Из песни слова не выкинешь. А стоит ли добавлять?

И был этот фронт тяжелый, потому что бои приходилось вести среди ленинградских и новгородских болот. А это значило — цепляться за каждую более или менее сухую кочку, драться за населенные пункты, которые уже давно были разнесены вдребезги и от которых оставались только названия на топографических картах.

Впрочем, зачем об этом говорить, если можно пропеть?

В самом деле, и в годы войны, и в первое десятилетие после нее была популярна песня, которую автор назвал «Волховская застольная». Особенно популярна была она среди жителей Ленинграда, которые еще помнили ужасы блокады. Для них названия Синявино, Мга, Тихвин были не точками на карте, а шагами надежды. Надежды на выживание, надежды на победу. Потому и пели «Волховскую застольную» (она же «Ленинградская застольная») с подъемом, и именно с друзьями, и именно за столом.

Редко, друзья, нам встречаться приходится,
Но уж когда довелось,
Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
Как на Руси повелось!

Слова этой песни написал в 1943 году военный корреспондент Волховского фронта Павел Николаевич Шубин (1914 — 1951). Музыка же была на слуху. С мая 1942 года по радио довольно часто исполнялась песня «Гвардейская застольная» («Наш тост»). Композитор Исаак Любан (1906 — 1975) сочинил музыку, которая соответствовала названию, была раздольная и душеподъемная. А вот слова — слова оказались достаточно затертыми и, так сказать, общеупотребительными, хотя одним из авторов этих слов был нехилый поэт Арсений Тарковский.

Ну-ка, товарищи,
Грянем застольную!
Выше стаканы с вином!
Выпьем за Родину
Нашу привольную,
Выпьем и снова нальем.

Ну, и конечно, в конце была здравица:

Тост наш за Сталина!
Тост наш за партию!
Тост наш за знамя побед!

А как же без этого!

В общем, песню с такими словами можно было исполнять в любом колонном зале, но только не за столом.

А вот слова Павла Шубина брали за душу и на душу ложились. Не мудрено. Военный корреспондент не понаслышке знал, о чем писал. Он был во всех «горячих точках» Волховского фронта, участвовал во всех сражениях. Потому-то написал конкретно и от души:

Выпьем за тех, кто неделями долгими
Мёрзнул в сырых блиндажах,
Бился на Ладоге, бился на Волхове.
Не отступал ни на шаг.

Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград прорывался болотами,
Горло ломая врагу!

Кстати, последние четыре энергичные строчки запоминались любым, кто слышал эту песню, с первого раза. Что называется, с лёту. Те, кто на личном опыте узнал и вечную текучую грязь окопов, и злость приладожских морозов, не могли не отозваться на слова песни:

Будут навеки в преданьях прославлены
Под пулемётной пургой
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой!

Фронт назывался Волховским, но он сделал бóльшую часть жестокой и тяжелой работы по прорыву блокады Ленинграда.

Пусть вместе с нами семья ленинградская
Рядом сидит у стола.
Вспомним, как русская сила солдатская
Немца за Тихвин гнала!

Песня писалась для близких друзей-фронтовиков. Потому-то и заканчивалась она не здравицей Великому Вождю, как это было положено в официальных случаях, а гораздо проще и душевнее:

Встанем и чокнемся кружками стоя мы,
Братство друзей боевых,
Выпьем за мужество павших героями,
Выпьем за встречу живых!

Славная песня, что и говорить! Из настоящих военных песен, из тех песен, что не забываются.

Роскомнадзор: сайт youtube.com нарушает законодательство РФ

Она и не забывается. Правда, иногда происходят с этой славной песней странные изменения. Вероятно, сказывается то, что музыка одна на две песни.

Не беда, если вдруг начинают «Волховскую застольную» с зачина «Гвардейской застольной»:

Если на празднике
С нами встречается
Несколько старых друзей,
Все, что нам дорого,
Припоминается,
Песня звучит веселей.

Гораздо хуже, что заканчивают эту песню дурацким призывом «Выпьем за Родину, Выпьем за Сталина!». Дурацким потому, что не чувствуют те, кто поют эти слова: упоминание Верховного Главнокомандующего по ходу песни, в общем-то, солдатской, звучит диковато. Вы часто пьете за босса с друзьями, если вы не на корпоративе? Потому что те, кто поют эти слова, не знают или, зная когда-то, забыли, благодаря чьим радениям Ленинград попал в катастрофическую военную ситуацию. На чьей совести сотни тысяч жертв, которыми город расплатился за звание «Город-герой». Давайте уж тогда выпьем еще и за Жданова с Ворошиловым. Выпьем и снова нальем, если уж так не терпится выпить.

Из песни слова не выкинешь. Но и лишнего слова в нее добавлять не следует.