к совершенно удивительному творению Александры Пахмутовой, которой я благодарен буду до конца жизни».

Однако первую студийную запись сделали не ПЕСНЯРЫ, а оперная певица Бэла Руденко в сопровождении мальчиков из Московского хорового училища. Но народной любви эта версия так и не получила.

Музыкальным хитом песню сделали всё-таки ПЕСНЯРЫ в 1977 году. А высокое и чистое пение Дайнеко с тех пор стало своеобразным эталоном для последующих исполнителей «Беловежской пущи». Впоследствии, мне даже захотелось, чтобы кто-то исполнил эту песню не столь пасторально — более драматично и низким голосом.

Владислав Мисевич, участник ПЕСНЯРОВ (из книги «Песняры времени своего»):
«Когда мы были в Кишинёве, я купил окарину у известного молдавского мастера. Это уникальный инструмент, род свистковой флейты, считается народным инструментом у немцев, восточных славян, молдаван. У неё особый лесной звук. И у неё очень маленький диапазон, и в пределах своего строя она играет свои партии. Когда она появилась, аранжировку „Беловежской пущи“ делал Анатолий Гилевич. Была написана партия, искали тембр. Тональность моей окарины совпала с тональностью, удобной для Валерия Дайнеко».

Исполнял эту песню и Большой детский хор. Правда, рассказывали, что перед самой студийной записью случилась оказия — солист хора Виталий Николаев объелся мороженого и с большим трудом брал высокие ноты. Пришлось звукорежиссёру склеивать вокал буквально по кусочкам — из нескольких разных дублей.

А вот более современная версия от группы BLACK ROCKS:

Кстати, из тех же поездок по Белоруссии Пахмутова и Добронравов привезли ещё одну песню — «Белоруссия», которую также исполняли ПЕСНЯРЫ. Она вышла более патетической, чем «Пуща», но заслуживает не меньшего внимания. Вслушайтесь в её изысканную сумрачную мелодию, и вы воочию увидите, как уходят в туман родных болот белорусские партизаны времён Великой Отечественной войны…

«Я не могу иначе» (1982)

А вот в истории этой песни ПЕСНЯРАМ пришлось разделить славу с другой певицей. Как только Пахмутова сочинила «Я не могу иначе», то сразу решила, что сей жалостливый «фабричный вальсок» идеально подойдёт Валентине Толкуновой — её сути «актёрской и женской». Певица как раз воплощала на сцене образ простой русской женщины с деревенскими корнями.

Однако у Толкуновой в то время накопилось так много материала, что песня пролежала без дела целый год. За это время «Я не могу иначе» успели взять в свой репертуар ПЕСНЯРЫ и стали исполнять её в мужском варианте.

Тем не менее на широкие экраны песня всё-таки вышла в исполнении Толкуновой. Пахмутовой удалось уговорить певицу записать её буквально накануне эфира «Голубого огонька», приуроченного к 8 марта 1982 года.

Текст у песни был довольно бесхитростный, но меня долгое время озадачивала строчка «Где-то жалейка плачет». Лишь позже я узнал, что «жалейка» — это вовсе не птица и не какая-то несчастная девчушка, а народный духовой инструмент в виде деревянной трубки с раструбом.

Продолжение следует…