О Бродском, особенно в последнее время, написано очень много. Изданы книги, статьи, сняты фильмы, телевизионные передачи-воспоминания о нем, известные артисты выступают с чтением его стихов.
В последние две недели я пересмотрела и перечитала в библиотеке и Интернете, кажется, все о Бродском, начиная от фильма «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину» (2009 года) и воспоминаний о нем его друга, поэта Евгения Рейна, и заканчивая слушанием стихов Бродского в исполнении М. Козакова, М. Завьялова, Е. Фроловой и, конечно, самого автора.
И впечатление от всего (если отвлечься от волшебного чувства первого восприятия) одно: ускользающий. Словно тысяча людей будет с пеной у рта дискутировать об особенностях его поэзии и эссеистики, а еще тысяча будет взахлеб декламировать или петь песни на его стихи, и все равно над всеми ними Он — ироничный, с усмешкой на тонких губах, с жестким прищуром глаз, прикрытых очками.
«Очень сложный, очень трудный человек был в общении», — вспоминал о нем М. Козаков.
«В багрец и золото одетая лиса, — иногда в шутку называл его Рейн в свои наезды в Америку. — Он уже совершенно точно знал, где с кем и как нужно говорить и как себя вести в той или иной ситуации.»
Другу, наверно, виднее. Как мне кажется, самый искренний, пронзительный, самый душевный Бродский проявился в эссе «Полторы комнаты», написанном им на английском языке и посвященном памяти родителей, с которыми так и не смог увидеться после вынужденного отъезда из СССР.
Я не буду повторять все в огромном количестве написанное о нем. Это с легкостью можно найти в Интернете. И это при том еще, что И. Бродский просил своих друзей дать подписку в том, что до 2020 никто не будет рассказывать о Бродском как о человеке и не будет обсуждать его частную жизнь; о Бродском-поэте говорить не возбранялось и при том, что по требованию Фонда наследственного имущества «написание биографии запрещено до 2071 года…» — то есть на 75 лет со дня смерти великого поэта «закрыты все письма Бродского, дневники, черновики и так далее…».
И несмотря на все это, материалов о творчестве поэта и о нем самом — масса. Ничего нового прибавить или убавить к ним я, естественно, не могу. Но поделиться личными впечатлениями от посещения его кабинета в Фонтанном доме в Санкт-Петербурге и от прочтения его стихов и отрывков из интервью, пожалуй, в моей власти.
…Это был обычный декабрьский день. Мы отправились в дом-музей А. Ахматовой в Фонтанном доме.
— А еще, — повторяла я с воодушевлением подруге, — побываем в музее И. Бродского — в доме Мурузи, и в доме-музее Некрасова, и…
Принялись рыскать в телефоне, искать адрес, пролагать оптимальный маршрут.
Стоп! Дома-музея И. Бродского нет. Вообще нет. Есть только американский кабинет И. Бродского в доме-музее А.Ахматовой. Ну, что ж, удача! Значит, одним походом убьем двух зайцев.
Кабинет — своего рода слепок сознания, отражающий образ жизни поэта и ритм работы, независимо от того, в какой точке земного шара он находится.
И. Бродский никогда не жил в Фонтанном Доме и даже никогда не бывал здесь. Но волею судеб его духовная связь с Анной Ахматовой, начавшаяся еще в 1960-е годы при жизни обоих, продолжилась и после их смерти.
В 2003 году вдова поэта Мария Бродская-Соццани передала Музею Анны Ахматовой в Фонтанном Доме вещи из его дома в небольшом американском городке Саут-Хедли в штате Массачусетс, где Бродский преподавал с начала 1980-х: письменный стол, секретер, настольную лампу, кресло, диван, постеры, связанные с итальянскими поездками Бродского, его библиотеку, коллекцию почтовых открыток.
Первое впечатление — каюта корабля. Замкнутое, строго очерченное пространство, словно застегнутое на все пуговицы. Геометрия. Четкие линии, углы, круги, овалы, квадраты, прямоугольники во всем — в расстановке мебели, рамках картин, подушках на диване. Даже узор на покрывале и ковре — и тот в геометрических фигурах. В секретере и на стене — портреты Цветаевой, Ахматовой, Мандельштама.
Приглушенный свет. Отдельным коричневым четырехугольником — знаменитый кожаный китайский чемодан, с которым Бродский покидал страну, и верхом на котором его запечатлел отец — профессиональный фотограф Александр Бродский — за несколько часов до отъезда сына 4 июня 1972 года.
И в кассетных записях — глуховатый, монотонный голос самого поэта, рассказывающий о времени и о себе.
«Как ты жил в эти годы?» — «Как буква „г“ в „ого“.
"Опиши свои чувства». — «Смущался дороговизне».
«Что ты любишь на свете сильнее всего?» --
«Реки и улицы — длинные вещи жизни».
«Вспоминаешь о прошлом?» — «Помню, была зима. Я катался на санках, меня продуло».
«Ты боишься смерти?» — «Нет, это та же тьма; но, привыкнув к ней, не различишь в ней стула».
Два слоя времени — конец 1980-х, когда Бродский в Америке пишет свое эссе «Полторы комнаты», и середина 1960-х, о которых идет речь в этом эссе. Полупрозрачные листы, наслаиваясь друг на друга, имитируют и рукописи, и «…складки, морщины, ряби…» — движение воды и времени.
Он очень любил воду. Во всех интервью никогда не называл ее «водой» — только ласково: «водичка». Отождествлял жизнь с течением реки, стремился жить там, где есть водоемы.
На матовых листах, покрывающих стену, лица родителей, последнее письмо отца с просьбой разрешить ему поездку к сыну в Америку.
«Я вижу их лица, его и ее, с большой ясностью, во всем разнообразии выражений, но также фрагментарно: моменты, мгновения…»
На протяжении двенадцати лет Бродский посылал своим родителям приглашения на поездку в Америку, и все эти годы они получали в ответ на заявления бумагу с грифом «нецелесообразно». Они умерли, не узнав, что их сын стал лауреатом Нобелевской премии.
12 раз родители Бродского подавали прошение на имя руководства страны с просьбой о выезде и с надеждой увидеть единственного сына.
«Моя единственная мечта — увидеть тебя, сынок!» — кричала ему мать во время телефонных разговоров. Мария Вольперт — переводчик с немецкого языка, великолепная хозяйка и хранительница семейного очага, умерла в 1983 году. Через год с небольшим скончался отец. Оба раза Бродскому не разрешили приехать на похороны.
Спасибо вам огромное! Потоки хлама в ответах. майл. ру или чёрствость и равнодушие на каких-то сайтах-отзовиках. Хоть здесь отдохнул душой. Благодарю вас – более реалистичной статьи о Нём не читал (обязательно прочту продолжение). Я «познакомился» – нет, скорее, открыл его у Петра Львовича Вайля. Не буду спрашивать вас, знакомы ли вы с его творчеством – понимаю, что это не этично. С тех пор для меня (а вот это уже неправильно, но по другому сказать не могу) остался Он и остальные. Я не понимал, почему, читая у Вайля «На смерть друга», я запоминаю строки, которые так любил Довлатов: «... Тщетно драхму во рту твоём ищет угрюмый Харон...», я не понимал, почему врезается в память и остаётся до сих пор непонятое мной «Разговор с небожителем». Как-то не было особой тяги к чтению стихов «вообще», а тут вдруг прорвало – прочитал его «О скорби и разуме», «Последние стансы к Августе» и много другого. Ещё раз – спасибо!
0 Ответить
Я плохо знаю поэзию Иосифа Бродского.
Но некоторые вещи иногда удивляют.
Есть у него стихотворение (датированное кажется 1970 или 1972 годом?) - "Не выходи из комнаты". Человек, однозначно, писал о советском режиме с его "железным занавесом". И так получилось, что его комната очень похожа на корабельную каюту, тесную и замкнутую.
Что-то общее есть...
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Спасибо, дорогая Ляман, за проникновенную статью.
С теплом,
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Людмила Белан-Черногор, спасибо, дорогая Милочка! Очень рада тебе.
0 Ответить
Руководство СССР к тому времени уже жило в своем воображаемом мире.
В угоду западным идеологам они создавали для западников портрет империи зла...
Сделали икону "сопротивления" из весьма крупного скандалиста и весьма среднего поэта.
Оценка статьи: 5
1 Ответить
Игорь Вадимов, почему-то ИБ редко и мало цитируют, невзирая на премию Нобеля.Из того, что я читал, стихи его громоздки, грамматичны, с приторными рифмами, подобранными загодя и потом строчки наполнены наполнителем. Он заслуживает звания "весьма среднего поэта". Статья интересная, оценка:5
2 Ответить
Сергей Дмитриев, спасибо Вам большое.
Ивсе же несколькро слов в защиту БродскогоСтихи его интересны, эссеистика, хотя бы то, что я читала в переводе на русский язык - тоже.
Правда, я больше люблю стихи раннего Бродского, (еще до отъезда) -они более музыкальны, более очаровательны, если можно так выразиться.
Поздний Бродский -это постоянный эксперимент со словом, рифмой, синтаксисом. Воспринимаю более тяжело.
Но могу слушать бесконечно его "Рождественский романс","Приехать к морю в несезон" "Ты поскачешь во мраке" и больше всего(это вершина моей любви к его стихам) - это "Письма римскому другу".Размеренная, словно античная поступь шестиптопного хорея, изумительные метафоры (ткань, впитавшая полуденное солнце) - готовая картина! Я уже не говорю о тонком юморе и тонкой печали, растворенной в строках.
Люблю слушать это стихотворение как в исполнении Козакова, так и в исполнении Завьялова. Последнего - больше.
А, вот кк читал стихи сам И.Б. - не очень воспринимаю. Особая манера исполнения была у него- нараспев, чуть гнусаво. Некоторые стихи звучали нормально в исполнении автора, некоторые - не очень.
0 Ответить
Сергей Дмитриев, ИБ - яркий пример "кому в России Нобеля дают".
Обычно - именно протестно.
Пастернак - отличный и оригинальный поэт, Мастер. А роман "Доктор Живаго" - интересен, но... не шедевр.
Дали Нобеля именно за него.
Кроме пастернака, ИМХО, именно протестно - дали Нобеля и ИБ.
Для меня было удивительно, что у нас хоть кому-то он нравится.
Но, оказалось - есть и такие люди.
Сколько людей, столько и мнений.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Игорь Вадимов, да, конечно, каждому - свое. Мне Бродский нравится, не все но некоторые стихи, о которых Вам написала, очень люблю. А"Письма римскому другу" вообще могу перечитывать много раз
0 Ответить
Игорь Вадимов, Да, жизнь сложная у него. Творчество...
Не все воспринимаю. Но поражаюсь как филолог умению играть со словом, потрясающему его синтаксису (это в большей мере поздний Бродский)
А вот ранние его стихи порой просто завораживают, очаровывают. Особенно люблю "Письма римскому другу", "Рождественский романс", "Ты поскачешь во мраке"
Необыкновенно музыкальные, покоряющие стихи.
СПАСИБО ВАМ ОГРОМНОЕ!
0 Ответить
Ляман Багирова, я не филолог. попробовал перечитать названное - вдруг изменю свое мнение.
Да, странные и сложные конструкции...
А мне ближе, скажем
Мы не увидимся с тобой,
А женщина еще не знала
Бродя по городу со мной
Тебя, живого, вспоминала...
Или
Весь дом пенькой проконопачен прочно
Как корабельное сухое дно
А в кабинете, круглое нарочно
На океан прорублено окно
Каждому свое.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Игорь Вадимов, Симонова тоже люблю, но больше всего поэму "Пять страниц".
А кабинет Бродского в Фонтанном доме - полное ощущение - "на океан прорублено окно".
0 Ответить
Игорь Вадимов, да, это тоже очень проникновенные строки.
Вот, недаром, недаром, у меня сложилось ощущение от его кабинета, как от каюты корабля "На океан прорублено окно" Точно!
Я еще очень люблю Темзу в Челси, Приехать к морю в несезон и С твоим голосом, телом, именем.
А "Письма римскому другу" на мой взгляд, лучше всего звучат в этом исполнении https://www.youtube.com/watch?v=Yu30HKJopvU
А "Рождественский романс" вот в этом https://www.youtube.com/watch?v=Y2-waIR2_Lo
0 Ответить